Есть и еще некоторые положения, сформулированные апостолом «неудобовразумительно», например:
…Делами Закона не оправдается никакая плоть. (Тал. 2, 16)
Подобные высказывания, варьируясь, несколько раз встречаются в посланиях Павла (ср. Гал. 2, 21; 3, 11; Римл. 3, 20). И всякий раз в них идет речь не о «спасении» или «избавлении», а именно об «оправдании»: древнегреческое δικαιοσυνη<дикайосю́нэ>означает «справедливость», «законность», «праведность». Речь, следовательно, идет о «восстановлении справедливости», «осуществлении законности», «оправдании на суде». Под «судом», конечно, имеется в виду суд Божий, а в оправдании нуждается тот, кто совершил преступления, нарушив, преступив заповеди Закона Божьего. И такой человек не может надеяться на прощение только вследствие того, что в дальнейшем он Закон соблюдал. Это подобно тому, как если бы убийца рассчитывал на прощение и забвение своей вины только потому, что единожды совершив преступление, больше он уже никого не убивал. Это и есть попытка «оправдаться Законом». Действительное же «прощение грехов (т. е. беззаконий), соделанных прежде», достигается покаянием и верой в искупительную жертву Иисуса Христа (Римл. 3, 23–25; Гал. 2, 16). Такое текстуально обоснованное понимание слов апостола Павла не оставляет камня на камне от представлений об их «антиномизме».
Наконец, существует мнение, согласно которому Павел, упрекая христиан Галатии в том, что они возвращаются «к немощным и бедным вещественным началам» (Гал. 4, 9), имел в виду их «возвращение» к исполнению Закона Моисеева. Однако галатийские христиане до своего обращения были в подавляющем большинстве язычниками, а не иудеями (ср. Гал. 4, 8). Следовательно, «возвращаться опять» (здесь употреблен древнегреческий глагол επιστρεφω<эпистре́фо>– «поворачиваться», «возвращаться» с наречием παλιν<па́лин>– «назад», «обратно», «снова», что усиливает мысль о повторном возвращении) к Закону Моисееву, которого никогда прежде не придерживались, они никак не могли. И, следовательно, под «немощными и бедными вещественными началами» (греческое στοιχειον<стойхе́йон>, переданное здесь как «начало», точнее переводится словом «стихия») подразумеваются прежние языческие представления галатийцев, связанные с поклонением силам природы и астрологией (ср. «Наблюдаете дни, месяцы, времена и годы» – Гал. 4, 10).
Обобщая все сказанное выше, мы приходим к важному заключению: в раннехристианскую эпоху апостолы, учителя веры, считали соблюдение Закона Господня совершенно необходимым. Другое дело, что переходить к соблюдению заповедей от прежнего языческого образа жизни новообращенные должны были постепенно, придерживаясь сначала только основных, общеобязательных постановлений – «заповедей сынов Ноя» (см. с. 105–106), лишь постепенно изучая Закон во всей его полноте (Деян. 15, 19–21; ср. Быт. 9, 1–9).
В чем же суть подхода Иисуса Христа к Закону Божьему? Коротко говоря, в том, что он поставил во главу угла духовную сторону исполнения Закона, а превыше всего объявил любовь к Богу и ближнему, объяснив, что это – основа всех заповедей, их смысл и суть (Матф. 5, 17–48; 19, 16–21; Иоан. 13, 34–35; 15, 9–13 и др.).
Перейдем теперь к содержанию 21-й главы Книги Исход, в которой начинается перечисление 613 заповедей, поясняющих Декалог. О том, что 613 заповедей предназначены охватить все многообразие жизненных ситуаций и межчеловеческих отношений, говорит уже первый вступительный стих главы:
И вот законы, которые ты объявишь им… (Исх. 21, 1)
Словом «законы» передано древнееврейское משפטים<мишпати́м>, буквально – «суды», от глагола שפט<шафа́т>– «судить». Следовательно, речь идет о судебных постановлениях, которые должны быть вынесены в самых разнообразных ситуациях, связанных с применением Десяти Заповедей в жизни. И первый же «суд», или «закон», гласит:
…Если купишь раба еврея, пусть он работает шесть лет, а в седьмой пусть выйдет на волю даром… (Исх. 21, 2)
Не случайно постановления начинаются с предписаний об участи раба. Положением самых обездоленных и зависимых людей, несчастных и угнетенных Закон занимается в первую очередь. Многократно во главу угла в его «судах» ставится забота о сиротах и вдовах, пришельцах и нищих (Лев. 19, 33–34; Втор. 10, 17–19 и др.). Воистину благоденствие общества, его нравственное, да и материальное состояние оцениваются по положению самых бедных и слабых его членов.
Приступая к исследованию участи раба согласно Закону Божию, мы прежде всего должны выяснить значение самого слова «раб» в древнееврейском языке. Слово עבד<э́вед>, вообще говоря, означает просто «работник» (от глагола עבד<ава́д>– «работать»), а не «раб» в смысле абсолютной зависимости от хозяина-рабовладельца, хотя на всем протяжении Синодального текста это слово переводится как «раб». Дело в том, что уже в Септуагинте «эвед» передается греческим δουλος<дуло́с>– «раб» (согласно мнению ряда лингвистов-этимологов, от глагола δεω<дэ́о>– «связывать», «заключать в оковы»). Данное греческое слово вне сомнения означает лицо совершенно бесправное, которое целиком находится во власти своего господина. И, таким образом, те представления, которые в сознании грекоязычных членов рабовладельческих обществ III в. до н. э. (времени создания Септуагинты) связывались с понятием «дулос», были автоматически перенесены на еврейское «эвед». В действительности же «эвед» оставался в достаточной мере свободной личностью, и Израиль в той мере, в какой он следовал Закону Божьему, не знал рабовладения в его классической форме, несмотря на то, что окружающие государства, даже близкие ему по происхождению, языку и культуре – Вавилон, Ассирия и другие, не говоря уже о Египте, – представляли собой именно страны классического рабовладения. Чрезвычайно жестокие законы об обращении с рабами существовали, например, в государствах Междуречья именно в эпоху дарования Богом Синайского Закона, да и гораздо позже.
Итак, «эвед» означает «работник», точнее податной работник. В каких же ситуациях возникала ситуация его «купли», описанная в Исх. 21, 2? Ответ находим в нескольких местах Пятикнижия. Например, в Книге Второзакония говорится:
Если продастся тебе брат твой… то шесть лет должен он быть рабом тебе… (Втор. 15, 12)
– ср. Лев. 25, 47.
В другом месте Писание упоминает о продаже человеком «в рабство», а вернее в работники, своих детей в счет уплаты долгов или в случае крайнего обнищания:
Если кто продаст дочь свою в рабыни… (Исх. 21, 7)
Наконец, упоминается и насильственная «продажа в рабство» вора, которому нечем заплатить владельцу похищенного:
…Укравший должен заплатить; а если нечем, то пусть продадут его для уплаты за украденное им… (Исх. 22, 3)
Существовали и некоторые иные способы приобретения рабов (будем все же, во избежание неоднозначности, употреблять именно это слово). Например, рабами могли стать враги, захваченные в плен (Втор. 21, 10–14). Однако данный случай не относится к постановлению о покупке рабов-евреев. Итак, еврей мог стать рабом (иначе говоря, работником особого рода) или «продать в рабство» своих детей только для того, чтобы расплатиться своим или их трудом с заимодавцем.
Следует остановиться также на значении выражения «раб-еврей», которое на первый взгляд может представиться чисто этнической характеристикой раба. Однако это не вполне так. Известно, что евреями назывались не только израильтяне (хотя преимущественно они), но и все потомки патриарха Евера (Быт. 10, 21–31). Следовательно, так же могли именоваться идумеи, моавитяне, аммонитяне, а также мадианитяне и некоторые другие племена Синайского полуострова и Аравии, состоявшие в родстве с потомством Авраама. Сам Авраам называется «евреем», иначе говоря, потомком Евера, задолго до образования израильского народа (Быт. 14, 13); Иосиф говорит о себе в Египте: «…я украден из земли евреев…» (Быт. 40, 15), и именуется египтянами «евреем» (Быт. 39, 14 и 17; 41, 12) еще в ту эпоху, когда потомство Иакова-Израиля составляло численно незначительное, совсем малозаметное меньшинство в земле Ханаанской. И то, что эта земля уже тогда называлась «землей евреев», говорит о весьма широком понимании этнонима «еврей» в те времена. И в одном более позднем библейском тексте (I Цар. 14, 21) этноним «еврей» употребляется наряду с названием «израильтянин» и не тождествен ему. Этот факт сам по себе уже значительно расширяет сферу действия заповеди о «рабе-еврее». Однако гораздо важнее то, что «евреем», независимо от своего этнического происхождения, признавался в библейские времена также всякий человек, уверовавший в единого истинного Бога Авраамова и вошедший в завет с Ним, т. е. не только «рожденный в доме Авраама», но и «купленный за серебро у какого-нибудь иноплеменника» (Быт. 17, 12–13). И Закон Божий неоднократно провозглашает, что как туземцы-израильтяне, так и пришельцы, т. е. уверовавшие в Господа выходцы из других народов, обладают во всем совершенно равными правами:
…Один Закон да будет и для природного жителя, и для пришельца, поселившегося между вами. (Исх. 12, 49)
– ср. Исх. 15, 29. А также:
Один суд должен быть у вас как для пришельца, так и для туземца… (Лев. 24, 22)
В первом из приведенных стихов говорится, что для природного жителя и пришельца должен быть один Закон (תורה<Тора́>– «Учение», или «указание», «предписание»), а во втором – что для них должен быть и один суд (