משפט<мишпа́т>), т. е. к ним должны применяться одни и те же судебные постановления. В первом случае сначала упоминается туземец, а во втором – пришелец, что еще более подчеркивает полное их равенство. Следовательно, всякий пришелец, вошедший в завет Бога Авраамова, считался евреем и точно так же, как и природный израильтянин, подлежал освобождению от рабства на седьмой год.
Однако этому выводу, казалось бы, противоречит предписание Книги Левит:
А чтобы раб твой и рабыня твоя были у тебя, то покупайте себе раба и рабыню у народов, которые вокруг вас;
Также и из детей поселенцев, поселившихся у вас, можете покупать, и из племени их, которое у вас, которое у них родилось в земле вашей, и они могут быть вашей собственностью;
Можете передавать их в наследство и сынам вашим по себе, как имение; вечно владейте ими как рабами. А над братьями вашими, сынами Израилевыми, друг над другом, не господствуйте с жестокостью. (Лев. 25, 44–46)
Словом תושב<тоша́в>, «поселенец», Писание обозначает временного жителя Святой земли, не желающего войти в завет и присоединиться к Божьему народу. Здесь речь идет о тех жителях окрестных стран или самого Ханаана, которые, поселившись среди израильтян, сознательно продолжают оставаться идолопоклонниками, отказываются уверовать в Бога Авраамова: ведь стоит им войти в завет с Господом – стать «пришельцами», как на них распространится закон, уравнивающий их с «природными жителями», и «вечно» владеть ими как рабами никто уже не будет иметь права! «Вечное [т. е. долгосрочное, на слове „вечно“ в этом контексте мы ниже остановимся более подробно] владение» ими, согласно смыслу Закона Божьего, имеет воспитательную цель: склонить их к принятию Единобожия, чему, очевидно, должно способствовать и долгое их общение с хозяином-израильтянином. И как только это произойдет, они войдут в число тех «рабов-евреев», которые получают свободу на седьмой год.
Теперь посмотрим, как же Закон предписывает обращаться с рабом в течение его шестилетней зависимости от хозяина:
Если брат твой обеднеет и придет в упадок у тебя, то поддержи его, пришелец ли он или поселенец, чтоб он жил с тобою;
Не бери от него роста и прибыли и бойся Бога твоего, чтоб жил брат твой с тобою;
Серебра твоего не отдавай ему в рост и хлеба твоего не отдавай ему для прибыли.
Я Господь, Бог ваш, Который вывел вас из земли Египетской, чтобы дать вам землю Ханаанскую, чтоб быть вашим Богом.
Когда обеднеет у тебя брат твой и продан будет тебе, то не налагай на него работы рабской:
Он должен быть у тебя, как наемник, как поселенец; до юбилейного года пусть работает у тебя,
А тогда пусть отойдет он от тебя, сам и дети его с ним, и возвратится в племя свое, и вступит опять во владение отцов своих,
Потому что они – Мои рабы, которых Я вывел из земли Египетской: не должно продавать их, как продают рабов;
Не господствуй над ним с жестокостью и бойся Бога твоего. (Лев. 25, 35–43)
Здесь мы видим, что, во-первых, состоятельный человек должен принять все меры, чтобы поддержать своего «брата, обедневшего и пришедшего в упадок», независимо от того, природный он израильтянин или пришелец, и постараться не допустить его до «продажи в рабство» (Лев. 25, 35–38). Если же это прискорбное событие все же окажется неизбежным, то по отношению к продавшемуся в рабство следует проявлять милосердную заботу: «не налагать на него работы рабской» (см. также Лев. 25, 40 – запрет «господствовать над ним с жестокостью»); обращаться с ним, как с «наемником и поселенцем», иначе говоря, как со свободным работником (Лев. 25, 40). Наконец, в юбилейный год (т. е. последний в традиционном пятидесятилетнем цикле – Лев. 25, 8–10) его ожидает полное восстановление в правах на земле, принадлежавшей его предкам, на чем мы еще остановимся подробней.
Рассмотрев предписанные Законом условия обращения с рабом в течение шести лет его зависимости, перейдем теперь к выяснению вопроса: как исчисляются указанные «шесть лет»? Это вопрос не праздный. Сравним прочитанный нами стих (Исх. 21, 2) с постановлениями о седьмом, «субботнем», годе:
…Шесть лет засевай поле твое, и шесть лет обрезывай виноградник твой, и собирай произведения их,
А в седьмой год да будет суббота покоя земли, суббота Господня: поля твоего не засевай и виноградника твоего не обрезывай;
Что само вырастет на жатве твоей, не сжинай, и гроздов с необрезанных лоз твоих не снимай; да будет это год покоя земли… (Лев. 25, 3–5)
Субботний год именуется также и «годом отпущения»:
…По прошествии семи лет, в год отпущения… (Втор. 31, 10)
А называется он так потому, что в этот год предписано «отпускать», т. е. прощать, все долги своим должникам:
В седьмой год делай прощение.
Прощение же состоит в том, чтобы всякий заимодавец, который дал взаймы ближнему своему, простил долг и не взыскивал с ближнего своего или с брата своего, ибо провозглашено прощение ради Господа… (Втор. 15, 1–2)
Поскольку же, как мы видим, с наступлением седьмого года заимодавец обязан простить долги всем своим должникам, в тот же год должно «автоматически» происходить и освобождение рабов, которые оказались в рабстве именно вследствие неуплаты долгов! К этому времени все долги прощаются, и у господина нет никаких оснований удерживать таких людей в зависимости от себя.
Отсюда мы с необходимостью должны заключить, что в тексте Исх. 21, 2 слова «шесть лет» и «седьмой год» являются не буквальным обозначением сроков рабства и освобождения, а терминами, подразумевающими противопоставление шести «рабочих лет» и седьмого, «субботнего», в каждом традиционном семилетнем цикле (Лев. 25, 3–4). И выходит, что человек, продавшийся (или проданный) в «рабство», скажем, в конце пятого года субботнего цикла, должен был проработать всего лишь один год! А это уточнение весьма существенно меняет всю картину «рабовладения», изображаемую Законом Божьим. В седьмой, т. е. субботний, год раб выходит на волю даром (др. – евр. חנם<хина́м>– «бесплатно», «просто так») и не остается должен ничего своему хозяину.
Однако возникает вопрос: а как освобожденному бывшему рабу жить дальше, откуда добыть ему средства к существованию? Об этом Закон Божий проявляет детальную заботу:
Если продастся тебе брат твой, еврей, или евреянка, то шесть лет должен он быть рабом тебе, а в седьмой год отпусти его от себя на свободу;
Когда же будешь отпускать его от себя на свободу, не отпусти его с пустыми руками,
Но снабди его от стад твоих, от гумна твоего и от точила твоего: дай ему, чем благословил тебя Господь, Бог твой:
Помни, что и ты был рабом в земле Египетской и избавил тебя Господь, Бог твой, потому я сегодня и заповедую тебе сие. (Втор. 15, 12–15)
Итак, хозяин должен снабдить бывшего работника «от стад, от гумна и от точила» да в придачу дать ему и часть того, «чем благословил Бог» самого хозяина. Иначе говоря, он обязан обеспечить освободившегося от повинности работника всем необходимым, чтобы тот сам стал полноправным земледельцем и скотоводом, полезным членом общества! Предписание обязывает создать ему все условия для самостоятельного занятия животноводством, хлебопашеством и виноградарством, т. е. безвозмездно (!) передать ему все, потребное для этих работ, включая рабочий скот, семена, орудия труда и участок земли (который предоставлялся ему до юбилейного года, т. е. до времени, когда бывший раб вновь вступал во владение уделом своих предков – Лев. 25, 10–23)… Такое отношение к рабам – поистине нечто невиданное не только в древнем мире, но и на протяжении всей истории вплоть до наших дней! На примере подобных установлений мы ясно видим, что Закон Божий, данный через Моисея, не только не «устарел» и не «обветшал», но жизнь по нему и в наши дни является все еще недостигнутым идеалом разумного и гуманного устройства общества…
Читаем главу 21-ю далее:
…Если он пришел один, пусть один и выйдет; а если он женатый, пусть выйдет с ним и жена его;
Если же господин его дал ему жену и она родила ему сынов или дочерей, то жена и дети ее пусть останутся у господина ее, а он выйдет один… (Исх. 21, 3–4)
«Если он женатый» – древнееврейское בעלאשה<баа́ль иша́>означает буквально «владелец жены», «обладающий женой» безотносительно к тому, женил ли его хозяин в период «подневольного» состояния, женился ли он в это время сам или был женат ранее. В любом случае жена получает полную самостоятельность вместе с ним. Словом «свобода» мы здесь не считаем возможным пользоваться, потому что, как мы уже видели, раб не был лишен многих ее преимуществ и в подневольном состоянии. Древнееврейское слово חפשי<хофши́>, переведенное во втором стихе 21-й главы как «воля», означает скорее «полная самостоятельность» – когда человек волен идти, куда ему угодно, и жить там, где ему захочется.
Однако почему же тогда это условие относится только к бездетному рабу, а если у него рождаются дети, то они вместе с женой «остаются у господина»? Казалось бы, с наступлением субботнего года, когда все долги упразднены, должен наступить конец подневольной жизни и для жены с детьми, тем более, что обращение с женщинами-рабынями Закон предписывает еще более мягкое, нежели с мужчинами (ср. Исх. 21, 7–11). Дело тут в том, что с наступлением субботнего года прекращаются полевые работы (Лев. 25, 4–5), и освобожденный работник, даже наделенный участком земли и орудиями земледелия, не имеет возможности в текущем году получить урожай и прокормить своих детей самостоятельно, но сам он и его жена имеют право питаться тем, что вырастет на чужом поле (Исх. 23, 10; Лев. 25, 6; ср. Втор. 24, 19–21). Однако дети нуждаются в особом уходе, в жизни обеспеченной. На это время и вообще до тех пор, пока бывший раб не наладит собственное хозяйство и не сможет кормить семью, забота о его жене и детях лежит на господине. Поэтому Закон и не оговаривает того срока, в течение которого хозяин должен содержать семью своего бывшего раба (Исх. 21, 4).