(Суд. 7, 22)
А во дни царя Саула Господь даровал двум верным Ему людям – царскому сыну Ионафану и его оруженосцу – победу над большим филистимским станом:
И пало от этого первого поражения, нанесенного Ионафаном и оруженосцем его, около двадцати человек, на половине поля, обрабатываемого парою волов в день.
И произошел ужас в стане на поле и во всем народе; передовые отряды и опустошавшие землю пришли в трепет; дрогнула вся земля, и был ужас великий от Господа. (I Цар. 14, 14–15)
О будущих победах израильтян над неприятелем, при условии их праведности, Господь дает далее такое обетование:
…Пошлю пред тобою шершней, и они погонят от лица твоего евеев, ханаанеев и хеттеев… (Исх. 23, 28)
Шершень (др. – евр. צרעה<цира́>) – ядовитое больно жалящее летучее насекомое, и рой шершней действительно способен устрашить целый воинский отряд. Данное обетование имеет еще один интересный аспект. Незадолго до исхода израильтян из Египта города-государства Ханаана стали объектами завоевательных походов египтян, и многие из них, как мы уже говорили, оказались в отношениях вассальной зависимости от Египта. В то время символом фараона был шершень, изображения которого помещались на штандартах и колесницах. Так что слова Господни о «шершне, который погонит пред тобой ханаанеев» могут относиться и к египетским войскам, ослабившим народы Ханаана и невольно сделавшим их более доступными израильскому завоеванию.
Далее следует пророчество о постепенном завоевании земли обетованной с объяснением такой «неспешности» важными историческими и природными причинами:
…Не выгоню их [ханаанеев] от лица твоего в один год, чтобы земля не сделалась пуста и не умножились против тебя звери полевые:
Мало-помалу буду прогонять их от тебя, доколе ты не размножишься и не возьмешь во владение земли сей. (Исх. 23, 29–30)
Народы Ханаана не должны были целиком изгоняться из страны: большая часть их, как мы видели, примкнула к израильтянам, приняв веру в истинного Бога. Что касается остальных, то их завоевали далеко не сразу, и еще во времена не только судей, но и царей мы встречаем целые обширные области Палестины, ими заселенные (Суд. 1, 19–36; II Цар. 5, 6–7). На то имелось несколько причин. Во-первых, ни одно из поколений израильтян до Давида не было настолько покорно воле Божьей, чтобы одержать полную победу над всеми язычниками Святой земли. Всевышний намеренно оставил немалое число ханаанеев в стране, чтобы народ Божий учился войне, как духовной – за веру, так и физической – ради выживания. Языческие народы использовались для испытания твердости израильтян в их следовании заповедям:
Вот те народы, которых оставил Господь, чтобы искушать ими израильтян, всех, которые не знали о всех войнах ханаанских, —
Для того только, чтобы знали и учились войне последующие роды сынов Израилевых, которые прежде не знали ее…
<…>
Они были оставлены, чтобы искушать ими израильтян и узнать, повинуются ли они заповедям Господним, которые Он заповедал отцам их чрез Моисея. (Суд. 3, 1–4)
И, наконец, существует еще одна важная причина, указанная в рассматриваемом нами месте Книги Исход. Если понимать слова об «умножении зверей полевых» буквально, то населенность Палестины ханаанеями препятствовала ее запустению и умножению на ней хищных животных (львов, волков, барсов, медведей и т. д.), наносивших скотоводам значительный урон. Если же иметь в виду переносный смысл этих слов, а именно то, что под видом диких зверей нередко изображались хищные языческие царства (ср. Пс. 21, 14 и 17; 73, 18–19; Иез. 29, 3; Дан. 7, 3–7), можно сделать вывод, что ханаанейские, хеттские и сирийские (арамейские) небольшие княжества служили буфером между Израилем и агрессивными царствами Междуречья, не давая «зверям полевым» наброситься на еще не окрепшие поселения евреев. Границы же еврейского царства в период будущего расцвета определяются в следующем стихе:
Проведу пределы твои от моря Чермного до моря Филистимского и от пустыни до реки, ибо предам в руки ваши жителей сей земли, и прогонишь их от лица твоего… (Исх. 23, 31)
Такие границы между тем обещаны опять же при условии верности завету с Богом (ср. Числ. 34, 2–12). Чермное, или Тростниковое, море (יםסוף<йам Суф>), по обнажившемуся дну которого прошли евреи, находится между восточными пределами Египта и Синайским полуостровом. Следовательно, и сама территория Синая обещана здесь народу Божьему. Фактически же она ему целиком никогда не принадлежала, что, по-видимому, связано с недостаточной ревностью народа в исполнении заповедей Божьих. Даже в наши дни, завоевав эту территорию в результате Шестидневной войны 1967 г. и продержавшись на ней в течение ряда лет, Израиль вынужден был по условиям мирного договора с Египтом вернуть ее своему соседу.
«Морем Филистимским» именуется Средиземное море, поскольку основные города филистимлян были расположены недалеко от его побережья, а евреи довольно долго не могли овладеть этими городами. «От моря Чермного до моря Филистимского» – так определена ширина Святой земли. В длину же она должна простираться «от пустыни до реки»: под «пустыней» имеется в виду Аравийская пустыня (собственно, само слово ערבה<арава́>и означает «пустыня», отсюда ערבי<арави́>– «житель пустыни», «аравиец», «араб»). Что же касается «реки», то обычно в библейском словоупотреблении הנהר<ґа-наґа́р>(буквально «этот поток», «эта река» – с определенным артиклем ה<ґа>) означает Евфрат – крупнейшую и известнейшую реку региона. Однако здесь название реки не приводится, видимо, с умыслом. Ибо и другая крупная (хотя и значительно уступающая Евфрату) река – Иордан – может именоваться נהר<наґа́р>. Следовательно, если израильтяне будут полностью верны Божьей воле, то они удостоятся того, чтобы восточной границей страны стал Евфрат; если же будут нарушать заповеди, ею станет Иордан, и территория государства будет намного меньше…
Именно поэтому, после нескольких тяжелых отступлений народа от Господа в пустыне, восточной границей страны уже определенно называется Иордан, а не Евфрат:
…И пойдет граница к Иордану, и будут выступы ее к Соленому морю. Это будет земля ваша по границам ее со всех сторон. (Числ. 34, 12)
Только во времена Давида и Соломона граница Израиля подходила к реке Евфрат (III Цар. 4, 21): это была эпоха наибольшей верности народа завету с Господом, но, как только начались новые отступления, границы опять сузились.
Так происходит и в жизни каждого из нас: обетования, данные Господом человеку, связаны с верностью, которую мы проявляем по отношению к завету. И разная судьба обещана нам при жизни праведной, с одной стороны, и при нечестивой – с другой. И все сужаются и сужаются границы не только духовного, но и физического бытия тех, кто отступает от Источника жизни и над кем сбываются слова, сказанные Богом через пророка Иеремию:
Ибо два зла сделал народ Мой: Меня, источник воды живой, оставили, и высекли себе водоемы разбитые, которые не могут держать воды. (Иер. 2, 13)
Именно при условии праведной жизни, когда (и если) границы царства раздвинутся до пределов, очерченных в рассматриваемом стихе (Исх. 23, 31), народ Божий сумеет без вреда для себя окончательно прогнать ханаанеев «от лица своего». И снова в заключение главы повторяется главный запрет в отношении ханаанеев:
…Не заключай союза ни с ними, ни с богами их;
Не должны они жить в земле твоей, чтобы они не ввели тебя в грех против Меня; ибо если ты будешь служить богам их, то это будет тебе сетью. (Исх. 23, 32–33)
И относится данный запрет именно к язычникам, оставшимся верными темным культам, а не к тем из них, кто обратился к Господу. Это становится особенно ясным благодаря дважды повторенному упоминанию «богов их».
Перейдем теперь к содержанию 24-й главы, в которой раскрываются тайны Богоявления. Свидетелями великого события становятся уже не только Моисей, но и сопровождающие его священники и старейшины:
И Моисею сказал Он: взойди к Господу ты и Аарон, Надав и Авиуд и семьдесят из старейшин Израилевых и поклонитесь издали;
Моисей один пусть приблизится к Господу, а они пусть не приближаются, и народ пусть не восходит с ним. (Исх. 24, 1–2)
В этих стихах описано разделение народа на различные духовные «классы». Каждый из них находится на своей ступени развития по отношению к высшему миру, и поэтому по-своему приспособлен к восприятию истины. Простому народу, не относящемуся ни к священникам (ааронидам), ни к старейшинам, уже ранее было запрещено восходить на гору Господню и даже прикасаться к ней (Исх. 19, 12–13). Священная гора символизирует мир духовный, невидимый, как и лестница Иакова (Быт. 28, 12–16). На вершине ее обитает Господь, а восхождение на нее означает путь жизни праведника, восхождение его духа в течение всей жизни:
Путь жизни мудрого вверх, чтобы уклониться от преисподней внизу. (Прит. 15, 24)
Не только «пребывать» и «обитать» на этой горе, но даже подниматься к ее вершине может только тот, в чьем сердце обитает истина:
Господи! кто может пребывать в жилище Твоем? кто может обитать на святой горе Твоей?