Тот, кто ходит непорочно, и делает правду, и говорит истину в сердце своем… (Пс. 14, 1–2)
Понятно, что подавляющее большинство народа, выведенного из Египта, не принадлежало к таким праведникам и не обладало теми качествами, которые перечислены в 14-м псалме:
…Кто не клевещет языком своим, не делает другу своему зла и не принимает поношения на ближнего своего;
Тот, в глазах которого презрен отверженный, но который боящихся Господа славит; кто клянется, хотя бы злому, и не изменяет;
Кто серебра своего не отдает в рост и не принимает даров против невинного. Поступающий так не поколеблется вовек. (Пс. 14, 3–5)
Надеяться «узреть Бога» могут лишь чистые сердцем (Матф. 5, 8). Восхождению на святую гору должно предшествовать очищение сердца: человеку нужно сначала осознать себя духовно нищим – «нищим духом», ничего не имеющим, но всего ожидающим от Господа; затем он должен глубоко раскаяться в своих беззакониях и оплакать их; потом ему надлежит стяжать истинную кротость пред Богом и людьми; возжаждать правды, т. е. справедливости, и оправдания на Божьем суде, как жаждут воды в знойной пустыне; наконец, преисполниться милости, т. е. любви ко всем людям, чтобы и самому быть помилованным. Только после этого его сердце очистится, и тогда он станет способен к восхождению на святую гору, чтобы «узреть Бога». Именно в такой последовательности перечисляются ступени духовного очищения в Нагорной проповеди Иисуса Христа (Матф. 5, 2–8).
Народ же, поколениями пребывавший в рабстве, сначала должен быть наставлен в самых азах Закона Божьего. Мы читали о том, что он нуждался в предостережениях от убийства, воровства, прелюбодеяния, драк, притеснения вдов и сирот (Исх. 21–23). Разумеется, даже до первой ступени очищения – осознания духовной нищеты – народу было далеко. В таком состоянии ни о каком восхождении на гору Господню не могло быть и речи: дерзко посягающий на святыню в состоянии нечистоты бывает жестоко поражен (Исх. 19, 13; Лев. 10, 1–3).
Другую духовную «группу» составляли Аарон, будущий первосвященник, его сыновья Надав и Авиуд, которым также было предназначено священство (отнятое у них впоследствии вместе с земной жизнью за их «сугубый» грех – Лев. 10, 1–2), и старейшины, по линии которых еще со времен патриархов из поколения в поколение передавались сакральные знания о Творце и Его завете. Эти люди были внутренне подготовлены к тому, чтобы взойти на гору, но все же они должны были «созерцать Господа» издали, не приближаясь к Нему, в отличие от Моисея (Исх. 19, 2 и 14). Такие духовно подготовленные, избранные люди существуют и в новозаветную эпоху. Они удостаиваются познания тайн Божьих и в отличие от «обращающихся из язычников» (Деян. 15, 19) именуются «совершенными» (Кол. 1, 28; Евр. 5, 14. По-древнегречески τελειος<тэ́лейос>– «совершенный», «превосходный», «посвященный», «осуществившийся», «цельный»). О них апостол Павел говорит:
Мудрость же мы проповедуем между совершенными, но мудрость не века сего и не властей века сего преходящих,
Но проповедуем премудрость Божию, тайную, сокровенную, которую предназначил Бог прежде веков к славе нашей… (I Кор. 2, 6–7)
И, наконец, один лишь Моисей, стоящий на высшей духовной ступени (Числ. 12, 6–8), имеет право приблизиться к Господу…
…Пребыванию Моисея с Богом на горе посвящены многие произведения мирового искусства. Одно из них – стихотворение Ивана Бунина:
ТОРА
Был с Богом Моисей на дикой горной круче,
У врат небес стоял, как в жертвенном дыму:
Сползали по горе грохочущие тучи —
И в голосе громов Бог говорил ему.
Мешалось сердце с тьмой, основы скал дрожали,
И видел Моисей, как зиждилась Она;
Из белого огня – раскрытые скрижали,
Из черного огня – святые письмена.
И стиль – незримый стиль, чертивший их узоры, —
Бог о главу Вождя склоненного отер.
И в пламенном венце шел воспреемник Торы
К народу своему, в свой стан и в свой шатер.
Воспойте песнь ему! Он радостней и краше
Светильника Седьми пред Божьим алтарем:
Не от него ль зажгли мы пламенники наши,
Ни света, ни огня не уменьшая в нем?
Легендарные подробности, упомянутые в этом стихотворении, заимствованы из Агады…
И пришел Моисей, и пересказал народу все слова Господни и все законы. И отвечал весь народ в один голос, и сказали: все, что сказал Господь, сделаем. (Исх. 24, 3)
Народ повторяет слова, однажды уже произнесенные им в ответ на призыв Божий (Исх. 19, 8; ср. Втор. 5, 27). И теперь, как и тогда, народ дает обещание быть послушным Господу и от лица ныне живущих, и от лица всех будущих поколений (Втор. 29, 14–15).
И написал Моисей все слова Господни, и, встав рано поутру, поставил под горою жертвенник и двенадцать камней, по числу двенадцати колен Израилевых… (Исх. 24, 4)
Первая часть стиха важна тем, что является одним из свидетельств постепенной записи Моисеем всего текста Торы.
Проследим же, как постепенно записывалась Моисеем вся Тора. Какие сохранились об этом свидетельства в других местах Писания? Впервые о записи происходящих событий «в книгу» (т. е. в создаваемую по наитию Духа Господня Тору) говорится тоже в Книге Исход:
И сказал Господь Моисею: напиши сие для памяти в книгу и внуши Иисусу, что Я совершенно изглажу память амаликитян из поднебесной. (Исх. 17, 14)
Из приведенного текста следует, что все предшествующие события исхода уже были описаны, и война с амаликитянами должна была запечатлеться в книжном свитке в надлежащем месте после всего, ей предшествовавшего. В то же время понятно, что события исхода могли быть описаны только вслед за повествованием о порабощении израильтян в Египте, последнему должен был предшествовать рассказ о поселении их в стране, а ему, в свою очередь, – изложение всей предшествующей истории патриархов, начиная от Адама. Сотворение же Адама постигается только в контексте повествования о Шести Днях творения. Значит, все содержание Книги Бытия и та часть Книги Исход, которая предшествует описанию победы над Амаликом, были записаны Моисеем ранее.
Следующее место, указывающее на запись очередной части текста Торы, – это только что прочитанное нами: «И написал Моисей все слова Господни…» Из контекста понятно, что речь идет по крайней мере о Десяти Заповедях и о содержании глав 21–23, передающих прямые повеления, т. е. «слова Господни». Конечно, Десять Заповедей должны были быть изложены в связи с описанием тех обстоятельств, которые сопровождали их провозглашение Самим Богом. Следовательно, в данном месте (Исх. 24, 4) намекается на запись Моисеем всех событий от времени победы над Амаликом и до завершения первой части Синайского откровения (Исх. 17, 14–24, 4).
Некоторых критиков Библии смущает, однако, что Моисей повсюду, кроме некоторых мест Книги Второзакония (например, Втор. 1, 9; 12; 14–16; 18 и др., где употребляется местоимение первого лица), говорит о себе в третьем лице. На основании этого они вообще оспаривают авторство Моисея. Надо заметить, что повествование о себе в третьем лице характерно для многих разноязычных памятников древневосточной письменности. Так говорят о себе некоторые фараоны, цари Шумера и Аккада, Вавилона и Ассирии, Хеттского царства и Финикии. Данная форма повествования неоднократно встречается и в различных местах Священного Писания. Например, на вопрос Исава: «Кто это у тебя?» – Иаков отвечает:
…Дети, которых Бог даровал рабу твоему. (Быт. 33, 5)
Такой разговор о себе в третьем лице, согласно этическим канонам той эпохи, подчеркивает скромность говорящего и почтение к собеседнику (ср. Быт. 44, 7; III Цар. 1, 17 и др.). О Моисее Писание свидетельствует, что он
…Был человек кротчайший из всех людей на земле. (Числ. 12, 3)
Потому-то он постоянно упоминает о себе в третьем лице. И еще одна тому причина – несравненная важность того אנכי<Анохи́>, «Я» с большой буквы, которое представляет Самого Господа и рядом с которым как бы не остается места человеческому «я» даже и важнейшего посредника между Богом и народом – Моисея…
Где же говорится о дальнейшей записи Торы после того, как Десять Заповедей были начертаны на скрижалях (Исх. 34, 28)? Большую часть содержания Торы составляет рассказ о странствовании народа по пустыне; о его записи сказано в Книге Чисел:
Моисей, по повелению Господню, описал путешествие их по станам их, и вот станы путешествия их… (Числ. 33, 2)
Обратим внимание, что всякая запись производилась только по повелению Божьему, будучи инспирирована Духом Святым:
Ибо никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой, но изрекали его святые Божии человеки, будучи движимы Духом Святым. (II Петр. 1, 21)
Итак, в Книге Чисел мы находим свидетельство о записи всех событий от восхождения Моисея на Синайскую гору и до разделения земель на восток от Иордана между коленами Рувима, Гада и Манассии (Исх. 24, 4 – Числ. 33, 2). Остальной текст записывался поэтапно вплоть до дня кончины Моисея. Например, сохранилось свидетельство о прямом повелении Господнем относительно записи «песни Моисея», в которой содержится пророчество о грядущей истории Израиля:
Итак, напишите себе