(Быт. 2, 25)
Слово ערום<ару́м>, переведенное здесь как «нагой», восходит к глаголу ערם<ара́м>, который означает «проницать», «быть проницательным». Поэтому главное значение слова «арум» в Библии – «мудрый», «рассудительный» (Прит. 14, 8 и 18 и др.). Этим же словом «арум» в Быт. 3, 1 характеризуется змей, и там оно переведено как «хитрый». Слово же «нагой» в библейском языке – עירם<эйро́м>, <эйру́м>. Но глагол «арам», «проницать», может означать и «быть проницаемым», а отсюда – «быть видным насквозь», «быть обнаженным». Контаминация этих двух смыслов корня «арам» указывает на мудрость первых людей, делавшую их полностью открытыми воздействию Божьему («обнаженными» пред Ним) до тех пор, пока, согрешив, они не стали прятаться от Него.
Далее следует описание грехопадения первых людей. Прежде чем перейти к нему, приведем два агадических предания о том, почему Адам был создан один. Во-первых, чтобы показать, что всякий, кто спасает хотя бы одного человека, в нем спасает весь мир; и всякий, кто губит хотя бы одного человека, губит в нем все человечество. Во-вторых, для того чтобы ни один человек на земле не говорил другому: «Мой предок лучше твоего», ибо все произошли от Адама. Таким образом, рассказ об Адаме в Книге Бытия – основа общечеловеческого братства.
Затем Агада задает вопрос: почему же Адам был создан в самом конце творения, после всех, даже самых мелких, животных? А это для того чтобы, когда он станет превозноситься, слово Божье напомнило ему: чем ты гордишься? даже комар создан прежде тебя!
Сотворение Адама прославляет могущество Творца еще и тем, что, хотя все люди рождаются по образу и подобию Адама, но двух совершенно одинаковых среди них нет. Это похоже на то, как если бы чеканщик монет, пользуясь одним и тем же чеканом, на каждой монете умудрялся изображать портрет царя по-разному…
Но вот с начала 3-й главы в жизнь первых людей вкрадывается змей – по-древнееврейски נחש<наха́ш>. Это название связано с глаголом נחש<наха́ш>– «шептать», «шипеть», «ворожить», «гадать». «Нахаш» – начало нашептывающее, склоняющее человека к запретным действиям в сфере духовной – всякого рода темной магии… Откуда же произошел этот дух зла?
В 28-й главе Книги Иезекииля описано падение возвышенного и властного духа, ангела, который был «помазанным херувимом», находился в Едемском саду среди прекрасных огненных камней; Бог наделил его красотой «в день создания его» и высоко поставил его; но он превознесся разумом и сказал так:
…«Я бог, восседаю на седалище божием, в сердце морей»… (Иез. 28, 2)
– т. е. он «поставил ум свой наравне с умом Божьим» (там же), вышел из повиновения; но поскольку высшие ангелы, как и человек, наделены свободной волей, то Бог предоставил ему идти дальше избранным им самим путем. В результате он пал духовно, был изгнан из рая и с тех пор используется Всевышним в совсем другой роли. Согласно замыслу Творца, он стал «сатаной», т. е. обвинителем, прокурором, или «дьяволом», т. е. клеветником; стал также и палачом, карающим преступников. По-древнееврейски שטן<сата́н>означает «противодействующий», «противостоящий на суде», «враг», «обвинитель». Это лицо, участвующее в суде, в том числе и в суде небесном. Греческое слово διαβολος<диа́болос>означает «клевещущий». Ведь злой дух всегда прибегает ко лжи, так что Иисус Христос назвал его «отцом лжи», а также «человекоубийцей от начала» (Иоан. 8, 44), ибо он способствовал утрате бессмертия первыми людьми. Словом κατηγορος<кате́горос>– «обвинитель», «прокурор» – назван он в Откровении Иоанна (12, 10; в Синодальном переводе – «клеветник»). В 28-й главе Книги Иезекииля тот же дух именуется еще и «царем Тирским» (стихи 2 и 12), так как божеством-покровителем финикийского города Тира считался Молох (Мелькарт), культ которого носил откровенно сатанинский характер. Именно этот дух представлен в 3-й главе Книги Бытия в виде змея.
Знаменательны слова, с которыми змей впервые обращается к жене (Быт. 3, 1): אףכי־אמר<аф ки-ама́р>– «подлинно ли сказал?», «так ли сказал?», «а хотя бы и сказал?» Бог. Это вопрос, который змей предлагает нам, людям, во все века и каждому из нас – в разные периоды жизни; это слова, цель которых – внушить сомнение либо в целесообразности Божьей заповеди, либо в самом Источнике ее, либо в ее исполнимости. С того же в сущности вопроса начинается и скептическая библейская критика: а подлинно ли сказал Бог? а тогда ли написана данная книга? а теми ли людьми? а в те ли времена? а в тех ли условиях? Одним словом, «подлинно ли сказал Бог?» Первое, что делает злой дух, – сеет сомнение в слове Божьем, потому что в этом слове коренится вечная жизнь человека, и, отнимая у Адама веру в слово Божье, змей приводит его к потере бессмертия, к утрате Едемского сада.
Змей с самого начала искажает заповедь Божью, представляет ее невыполнимой, бессмысленной: «И сказал змей жене: подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю?» (Быт. 3, 1). Этим он намеренно извратил смысл предписания: «…От всякого дерева в саду ты будешь есть, а от дерева познания добра и зла, не ешь от него…» (Быт. 2, 16–17). —
И сказала жена змею: плоды с дерев мы можем есть,
Только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть.
И сказал змей жене: нет, не умрете;
Но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете как боги, знающие добро и зло. (Быт. 3, 2–5)
Змей прельщает людей тем, что они «будут как боги». Он изображает Бога не милостивым и любящим Отцом, а страшным деспотом, который запрещает вкушать плод от древа познания, ибо Он якобы не хочет, чтобы сотворенные Им люди сами стали «подобны богам» и обрели то могущество, которым владеет Бог.
Однако в ложном посуле змея содержится часть правды. Он всегда говорит полуложь, дабы, поверив частице истины, содержащейся в его речи, человек погиб. Глаза первых людей после вкушения запретного плода действительно открылись, но подобными богам они не стали:
И открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги… (Быт. 3, 7)
Они увидели свою «наготу» – беспомощность, слабость, беззащитность. В раю Адам и Ева были окружены, по преданию, святым сиянием, какое исходит от ангелов; а когда они нарушили волю Божью, это сияние исчезло, и они узрели свою наготу. Нечто подобное произошло и в наше время с человечеством в целом. Змей пришел и снова задал свой вопрос: «Подлинно ли сказал Бог?..» Он посеял сомнение в вере; он начал искоренять религию; он стал создавать свои философские школы, выбирать своих адептов, которые проповедовали его учения – материализм, прагматизм, темные культы, вплоть до открытого сатанизма. И сказал он людям: «Откроются глаза ваши». Вкусите, мол, плод с дерева познания добра и зла; займитесь познанием вещества, познанием «природы» в ущерб своему духовному развитию; займитесь созданием бездуховной технической цивилизации – и «вы будете как боги».
И вот человечество употребило огромные силы на то, чтобы познать тайны вещества, углубиться в атом – и создало атомную и водородную бомбы, химическое и бактериологическое оружие… И «открылись глаза их», но не стали люди как боги: они лишь «увидели наготу свою» – увидели, что земля находится на грани уничтожения, что и природа, и само человечество могут погибнуть от такого «познания», что людям грозит новое «изгнание из рая» – изгнание с этой прекрасной, зеленой, населенной птицами и цветами Земли… Образ действий злого духа спустя целые эпохи остался тем же самым.
Но почему же поддалась Ева на соблазн змея?
И увидела жена, что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание… (Быт. 3, 6)
Она увидела три вещи: во-первых, что дерево «хорошо для пищи», – здесь соблазн на уровне плоти; во-вторых, что оно «приятно для глаз», – это уже соблазн на уровне души, соблазн эмоциональный, сообщаемый через красоту, привлекательность; в-третьих, что дерево «вожделенно, потому что дает знание»: здесь – интеллектуальный соблазн, совращение на духовном уровне. Итак, искушение происходит на всех трех уровнях. Если мы вспомним, как соблазнял злой дух Иисуса Христа в пустыне, то увидим, что Иисус перенес сходные три искушения (Лук. 4, 1–13): на уровне плоти – голодом («вели этому камню сделаться хлебом»); на уровне души – великолепием и гордостью («тебе дам власть над… царствами и славу их»); и на уровне духа – познанием скрытых тайн, якобы обеспечивающих человеку помощь ангелов («бросься отсюда вниз»).
…И взяла плодов его, и ела; и дала также мужу своему, и он ел.
И открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги, и сшили смоковные листья, и сделали себе опоясания. (Быт. 3, 6–7)
Человек, преступив заповедь, уже не мог жить в духовном мире искренне, открыто, в «первозданной наготе», с растворенной навстречу Богу душой. И вот он начинает стыдиться, замыкаться, обособляться, прятаться, он уже не выдерживает силы всеобщей любви, царящей в мире ангельском, не может устоять в ней.
И услышали голос Господа Бога, ходящего в раю во время прохлады дня; и скрылся Адам и жена его от лица Господа Бога между деревьями рая. (Быт. 3, 8)
В оригинале сказано: «И услышали голос Господа Бога, проходящий по саду…» По саду проходил не Бог (этого антропоморфизма, т. е. уподобления Бога человеку, здесь нет), а Его голос. Голос Божий не звучал уже в сердцах согрешивших людей как прежде, когда они с любовью внимали ему; теперь он казался им идущим извне, грозным, обличающим, вызывающим ужас… Адам находился прежде в ближайшем общении с Богом; он говорил с Ним, он радовался и ликовал, слыша голос Божий. После же грехопадения он бежит от Бога, скрывается… Но где можно скрыться от Всевидящего? Говорит псалмопевец Давид: