…И пусть священник оденется в льняную одежду свою, и наденет на тело свое льняное нижнее платье, и снимет пепел от всесожжения, которое сжег огонь на жертвеннике, и положит его подле жертвенника… (Лев. 6, 10)
И вновь напоминает Тора о том, что этот огонь ни на миг не должен угасать – ни днем, ни ночью. Если под ночью понимать наш мир, «лежащий во зле» (I Иоан. 5, 19), то день – мир грядущий, в котором «не будет ночи» (Откр. 21, 25). Если же под ночью разуметь «темные» периоды жизни, полные мучений и испытаний (Плач. 3, 1–2), то день – это время благоволения Божьего:
Боже! Будь милостив к нам и благослови нас, освети нас лицом
Твоим… (Пс. 66, 2)
Подобно пламени жертвенника, любовь верующих душ излучает свет как в страдании, так и в радости:
…Огонь непрестанно пусть горит на жертвеннике и не угасает. (Лев. 6,13)
Особая жизнь, полная самоотдачи, требуется от священников, несущих слово Божие народу. Их хлебное приношение, означающее жизнь, «пропитанную елеем» Духа, должно полностью сжигаться на жертвеннике, потому что вся жизнь священника без остатка посвящается служению Богу и ближним:
…И всякое хлебное приношение от священника все да будет сожигаемо, а не съедаемо. (Лев. 6, 23)
Грядущую жертву Сына Божия прообразуют одновременно и священник, и жертвенное животное (Евр. 8, 3; 10, 10). Именно поэтому мясо животного должен вкушать сам священник: грех, «перешедший» с раскаявшегося грешника на животное, теперь «принимает на себя» потомок Аарона, довершая прообраз:
Но он взял на себя наши немощи и понес наши болезни… (Ис. 53, 4)
Священник не только имеет право, но и обязан вкусить мясо жертвы за грех, именуемой «святыней великой» (Лев. 6, 29):
…Священник, совершающий жертву за грех, должен есть ее; она должна быть съедаема на святом месте, на дворе Скинии собрания… (Лев. 6, 26)
В главе 7 описывается разделение мирных жертв שלמים<шэлами́м>на три разновидности: תודה<тода́>– «[жертва] благодарности», נדר<не́дер>– «[жертва] по обету» и נדבה<нэдава́>– «[жертва] по усердию» (Лев. 7, 11–12 и 16). Первая из них – символ благодарственной молитвы:
Итак, будем через него непрестанно приносить Богу жертву хвалы, то есть плод уст, прославляющих имя Его. (Евр. 13, 15)
Благодарность Богу за Его благодеяния надлежит воздавать как можно скорее, не откладывая. Поэтому
…Мясо мирной жертвы благодарности должно съесть в день приношения ее, не должно оставлять от него до утра. (Лев. 7, 15)
А вторая и третья разновидности мирных жертв – жертва по обету и жертва по усердию – могут быть вкушаемы в течение более длительного срока:
Если же кто приносит жертву по обету или от усердия, то жертву его должно есть в день приношения, и на другой день оставшееся от нее есть можно,
А оставшееся от жертвенного мяса к третьему дню должно сжечь на огне… (Лев. 7, 16–17)
Дело в том, что как исполнение обета, так и усердное служение нуждаются в подходящей обстановке, в ожидании которой их можно ненадолго отложить (с тем, однако, чтобы осуществить при первом же удобном случае).
Служение Всевышнему требует чистоты намерений, искренности сердца, на что указывает чистота вещественно-ритуальная:
…Если же какая душа, имея на себе нечистоту, будет есть мясо мирной жертвы Господней, то истребится душа та из народа своего… (Лев. 7, 20)
Наконец, в конце главы содержится запрет вкушать тук и кровь (ст. 22–27). Помимо диетического и гигиенического аспектов этот запрет имеет и символический смысл:
…Ибо, кто будет есть тук из скота, который приносится в жертву Господу, истребится душа та из народа своего… (Лев. 7, 25)
Тот, кто «съедает» (т. е. употребляет для собственной выгоды) предназначенное в жертву, поступает вопреки заповеди, которая учит нас самоотверженности. Искажающий таким образом смысл и цель завета подлежит истреблению из народа…
Заканчивается раздел о жертвах предписанием отдавать священникам правое плечо («плечо возношения») и «грудь потрясания» мирной жертвы. Эти части животного намекают на то состояние духа, в котором находится сам священник: сердце его «потрясено» близостью Всевышнего («грудь потрясания»), а руки молитвенно воздеты к небесам («плечо возношения», ср. I Тим. 2, 8). Таково служение истинных ходатаев перед Господом за Его народ:
Вот участок Аарону и участок сынам его из жертв Господних со дня, когда они предстанут пред Господа для священнодействия… (Лев. 7, 35)
В 37-м стихе данной главы предписания о жертвах названы תורה<тора́>, в Синодальном переводе – «закон». Но ведь этим же словом именуется и все Пятикнижие в целом! Здесь заключена важная истина: тот, кто постигает подлинный смысл закона о жертвах и исполняет его в Духе, тем самым осуществляет замысел Господень относительно человека! Ибо предназначение Закона в том и состоит, чтобы учить нас жертвенной жизни, исполненной любви в Духе (Римл. 8, 3–4; Кол. 1, 8).
Лекция 2
Чистое и нечистое. Птица как образ души
Изложив учение о жертвах, Господь повелевает Моисею посвятить на служение Аарона и его сыновей (см. Исх. 29). Собрав весь народ у входа Скинии, Моисей произносит такие слова:
…Вот что́ повелел Господь сделать. (Лев. 8, 5)
Далее непосредственно следует описание обрядовых действий без каких-либо дальнейших пояснений. В этом заключен особый смысл: праведник нередко являет волю Божью не в словах, а в делах, поскольку последние ближе и понятнее людям…
И привел Моисей Аарона и сынов его, и омыл их водою… (Лев. 8, 6)
Омовение – первая ступень посвящения, оно указывает на очищение сердца:
Сердце чистое сотвори во мне, Боже, и дух правый обнови внутри меня. (Пс. 50, 12)
Конечно, человек не в состоянии сам очистить сердце от злых чувств и мыслей: недаром Давид в процитированном псалме молит об этом Бога! Аарон и его дети тоже омываются не сами: их омывает Моисей – представитель Всевышнего.
…И возложил на него хитон, и опоясал его поясом, и надел на него верхнюю ризу, и возложил на него ефод, и опоясал его поясом ефода, и прикрепил им ефод на нем… (Лев. 8, 7)
Облачается Аарон тоже не сам, а с помощью Моисея. Происходящее с Аароном прообразует духовный рост человека, открывшего себя действию благодати. А оно несовместимо с самоволием посвящаемого: с его стороны требуется лишь смирение и благодарение. Собственные деяния Аарона начнутся позже, когда он приступит к служению.
Порядок облачения также не случаен: он указывает на последовательность дарования различных духовных сил и свойств. Прежде всего на Аарона надевается כתנת<куто́нет>– хитон, нижняя рубашка, облегающая тело и доходящая до колен. Хитон – «из виссона», т. е. льняной (Исх. 28, 39). Белая одежда – знак прощения грехов, очищения души, о чем говорится в Апокалипсисе:
И, начав речь, один из старцев спросил меня: сии облеченные в белые одежды кто и откуда пришли? —
Я сказал ему: ты знаешь, господин. – И он сказал мне: это те, которые пришли от великой скорби; они омыли одежды свои и убелили одежды свои кровью Агнца. (Откр. 7, 13–14)
Итак, сначала Аарону прощаются грехи, и его душа предстает перед Богом в «убеленных» одеждах. Глагол כתן<ката́н>(ср. русское «кутать), от которого образовано слово „кутонет“, означает „окутывать“, „облекать“: будучи очищена, душа облекается в Божью милость, окутывается попечительной любовью Создателя, Чье присутствие ощущается теперь непосредственно, подобно тому, как тело чувствует одежду:
Близок Господь ко всем призывающим Его, ко всем призывающим Его в истине. (Пс. 144, 18)
Вслед за тем Аарон надевает пояс, еще более «приближающий» хитон к телу. Пояс именуется אבנט<авне́т>– «обвязка»; библейское выражение «препоясать чресла» означает «быть собранным», «готовым в путь», «бодрствовать» (ср. Исх. 12, 11):
Посему, возлюбленные, препоясав чресла ума вашего, бодрствуя, совершенно уповайте на подаваемую вам благодать в явлении Иисуса Христа. (I Петр. 1, 13)
Эта духовная бодрость даруется Аарону для противостояния невидимым врагам – злым духам:
…Ибо Ты препоясал меня силою для войны и низложил под ноги мои восставших на меня… (Пс. 17, 40)
Во время духовной брани священник еще явственнее ощущает присутствие Божье и Его помощь, подобно тому, как охваченный поясом хитон вплотную прилегает к телу.
Следующая часть облачения – מעיל<мэи́ль>, «верхняя риза». Это длинная одежда небесно-голубого цвета (Исх. 28, 31): действуя на земле, священник душой пребывает на небе, уподобляясь ангелам-служителям. —