(Есф. 8, 16)
Духовная радость, испытываемая праведниками, порождается изливаемым на них светом Господним:
Свет сияет на праведника, и на правых сердцем – веселие.
Радуйтесь, праведные, о Господе и славьте память святыни Его. (Пс. 96, 11–12)
Бог – источник света, жизни и радости, в Нем они – одно:
…Насыщаются от тука дома Твоего, и из потока сладостей Твоих Ты напояешь их,
Ибо у Тебя источник жизни; во свете Твоем мы видим свет. (Пс. 35, 9–10)
«Светильник Господень» в человеке – это его бессмертный дух, чей голос звучит внутри нас как голос совести:
Светильник Господень – дух человека, испытывающий все глубины сердца. (Прит. 20, 27)
Чем ярче светит этот светильник, тем больше духовной радости мы испытываем. Беззакония же приводят к тому, что свет удаляется от человека, а вместе с ним исчезает и радость:
Свет праведных весело горит, светильник же нечестивых угасает… (Прит. 13, 9)
Восстановив свое изначальное свойство – быть светильником Всевышнего, дух человека (его высшее «я») сам становится «светом миру»: «…Я свет миру» (Иоан. 9, 5).
Мы уже не раз говорили, что Скиния есть образ нашего «внутреннего Храма» (подробнее см. с. 514–553). Соответственно «чистый елей» семисвечника означает дух человека, погруженный в молитву. Только благодаря этому «чистому елею» может светить пламя Духа Святого, вновь и вновь возжигаемое в сердце – обители Бога:
…Вне завесы ковчега откровения в Скинии собрания Аарон и сыны его должны ставить оный пред Господом от вечера до утра всегда; это вечное установление в роды ваши.
На подсвечнике чистом должны они ставить светильник пред Господом всегда. (Лев. 24, 3–4)
Елей же для светильника должны доставлять сами израильтяне: это «чистый, выбитый» елей (ст. 2). Только чистые мысли и чувства, обитающие в сердце, дают свету Господню возможность проявляться и озарять все тайники нашего существа. Особенно этому способствует любовь к окружающим и забота о них (Флп. 2, 4–5). Поэтому любовь человека к своим ближним Иисус сравнил со светом – любовь есть излучение света, скрытого внутри нас:
И зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме.
Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного. (Матф. 5, 15–16)
Кроме светильника-меноры перед завесой ковчега откровения помещается еще стол с хлебами предложения (Исх. 25, 23–30). Расположение этих хлебов описывается так:
И возьми пшеничной муки, и испеки из нее двенадцать хлебов; в каждом хлебе должны быть две десятых ефы;
И положи их в два ряда, по шести в ряд, на чистом столе пред Господом;
И положи на каждый ряд чистого ливана, и будет это при хлебе, в память, в жертву Господу… (Лев. 24, 5–7)
Двенадцать хлебов означают двенадцать колен Израилевых, служащих Всевышнему. Венчаются хлебы благоуханным ладаном («чистым ливаном»), символизирующим молитвы всего народа. Подобно хлебу, состоящему из частичек муки, каждое колено должно стать гармоничным единством душ, соединенных любовью. Хлебы – пресные: закваске порока, греха и лицемерия нет места в общении народа со своим Создателем.
Поскольку по субботним дням завет Бога с народом обновляется, дано повеление обновлять в эти дни и хлебы предложения:
…В каждый субботний день постоянно должно полагать их пред Господом от сынов Израилевых; это завет вечный… (Лев. 24, 8)
После описания двенадцати хлебов – символа идеального состояния народа – дано строжайшее предупреждение о наказании вероотступников, хулителей Божьего имени. Хула на имя Господне (или, что то же, на Духа Святого) – самый тяжкий грех и по учению Нового Завета. От этого греха человек полностью не очищается ни страданиями земной жизни, ни даже смертью:
Посему говорю вам: всякий грех и хула простятся человекам, а хула на Духа не простится человекам;
Если кто скажет слово на Сына Человеческого, простится ему; если же кто скажет на Духа Святого, не простится ему ни в сем веке, ни в будущем. (Матф. 12, 31–32)
В качестве примера этого непростительного греха приводится история с сыном израильтянки и египтянина:
И вышел сын одной израильтянки, родившийся от египтянина, к сынам Израилевым, и поссорился в стане сын израильтянки с израильтянином;
Хулил сын израильтянки имя Господне и злословил. И привели его к Моисею;
И посадили его под стражу, доколе не будет объявлена им воля Господня. (Лев. 24, 10–12)
Обратим внимание, что даже сам Моисей не смел вынести решения по столь важному вопросу без указания свыше. С таким беззаконием ему, очевидно, еще не приходилось встречаться.
И сказал Господь Моисею, говоря:
Выведи злословившего вон из стана, и все слышавшие пусть положат руки свои на голову его, и все общество побьет его камнями… (Лев. 24, 13–14)
Как же осуществилась эта устрашающая казнь? Вспомним, что возложение рук на голову жертвенного животного означало «передачу» ему человеческих грехов (Лев. 1, 4; 4, 4; 5, 5; 16, 21 и др.). То же самое произошло и в данном случае: каждый член общества, возложив руки на голову хулителя, «перенес» на него свои грехи. Будучи буквально «раздавлен» грузом совокупных грехов народа, подобных тяжким камням, преступник умер, как это происходило и в других аналогичных случаях. Столь суровое наказание преступников было способно в некоторой степени облегчить их посмертную участь, хотя искупление через тяжкие страдания неизбежно длилось и в мире ином. Как мы уже говорили, физически камнями при Моисее и в ближайшие последующие столетия не побивали (см. с. 685–687) – подобное случалось в более поздние времена, когда истинное значение древних установлений стало забываться (ср.
Иоан. 8, 59; 10, 31; Деян. 7, 58).
Именно о первоначальном, не физическом, способе «побиения камнями» говорится и в Книге Второзакония:
По словам двух свидетелей или трех свидетелей должен умереть осуждаемый на смерть: не должно предавать смерти по словам одного свидетеля;
Рука свидетелей должна быть на нем прежде всех, чтоб убить его, потом рука всего народа; и так истреби зло из среды себя. (Втор. 17, 6–7)
Здесь мы снова читаем о возложении рук (сначала свидетелей преступления, а потом и всего народа), а не о буквальном забрасывании камнями…
Далее говорится еще об одном грехе, влекущим за собой смертную казнь. О способе ее осуществления не сказано:
Кто убьет какого-либо человека, тот предан будет смерти. (Лев. 24, 17)
Безличное выражение «предан будет смерти» намекает на смерть не от рук человеческих…
Чтобы подчеркнуть разницу между преступлением Закона, ведущим к смерти («смертным грехом»), и обычным нарушением, требующим лишь исправления содеянного, тут же добавляется:
Кто убьет скотину, должен заплатить за нее, скотину за скотину. (Лев. 24, 18)
Несомненно, соседство этих двух предписаний призвано предостеречь общество от поспешных наказаний, внушить ему осторожность в вынесении приговоров. Жизнь человека не равноценна жизни животного; поскольку же говорится о том, что убийство наказывается смертью, сразу уточняется: только убийство человека.
А как же поступать, если человек не убит, но получил увечье? —
Кто сделает повреждение на теле ближнего своего, тому должно сделать то же, что он сделал:
Перелом за перелом, око за око, зуб за зуб; как он сделал повреждение на теле человека, так и ему должно сделать. (Лев. 24, 19–20)
Наказание не должно превышать «размеров» самого преступления (ср. Матф. 7, 2). Рассуждая о параллельном месте Книги Исход (21, 23–25), мы уже приводили причины, по которым данное указание не следует понимать буквально (см. с. 441–442). Выражение «око за око» подразумевает не членовредительство, но взыскание с преступника компенсации в пользу пострадавшего.
Вспомним, что воздаяние «мерой за меру» необходимо для того, чтобы подготовить сердце непросвещенного и необузданного человека к принятию заповеди «люби ближнего твоего, как самого себя» (Лев. 19, 18). Только в форме «око за око» заповедь о любви к ближнему способна проникнуть в сознание тех, кто не владеет своими эмоциями и живет не сердечным чувством, а животным страхом…
Наконец, в конце главы 24 вновь излагается принцип равенства пред Законом пришельца и коренного жителя земли:
Один суд должен быть у вас как для пришельца, так и для туземца; ибо Я Господь, Бог ваш. (Лев. 24, 22)
Ибо Закон Господень предназначен стать Законом для всего человечества, о чем, описывая события «последних дней», пророчествует Исаия:
И пойдут многие народы, и скажут: придите и взойдем на гору Господню, в дом Бога Иаковлева, и научит Он нас Своим путям, и будем ходить по стезям Его; ибо от Сиона выйдет Закон, и слово Господне – из Иерусалима.