יבאשילה<йаво́ Шило́>(«придет Шило») имеет числовое значение 358 и таково же значение слова משיח<Маши́ах>– «Мессия».
Если от буквы י<йод>в слове כי<ки>отсчитывать равные промежутки с шагом в четыре буквы, то получится утверждение: ישוקם<Ие́шу кам>– «Йешу восстал [из мертвых]», т. е. воскрес. Глагол קום<кум>(«подниматься», «вставать») традиционно употребляется по отношению к воскресению из мертвых (ср. Ис. 26, 14 и 19: «Оживут мертвецы Твои, восстанут мертвые тела!»). Сам Иисус, воскрешая дочь Иаира, обратился к ней с призывом: «Куми!» – «Воскресни!» (Марк. 5, 41).
Итак, в ключевом, с мессианской точки зрения, стихе благословения Иакова содержится «код» с именем Йешу и прямое указание на его воскресение из мертвых.
Пророчеством о Мессии является и обетование, данное первым людям в раю (Быт. 3, 15–17). О вражде между змеем (злым духом) и потомством Евы там говорится:
הואישופךראשואתהתשופנועקב: אל־האשה
אמרהרבהארבהעצבונךוהרנךבעצבתלדיבנים
ואל־אישךתשוקתךוהואימשל־בך: ולאדםאמרכי
שמעתלקולאשתךותאכלמן־העץאשרצויתיךלאמר
לאתאכלממנוארורההאדמהבעבורךבעצבון
תאכלנהכלימיחייך׃…Оно будет поражать тебя в голову, а ты будешь жалить его в пяту.
Жене сказал: умножая умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рождать детей; и к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою.
Адаму же сказал: за то, что ты послушался голоса жены твоей и ел от дерева, о котором Я заповедал тебе, сказав: «Не ешь от него», проклята земля за тебя; со скорбью будешь питаться от нее во все дни жизни твоей… (Быт. 3, 15–17)
Стих 15 часто интерпретируется в том смысле, что именно Мессия окончательно сокрушит «голову змея» – злого начала, духа-искусителя.
Отсчитывая от первой буквы в слове ישופך<йешуфха́>по семь букв, получаем следующее:
ישואמרנבילואורלךנץאךרםכתלך
<Йе́шу ама́р: нави́ – ло ор леха́, нец. Ах рам котлеха́!>, что означает: «Йешу сказал: пророк – у него свет для тебя, расцвет. Сколь высока стена твоя!» (отметим, что в слове נביא<нави́>опущена конечная буква א<а́леф>).
В этих словах – обетование просветления («свет»), духовного успеха («расцвет») и защиты свыше («высокая стена») тому, кто внемлет и повинуется пророческому слову. Следовательно, здесь содержится подтверждение того, что Иисус призывал следовать словам Торы и пророков, а вовсе их не отменял (ср. Матф. 5, 17–20).
Рассмотрим также стих Быт. 22, 8, в котором слова Авраама «Бог усмотрит себе агнца для всесожжения, сын мой» с давних времен интерпретируются в мессианском смысле:
ויאמראברהםאלהיםיראה־לוהשהלעלהבניוילכושניהםיחדו: ויבאואל־המקוםאשראמר־לוהאלהים
Авраам сказал: Бог усмотрит Себе агнца для всесожжения, сын мой. И шли далее оба вместе.
И пришли на место, о котором сказал ему Бог… (Быт. 22, 8–9)
Отсчитывая по девять букв от י<йод>в слове אלהים<Элоґи́м>, читаем: ישומושל<Ие́шу моше́ль> — «Иисус-владыка». Именно как «владыка» определяется Мессия в пророчестве Михея:
И ты, Вифлеем-Ефрафа, мал ли ты между тысячами Иудиными? Из тебя произойдет Мне тот, который должен быть владыкою [מושל<моше́ль>] в Израиле и которого происхождение из начала, от дней вечных. (Мих. 5, 2)
Итак, жертвой за грехи должен стать «Йешу мошель» – «Иисус-владыка», прообразами которого служили возложенный на жертвенник Исаак и заменивший его овен.
Таковы некоторые примеры тех «кодов» Торы, в которых сокрыты тайны Божьих замыслов о Мессии.
…Однако вернемся к тексту Книги Чисел. В древнееврейском названии медного змея содержится игра слов: נחשנחשת<наха́ш нэхо́шет>(буквально «змей из меди»). Это может быть понято и как «предзнаменование предзнаменующее». О каком же предзнаменовании идет речь?
Медный змей означает грех, «прибитый к шесту» (прообразному кресту), т. е. лишенный силы. А упразднение греха приводит и к упразднению смерти, им вызванной…
Можно объяснить этот образ и иначе. Греховное, низменное начало («ползающий змей») было «вознесено на шест» (Числ. 21, 9), т. е. «возвысилось», и поэтому лишилось своей губительной силы. Так преображается («возвышается») животная природа человека, когда он стремится к духовному росту. Древнееврейское נס<нэс>, «шест», имеющее также значение «знамение», указывает на прообразный смысл описанного.
О том, что Мессия «вознес наши грехи на древо», говорит апостол Петр:
Он грехи наши сам вознес телом своим на древо, дабы мы, избавившись от грехов, жили для правды: ранами его вы исцелились. (I Петр. 2, 24)
…Раскаявшись после ропота, народ совершил еще несколько переходов, чтобы, обогнув границы Едома, вторгнуться в Ханаан с востока, из-за Иордана (ст. 10–15). В пути Господь явил чудо – напоил народ, измученный жаждой, но уже не ропщущий:
Отсюда отправились к Беэр; это тот колодезь, о котором Господь сказал Моисею: собери народ и дам им воды. (Числ. 21, 16)
Представим себе колодец, воды в котором хватило, чтобы напоить около трех миллионов человек со стадами! Несомненно, воды колодца широко разлились, став реками, из которых люди пили, как это было в Рефидиме и в Мериве (Исх. 17, 5–6; Числ. 20, 8–13). Поэтому о колодце сказано, что он עלה<ала́>– «поднимался» (в Синодальном переводе – «наполнялся»); это означает, что воды чудесным образом поднялись и стали бурно переливаться через его край.
Тогда воспел Израиль песнь сию: наполняйся, колодезь, пойте ему;
Колодезь, который выкопали князья, вырыли вожди народа с законодателем жезлами своими. Из пустыни отправились в Матанну… (Числ. 21, 17–18)
Второй раз воспел песнь весь Израиль: впервые подобная песнь прозвучала при переходе через Чермное море (Исх. 15). Теперь народ вновь ощутил наитие Духа – иначе невозможно представить, чтобы такое множество людей в едином порыве воспело песнь, прежде им неизвестную! Дух Святой на какой-то миг сошел на всех израильтян (ср. Числ. 11, 29), ибо они проявили полную покорность Всевышнему и с глубокой верой возблагодарили Его.
Что же касается сообщения о том, что колодец «выкопали князья… с законодателем жезлами своими», то оно имеет переносный смысл: не напрасно духовные вожди столько лет воспитывали народ, запечатляя, как бы «начертывая», законы Торы в его памяти (слово מחקק<мэхоке́к>означает не только «законодатель», но и «резец» – в смысле «инструмент для письма»). Их усилия наконец-то принесли плоды: теперь Закон Божий стал для народа «колодцем вод живых» (Песн. II. 4, 15).
«Источником воды живой» именуется в Писании Сам Господь, в то время как ложные учения сравниваются с «разбитыми водоемами»:
Ибо два зла сделал народ Мой: Меня, источник воды живой, оставили и высекли себе водоемы разбитые, которые не могут держать воды. (Иер. 2, 13)
Утоление духовной жажды «живой водой» – обетование, относящееся к будущим, мессианским, временам:
И в радости будете черпать воду из источников спасения, И скажете в тот день: славьте Господа, призывайте имя Его; возвещайте в народах дела Его… (Ис. 12, 3–4)
Наконец-то народ осознал, сколь велик дар, обретенный им в пустыне: слова 18-го стиха, переведенные как «из пустыни отправились в Матанну», в оригинале читаются так: וממדברמתנה<у-ми-мидба́р матана́>– «и из пустыни – дар». Под «даром» разумеется Тора: лишь когда весь народ «повернулся лицом» к Богу и Его Закону, стало возможным завоевание Ханаана…
Вслед за разгромом Арада новые победы были одержаны в Заиорданье, где правили в ту эпоху два могущественных аморрейских царя – Сигон и Ог. Их надо было одолеть, чтобы перейти Иордан и вступить непосредственно в Святую землю.
Первым был Сигон, которому сначала, во исполнение заповеди, был предложен мир (см. Втор. 20, 10):
И послал Израиль послов к Сигону, царю Аморрейскому, чтобы сказать:
Позволь мне пройти землею твоею; не будем заходить в поля и виноградники, не будем пить воды из колодезей твоих, а пойдем путем царским, доколе не перейдем пределов твоих.
Но Сигон не позволил Израилю идти через свои пределы; и собрал Сигон весь народ свой, и выступил против Израиля в пустыню, и дошел до Иаацы, и сразился с Израилем. (Числ. 21, 21–23)
Сигон, в прежние годы изгнавший моавитян из их земель, на этот раз был побежден израильтянами, которые сразу же заселили отвоеванную у него часть Заиорданья.
То же произошло и с Огом. Последний был потомком рефаимов и обладал гигантским ростом – был «девяти локтей» (Втор. 3, 11), т. е. более четырех метров. По преданию, именно из-за его устрашающего вида Господь предупредил Моисея: «…не бойся его…» (Числ. 21, 34).
Итак, прежде чем перейти Иордан, израильтяне завоевали обширные земли к востоку от него, в том числе множество городов (ст. 24–25).
Какие же опасности, подстерегающие человека уже «у самого порога» земли обетованной, олицетворены двумя аморрейскими царями?
Имя первого, סיחן<Сихо́н>(в Синодальном переводе – «Сигон»), означает «сор», «помет», «нечто презренное», а столица его именуется חשבון<Хешбо́н>(в Синодальном переводе – «Есевон»: ст. 25–26), что означает «размышление» и «счет». В духовном смысле речь идет о том низменном, плотском «мусоре», который незаметно заполняет мысли человека, и о тех мелких «счетах», которые он ведет со своими ближними: и то и другое препятствует ему «вступить в Святую землю». Но как может быть сопоставлен образ грозного аморрейского царя с подобными «мелочами»? «Аморреи» (в аккадских текстах «амурру») – так именуются племена, населявшие ряд местностей Месопотамии, Сирии и Палестины на рубеже II–I тысячелетий до н. э. Их название