(Втор. 6, 2)
Глагол ירא<йарэ́>означает не только «бояться», но и «благоговеть». Используется этот глагол и применительно к родителям (Лев. 19, 3), и применительно к заповеди (Прит. 13, 13). Благоговейный страх перед Богом должен предшествовать всякой мысли о Нем, каждому обращению к Нему. И чем более освящается (становится святым, т. е. «отделенным» для Бога) человек, тем более возрастает в нем страх Божий:
Бойтесь Господа, святые Его, ибо нет скудости у боящихся Его. (Пс. 33, 10)
Напомнив о страхе перед Богом и вновь призвав к послушанию Закону (ст. 3), Моисей произносит:
Слушай, Израиль: Господь – Бог наш, Господь – един;
И люби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всеми силами твоими. (Втор. 6, 4–5)
В этих словах – суть всего Закона, всех заповедей, всей воли Божьей.
Спрошенный неким книжником о том, какая из всех заповедей «первая» (имеется в виду – главная: о порядке заповедей в Десятисловии в то время знали все),
Иисус отвечал ему: первая из всех заповедей: слушай, Израиль! Господь, Бог наш, есть Господь единый;
И возлюби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею, – вот первая заповедь!
Вторая, подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя. Иной, большей сих, заповеди нет. (Марк. 12, 29–31)
Из ответа Иисуса явствует, что любовь к ближнему прямо вытекает из любви к Богу, составляя с ней единое целое. Достижение любви одновременно к Богу и ближнему является целью всех заповедей.
Сущность любви к Богу выражена в шести (в оригинале; в переводе их становится семь) словах «символа веры»: «Слушай, Израиль: Господь – Бог наш, Господь – един…»
Первые два слова – «Слушай, Израиль» (שמעישראל<Шэма́ Йисраэ́ль>) – обращены к «сущности, видящей Бога», т. е. к духовному человеку, который призван «узреть Бога лицом к лицу», дабы через это «спаслась душа его» (в Синодальном переводе – «сохранилась»):
И нарек Иаков имя месту тому: Пенуэл; ибо, го6орил он, я видел Бога лицом к лицу, и сохранилась душа моя. (Быт. 32, 30)
Следующие два (в переводе – три) слова призывают осознать, что Вечносущий имеет ближайшее отношение к нам, людям: Он – «Бог наш». Да, всемогущий и непостижимый Бог – אלהים<Элоґи́м>, Творец и Промыслитель вселенной, в то же время является нашим «личным» Богом. Такое одновременное ощущение трансцендентности и имманентности Божества приобретается только через личный молитвенный опыт.
Последние два слова могут пониматься на разных уровнях: от исповедания чистого Монотеизма (в отличие от языческого политеизма, зороастрийского дуализма и т. п.) и до сверхразумного, духовного постижения того, что весь мир существует в Боге, – и, следовательно, с точки зрения наивысшей реальности, вне и кроме Бога нет ничего.
Слово אחד<эха́д>, «един», может означать как единство, так и объединение. В последнем значении оно употребляется, например, в следующем стихе:
И сложи их у себя один с другим в один жезл, чтобы они в руке твоей были одно. (Иез. 37, 17)
Подобно этому, и все сотворенные миры как бы «слиты» в руке Божьей, составляя неразрывное единство:
В Его руке глубины земли, и вершины гор – Его же… (Пс. 94, 4)
Шесть слов, составляющих «Слушай, Израиль…», соответствуют шести направлениям в пространстве (четырем сторонам света, верху и низу). Графически они изображаются в виде «щита Давида» – шестиконечной звезды, составленной из двух треугольников. Символический смысл этого древнего знака многогранен: это и взаимодействие начала Божественного (треугольник, «смотрящий» вверх) с человеческим (треугольник, «смотрящий» вниз); и шесть тысяч лет истории человечества (шесть лучей); и сочетание в человеке духовного с душевным; и молитвенное общение человека с Создателем (устремленный ввысь призыв – и нисходящий ответ); и воскресение из мертвых («погружение» в землю – и «восстание» из гроба)…
Две буквы в стихе «Слушай, Израиль…», а именно ע<а́йин>в слове שמע<шэма́>(«слушай») и ד<да́лет>в слове אחד<эха́д>(«един») пишутся большего размера, чем обычно (подобно букве ב<бейт>, с которой начинается Книга Бытия). Вместе эти две увеличенные буквы образуют слово עד<эд>– «свидетель». Стих, содержащий «Слушай, Израиль…», – как бы свидетель, возвещающий всему миру единство Божье. Именно к такому свидетельству и призваны евреи: каждому из них вменено в обязанность дважды в день провозглашать единство Господа, повторяя стих «Слушай, Израиль…» (эти слова следует «говорить ложась и вставая», т. е. утром и вечером – ст. 7).
…Вы Мои свидетели. Есть ли Бог кроме Меня? Нет другой твердыни, никакой не знаю. (Ис. 44, 8)
В то же время название буквы «айин» означает «око», а буквы «далет» – «дверь». Повторяя всем сердцем стих «Слушай, Израиль…» и следуя предначертанным в нем духовным путем, можно узреть Царство Божье внутренним «оком» – и войти в него через сокрытую «дверь»:
Отворите мне врата правды; войду в них, прославлю Господа.
Вот врата Господа; праведные войдут в них. (Пс. 117, 19–20)
Одновременно с этим буква «айин» символизирует око Господне, т. е. Его провидение, а «далет» – те «двери», которыми Всевышний «вступает», «входит» в наш мир, ибо провозглашение Единобожия делает Его присутствие более ощутимым:
Поднимите, врата, верхи ваши и поднимитесь, двери вечные, и войдет Царь славы!
Кто сей Царь славы? – Господь сил, Он – Царь славы. (Пс. 23, 9–10)
Стих «Слушай, Израиль…» сопровождается заповедью о всецелой любви к Богу. Но как можно «предписать» любовь? Смысл заповеди – в постепенном воспитании сердца (ума), души (чувств) и всех человеческих сил (способностей) в духе любви к Создателю, пока они наконец не проникнутся всецело этой любовью. Как только это произойдет, дух человека соединится с Духом Святым…
…И люби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всеми силами твоими. (Втор. 6, 5)
Сначала сказано – «всем сердцем» (вспомним еще раз, что сердце в Библии – орган мышления: Ос. 7, 2; Марк. 2, 6): мысль о необходимости быть благодарным Богу и любить Его приходит прежде, чем возникает само ответное чувство к Богу.
Только после того, как мысль о любви к Нему целиком завладеет сердцем (умом), она нисходит на уровень души (эмоций). Тогда человек уже способен возлюбить Бога «всею душою», т. е. подчинить свои чувства Его воле. Ибо сладость присутствия Его, «вкушаемая» (т. е. чувственно воспринимаемая) человеком, несравненно превосходит всякую другую радость:
Вкусите – и увидите, как благ Господь! Блажен человек, который уповает на Него! (Пс. 33, 9)
В этой сладости общения с Богом человек черпает силы для отказа от «вкушения» иных, беззаконных, наслаждений:
…Не дай уклониться сердцу моему к словам лукавым для извинения дел греховных вместе с людьми, делающими беззаконие, и да не вкушу я от сластей их. (Пс. 140, 4)
А с душевно-чувственной ступени любовь к Богу нисходит и на уровень физический: появляется способность любить Его и служить Ему «всеми силами» – даже, казалось бы, превосходя собственные возможности. Недаром употребленное здесь слово מאד<мэо́д>означает одновременно и «сила», и «весьма», «в высшей степени». То есть – «на взлете всех способностей и сил».
Однако такая любовь, объединяющая в едином порыве и ум, и чувства, и силы, не может быть достигнута без помощи свыше. На определенном этапе Бог Сам «выходит навстречу» тем, кто Его любит и ищет, – и Святой Дух, поселяясь в их сердцах, доводит любовь до совершенства. Апостол сказал:
…Любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам. (Римл. 5, 5)
Хотя здесь идет речь о любви Бога к человеку, а не человека к Богу, на определенном уровне обе любви сливаются, и человек соединяется с Создателем в единой любви.
Об этом и просил Иисус, обращаясь к Отцу:
И я открыл им имя Твое, и открою, да любовь, которою Ты возлюбил меня, в них будет, и я в них. (Иоан. 17, 26)
…Закончив наставление о всецелой любви к Богу, Моисей продолжает:
И да будут слова сии, которые я заповедую тебе сегодня, в сердце твоем… (Втор. 6, 6)
«Которые я заповедую тебе сегодня»… Слова Божьи надо воспринимать так, словно бы они были впервые услышаны нами «сегодня». А для этого сам человек призван постоянно «обновляться в познании по образу Создавшего его» (Кол. 3, 10).
«В сердце твоем»… Эти слова надлежит всегда «держать в сердце», чтобы с ними соотносить все мысли, речи и дела – пока, наконец, они не будут высечены Духом «на плотяных скрижалях сердца» (II Кор. 3, 3), после чего уже ничто не сможет заставить их забыть. Но в приведенном содержится и иной смысл: על־לבבך<аль-левавэ́ха>буквально означает «над сердцем». Слова Божьи должны стать для нас превыше собственных мыслей, мнений и воззрений. Только тогда они смогут воцариться над всей нашей жизнью.