Известно, что согласия обоих родителей на предание сына смертной казни не наблюдалось в течение всей истории Израиля. Очевидно, данное установление призвано иллюстрировать ту мысль, что от исполнения Пятой Заповеди зависит сама жизнь человека: ведь если родители и не осудят на смерть дерзкого сына, то это может сделать Сам Создатель (ср. Еф. 6, 1–3)!..
Опять-таки по принципу ассоциативной связи, за упоминанием смертной казни следует предписание о том, что тело казненного не должно быть лишено чести, воздаваемой телу любого покойника. Своей смертью преступник, возможно, уже искупил содеянное, и тело его удостаивается быстрого погребения:
Если в ком найдется преступление, достойное смерти, и он будет умерщвлен, и ты повесишь его на дереве,
То тело его не должно ночевать на дереве, но погреби его в тот же день, ибо проклят пред Богом всякий повешенный на дереве, и не оскверняй земли твоей, которую Господь, Бог твой, дает тебе в удел. (Втор. 21, 22–23)
Тело казненного, выставленное на всеобщее обозрение, рассматривается как «проклятое» – наиболее униженное и обесчещенное. Здесь мы находим дополнительное объяснение того, почему именно распятию, казни столь унизительной, подвергся Мессия (Иоан. 3, 14–16; 12, 32–33; Гал. 3, 13–14)…
…Ряд особых установлений содержится и в главе 22. Уже с первых ее слов утверждается принцип братства как основа взаимоотношений между людьми:
Когда увидишь вола брата твоего или овцу его заблудившихся, не оставляй их, но возврати их брату твоему… (Втор. 22, 1)
Отсюда, казалось бы, следует, что бескорыстная помощь (обозначенная на примере возвращения скота) должна оказываться лишь кровному родственнику (др. – евр. אח<ах>означает «брат» или «сородич»). Но уже следующий стих безмерно расширяет понятие «брат», прилагая его ко всякому члену общества, испытывающему затруднения и нуждающемуся в помощи:
…Если же неблизко будет к тебе брат твой, или ты не знаешь его, то прибери их в дом свой, и пусть они будут у тебя, доколе брат твой не будет искать их, и тогда возврати ему их… (Втор. 22, 2)
Оказывается, человек может «не знать» своего брата! Следовательно, им может оказаться любой, чей «скот заблудился», т. е. кто нуждается в содействии. Отношения братства распространяются на всех без исключения – «как туземцев, так и пришельцев». Приведенная заповедь охватывает все случаи оказания помощи:
…Так поступай и с ослом его, так поступай с одеждой его, так поступай со всякою потерянною вещью брата твоего, которая будет им потеряна и которую ты найдешь; нельзя тебе уклоняться от сего. (Втор. 22, 3)
Продолжением той же темы служит и следующее предписание о бескорыстной взаимопомощи:
Когда увидишь осла брата твоего или вола его, упавших на пути, не оставляй их, но подними их с ним вместе. (Втор. 22, 4)
Легко представить себе, как изменился бы весь строй современного «общества потребления», если бы эти предписания всеми исполнялись!..
Для полноценной жизни по Закону Божьему необходимо соблюдать еще некоторые принципы. Один из них – запрет כלאים<кила́йим>, т. е. сочетания (в быту, земледелии, животноводстве и т. п.) разнородных сущностей, препятствующих друг другу в проявлении природных свойств. О «килайим» мы уже говорили на с. 693. Напомним, что это слово можно перевести как «препятствия» (от глагола כלא<кала́>– «удерживать», «останавливать», «запирать»).
Запрет «килайим» учит нас внимательно всматриваться в природу различных созданий Божьих, изучать их взаимовлияния, размышлять над их предназначением, вникать по мере сил в тот замысел, который воплощен в каждом из них и направляет все сотворенное к определенной цели.
Без соотнесения всех действий с волей Господней, явленной в природе, ни человек, ни общество никогда не преуспеют в своих начинаниях:
Познал я, что все, что делает Бог, пребывает вовек: к тому нечего прибавить и от того нечего убавить… (Еккл. 3, 14)
Запретам «килайим» предшествует такое предписание:
На женщине не должно быть мужской одежды, и мужчина не должен одеваться в женское платье, ибо мерзок пред Господом, Богом твоим, всякий делающий сие. (Втор. 22, 5)
Словосочетание כלי־גבר<кэли́-ге́вер>может означать не только «мужскую одежду», но и «воинское вооружение». При таком понимании выходит, что женщинам запрещается участвовать в сражениях. В общем же смысле предписание учит распределять социальные роли сообразуясь с природными особенностями каждого пола.
К теме «килайим» относятся также запреты сеять злаки в винограднике (ст. 9), пахать на разнородных животных («воле и осле» – ст. 10) и носить одежду, сшитую одновременно из шерсти и льна (т. е. из материалов как животного, так и растительного происхождения – ст. 11). Три последних предписания мы уже встречали в Книге Левит, где они соединены в одном стихе:
Уставы Мои соблюдайте; скота твоего не своди с иною породою; поля твоего не засевай двумя родами семян; в одежду из разнородных нитей, из шерсти и льна, не одевайся. (Лев. 19, 19)
Как видим, в Книге Левит создание препятствий для раскрытия определенных свойств природных объектов рассматривается как нарушение «уставов [חקות<хукко́т>] Господних». Однако если в Лев. 19, 19 содержится запрет спаривания удаленных друг от друга видов (подчеркнем, что речь идет не о видах в смысле современной биологической классификации, а о библейских «родах» – см. с. 44 и 554), то во Втор. 22, 9–11 он заменен запретом пахать на животных разной породы. Так или иначе, назначение всех запретов «килайим» – способствовать осуществлению замысла Божьего, вложенного в природу каждой твари. В наш век экологических катастроф и опасных генетических экспериментов человечество с трудом и постепенно, но все же приходит к пониманию важности этих запретов.
Здесь же находим и иные предписания, касающиеся влияния человеческой деятельности на природу и социум. В их числе следующее:
Если попадется тебе на дороге птичье гнездо на каком-либо дереве или на земле, с птенцами или яйцами, и мать сидит на птенцах или на яйцах, то не бери матери вместе с детьми:
Мать пусти, а детей возьми себе, чтобы тебе было хорошо и чтобы продлились дни твои. (Втор. 22, 6–7)
Понятно, что птенцы, лишенные матери, выжить не могут, в то время как мать, отпущенная на свободу, способна вывести новых птенцов. Таким образом, Тора учит заботе о природе, воздержанию от хищнического, истребительного пользования ею. Обетование жизненных благ и продления дней относится и к отдельному человеку, и ко всему обществу, заботящемуся о сохранении природной среды своего обитания.
С приведенным тесно связано и другое повеление:
Если будешь строить новый дом, то сделай перила около кровли твоей, чтобы не навести тебе крови на дом твой, когда кто-нибудь упадет с него. (Втор. 22, 8)
На Востоке люди значительную часть досуга проводят на плоских крышах, поэтому ограждение кровли перилами – забота о безопасности домочадцев и гостей. Однако предписание имеет и гораздо более широкий смысл: приступая к любому начинанию («строительству дома»), человек обязан позаботиться о том, чтобы его деятельность не имела опасных последствий. Надо стараться предотвращать даже опасности, на первый взгляд не очевидные («делать перила на кровле»).
…Последний из запретов «килайим» касается одежды (ст. 11). Об одежде говорится и в следующем стихе:
Сделай себе кисточки на четырех углах покрывала твоего, которым ты покрываешься. (Втор. 22, 12)
Слово כסות<кэсу́т>, переведенное как «покрывало», означает также «одеяние». На четырех углах накидки, которую древние евреи (как и современные арабы) носили поверх хитона, делались кисточки, в которые вплеталась голубая нить – для постоянного напоминания о «небесном» посреди «земного». Заповедь о голубой нити изложена здесь вторично (ср. Числ. 15, 37–40), поэтому подробности ее исполнения опущены.
Глядя на голубые нити своей накидки (в современной иудейской традиции она именуется «талит» и надевается во время утренней молитвы), человек должен вспоминать все заповеди. Об этих нитях сказано:
…И будут они в кистях у вас для того, чтобы вы, смотря на них, вспоминали все заповеди Господни, и исполняли их, и не ходили вслед сердца вашего и очей ваших, которые влекут вас к блудодейству… (Числ. 15, 39)
В оригинале употреблен глагол זנה<зана́>– «блудить», «любодействовать». В Библии, как мы знаем, это понятие нередко прилагается к отпадению от истинного Бога в идолопоклонство (см., например, Иер. 3, 1 и 6–9).
Но, конечно, важен и буквальный смысл глагола «зана», подразумевающий контекст Седьмой Заповеди. Вот почему за предписанием о голубых нитях следуют повеления относительно супружеской жизни. Они касаются нескольких особых случаев, из которых первый – обвинение жены «возненавидевшим» ее мужем в том, что, вступая в брак, она не была девственницей (ст. 13–14). Если обвинение оказалось ложным (ст. 15–18), старейшины-судьи обязаны наказать распространившего «худую молву»:
Тогда старейшины того города пусть возьмут мужа и накажут его,