В северо-восточном сегменте наибольшее понижение произойдет в Якутске, в глубине Сибири. Начиная с этого города, погруженного в воду на 8 415 метров, слой воды, все понижаясь, распространится до нейтральной линии, затопив большую часть Азиатской России и Индии, Китая, Японию, Американскую Аляску по ту сторону Берингова пролива, быть может Уральские горы, которые выступят в виде островов в восточной части Европы. Что касается Петербурга и Москвы с одной стороны, Калькутты, Бангкока, Сайгона, Пекина, Гонг-Конга, Иеддо, — с другой, то города эти исчезнут под большим слоем воды, вполне достаточным, чтобы затопить русских, индусов, сиамцев, кохинхинцев, китайцев и японцев, если они не успеют своевременно переселиться.
В юго-западном сегменте бедствия будут менее ужасны, потому что в большей своей части он покрыт Атлантическим и Тихим океанами. Тем не менее огромные территории исчезнут при этом искусственном потопе, и в том числе угол Южной Африки, начиная с Нижней Гвинеи и Килиманджаро до мыса Доброй Надежды, и треугольник Южной Америки, образуемый Перу, Центральной Бразилией, Чили, Аргентинской республикой до Огненной Земли и мыса Горна. Патагонцы, живущие высоко над уровнем моря, не избегнут потопа и будут лишены возможности искать убежища в близлежащих Кордильерах, вершины которых будут залиты водой в этой части земного шара.
Таковы бедствия, которым подвергнутся обитатели земного шара в случае, если не удастся вовремя остановить преступный замысел Барбикена».
Глава XVIВ которой хор недовольных берет самые громкие ноты
Сделанное предостережение имело несомненно ту хорошую сторону, что давало возможность вовремя принять меры в виду грозившей опасности или, по крайней мере, сделать попытку избегнуть ее, переселившись на территорию, где она почти не грозила.
Катастрофа, угрожающая обитателям земного шара, была двоякого рода: одним грозило удушение от недостатка воздуха, другим потопление.
Приведенное сообщение дало повод к самым разнообразным толкованиям, но все они кончались одним бурным единодушным протестом.
Из числа тех, которым грозила перспектива задохнуться, восстали американцы, французы, англичане, испанцы и т. д. Присоединение новых территорий, которые должны были подняться со дна океана, по-видимому, казались им не достаточно заманчивым, чтобы примириться с предстоящей переменой. Париж, например, которому предстояло быть отодвинутым на такое расстояние от нового полюса, какое отделяет его от настоящего, не выиграл бы ровно ничего от подобной перемены. Правда, его жители пользовались бы вечной весной, но зато уменьшился бы слой воздуха, а это вовсе не пришлось бы по вкусу парижанам, привыкшим поглощать кислород не стесняясь.
Потопление угрожало обитателям Южной Америки, Австралии, Канады, Индии, Зеландии. Как бы не так! Большая наивность вообразить, что Англия допустит Барбикена и Ко лишить ее самых богатых ее колоний. Очевидно, к тому же, что на месте Мексиканского залива образуется новое Антильское государство, овладеть которым на основании доктрины Монрое «Америка — для американцев!» пожелают непременно мексиканцы и прочие жители Америки. Положим, наряду с этим обнаженное морское дно вокруг Зондских, Филиппинских островов и Целебеса тоже образует обширные территории, которыми могли бы воспользоваться англичане и испанцы.
Но напрасна надежда, что подобным вознаграждением можно возместить убытки от ужасного наводнения.
Если бы под вновь образовавшимися морями исчезли самоеды, сибирские лопари, лапландцы, патагонцы, даже китайцы и японцы, — ну, тогда, быть может, европейские державы и примирились бы с этой катастрофой. Но в настоящем случае она заденет интересы слишком уж многих государств, и общий протест неизбежен. Центральная часть Европы останется нетронутой, но западная поднимется, восточная — понизится, вследствие чего жителям первой грозит удушение от недостатка воздуха, а второй — потопление. К тому же, Средиземное море перестанет быть водным вместилищем, чего никак уж не потерпят ни французы, ни итальянцы, ни испанцы, ни греки, ни турки, имеющие, как народы прибрежных стран, неоспоримое право на это море. И к чему в таком случае послужил бы Суэцкий канал, который, благодаря занимаемому положению, остался бы в настоящем своем виде? К чему послужит весь труд Лессепса, если по одну сторону перешейка начисто исчезнет Средиземное море, а по другую останется только обмелевшее Красное море? Наконец, никогда, никогда Англия не согласится взирать на Гибралтар, Мальту и Кипр, превращенные в горные вершины, скрытые в облаках, к которым не могли бы уже никогда пристать ее военные суда. Нет, тысячу раз нет! Никогда не сочтет она себя удовлетворенной присоединением к своим владениям хотя бы целого Атлантического океана, превращенного в континент. А между тем майор Донеллан чуть было уже не собрался вернуться в Европу, чтобы поспешить предъявить права Англии на новый материк, если смелое предприятие Барбикена и Ко увенчается успехом.
Протесты сыпались со всех концов света, даже от тех государств и стран, для которых предстоящая катастрофа должна была пройти почти незамеченной; но если она и не касалась их непосредственно, то угрожала их побочным владениям.
Короче сказать, для Барбикена, капитана Николя и Мастона настал роковой момент предстать перед судом человечества.
Но зато какое благоденствие наступило для газет всех направлений! На время были забыты политические распри. Газеты всего мира, вечно полемизирующие одна с другой, в первый раз соединились и единодушно заявили протест по этому вопросу, совершенно расходясь во всех остальных.
Шутка ли сказать! Опасность грозила не каким-нибудь обычным нарушением европейского равновесия, — с этим помириться еще можно было, — а равновесия целого мира! И потому можно себе представить, какое впечатление произвело это сообщение на окончательно потерявших голову обитателей земного шара, и без того расположенных вследствие избытка нервности — характерной черты конца XIX столетия — к безумствам и глупостям!
Для Мастона, по-видимому, настал последний час. Возбужденная толпа ворвалась 17 сентября в его камеру с целью казнить его на месте, причем, нужно сознаться, полицейские агенты наверно не помешали бы этому.
Но камера Мастона оказалась пустой! Миссис Скорбит купила его свободу на вес золота, равный весу почтенного артиллериста, и дала ему возможность бежать. Тюремный сторож поддался искушению тем охотнее, что приобретенное им состояние давало ему возможность окончить свою жизнь спокойно, ни в чем не нуждаясь. Действительно, Балтимора, как Вашингтон, Нью-Йорк и многие другие приморские города Америки, попала в счастливую полосу, которой предстояло повышение и к тому же еще с достаточным количеством воздуха. Итак, Мастону удалось избегнуть печальной участи и ужасов расправы разъяренной толпы. Благодаря преданности и щедрости поклонницы, была спасена от взрыва общественного негодования жизнь великого потрясателя мира. К тому же теперь оставалось ждать четыре дня, всего каких-нибудь четыре дня, — и проекты Барбикена и Ко станут совершившимся фактом.
Если раньше и было еще несколько скептиков, не особенно доверявших ужасам предстоящей катастрофы, то теперь их уже не существовало. Правительства поспешили предупредить прежде всего тех из своих обитателей, — их было сравнительно немного, — которым предстояло вознестись в верхние слои воздуха, а затем и тех, — их было больше, — территории которых должны были быть покрыты морями.
Следствием этих предупреждений, переданных по телеграфу во все уголки пяти частей света, было такое переселение, подобного которому наверно не было даже во времена великого переселения народов с востока на запад. Смешивались все расы земного шара: готтентотская, малайская, негрская, краснокожая, желтая, белая и т. д.
К несчастию, оставалось слишком мало времени. Были сочтены часы! А будь в распоряжении еще несколько месяцев, многие, как, например, китайцы, австралийцы, патагонцы и сибиряки могли бы еще избегнуть своей печальной участи.
Когда опасность ограничилась определенными местностями и стали известны части земного шара, которым, по-видимому, не грозила катастрофа, панический страх перестал быть всеобщим. Некоторые области, даже целые государства, начали мало-помалу успокаиваться. Словом, у всех, — кроме, конечно, тех, которым грозила непосредственная опасность, — осталось только смутное чувство страха, весьма естественное у каждого человека при ожидании страшного переворота.
Тем временем Алкид Пьердё повторял, страшно жестикулируя:
— Хотелось бы мне знать только одно: каким образом этому чудаку Барбикену удастся изготовить пушку, размерами в миллион раз больше двадцатисемисантиметровой? Проклятый Мастон! Только бы посчастливилось мне встретиться с ним, а там я бы уж сумел выжать из него правду!
Как бы то ни было, неудача предприятия — вот в чем была единственная надежда, что земной шар избегнет катастрофы.
Глава XVIIЧто происходило у подошвы Килиманджаро в продолжение восьми месяцев этого памятного года
Страна Вамасаи лежит в восточной части Центральной Африки между Занзибарским берегом и областью Великих озер, где Виктория-Нианца и Танганайка являются настоящими внутренними морями. Некоторыми сведениями об этой стране мы обязаны англичанину Джонстону, графу Текели и немецкому доктору Майеру. Эта гористая местность составляет владения султана Бали-Бали, правящего тридцатью-сорока тысячами негров.
Под третьим градусом к югу от экватора тянется горная цепь Килиманджаро, отдельные вершины которой, — между ними Кибо, — достигают 5 700 метров над уровнем моря. У подножия этой вершины на юг, на север и восток простираются равнины Вамасаи, граничащие с озером Виктория-Нианца.
В нескольких километрах на юг от первых кряжей Килиманджаро находится местечко Кизонго, обычная резиденция султана. В сущности, эта столица — не более как большая деревня. Население ее — очень способное, умное, умеющее заставить работать своих рабов и усердно работающее само под железным игом Бали-Бали.