вставил свое словечко и копенгагенский «День».
Во всяком случае, прав был Адемар, или нет, можно было вполне ручаться, что члены «Северного Полярного Товарищества», помещая свою статью, никогда не возлагали надежд на предварение равноденствий.
Казалось бы, для получения самых верных сведений, проще всего было обратиться к председателю, секретарю или вообще к кому-либо из членов названного общества. Но в том-то и дело, что никого из них никогда никто не видел. Они были таинственными невидимками. Неизвестно было даже, от чьего имени исходило объявление. Знали только, что в редакцию «Нью-Йоркского Герольда» оно было доставлено жителем Балтиморы, неким Вильямом Форстером, агентом фирмы Ардинель и Ко в Нью-Фаундленде, торгующей треской, — лицом, очевидно, подставным и в действительности не играющим в этом никакой роли. К тому же, Форстер был нем, как треска, которой он торговал, и ни одному, даже самому ловкому репортеру не удалось выудить у него ни звука. Словом, «Северное Полярное Товарищество», устранив всякую возможность связать с собой хоть одно имя, так хорошо сохранило свою анонимность, что дальше итти было некуда.
И, все же, хотя инициаторы нового коммерческого предприятия старательно оберегали свое инкогнито, цель их товарищества была вполне обстоятельно изложена в объявлении, обошедшем газеты обоих полушарий. Дело заключалось в том, чтобы приобрести в полную собственность часть Полярной области, центр которой составлял Северный полюс. Область эта, как сказано, не была еще исследована и являлась, так сказать, совершенно девственной территорией. Но она занимала площадь почти вдвое больше площади Франции и представляла довольно лакомый кусочек. Возможно было, что если не все, то, во всяком случае, некоторые смежные с ней государства взглянут на эти арктические страны как на продолжение своих владений к северу и предъявят свои требования.
Государств, имевших право на указанную территорию, было шесть: Америка, Англия, Дания, Швеция с Норвегией, Голландия и Россия. Это, впрочем, не исключало вмешательства и других держав, смелые исследователи которых делали неоднократно попытки проникнуть в таинственную Полярную область.
Глава IIВ которой читатель познакомится с делегатами Англии, России, Дании, Голландии и Швеции
Опубликованное сообщение не могло остаться без ответа. Действительно, если бы новой компании удалось оставить за собой полярные земли, Америка тем самым опять присоединила бы к себе огромную площадь, как сделала она это несколько лет назад, когда Россия уступила ей чудный кусочек от северной цепи Кордильер до Берингова пролива, что очень округлило площадь Нового Света[5]. Понятно, что другие державы не могли остаться равнодушными к стремлению Американских Штатов ловить всякий удобный случай расширить свои владения на счет других.
Все государства, границы которых не соприкасались с полярной территорией, отказались от вмешательства, и с притязаниями выступили только Россия, Англия, Дания, Голландия и Швеция, имевшие серьезные основания оспаривать права Америки. Однако, далеко не доверяя сомнительным выгодам этого предприятия, державы оказались не особенно щедрыми на покупку фантастических земель, и только один английский депутат получил довольно широкие полномочия. Следует оговориться, что приобретение области, о которой в данном случае идет речь, никоим образом не грозило нарушением европейского мира.
В назначенный день в аукционный зал Балтиморы явились пять делегатов и предъявили свои полномочия. Первым выступил делегат от Швеции и Норвегии.
— Швеция и Норвегия, — сказал он, — основывая свои требования на подвигах норвежца Кейльхау и известного мореплавателя шведа Норденшильда, так много сделавших на поприще географических исследований, заявляют свои права на все пространство, начиная от Шпицбергена до Северного полюса.
Делегат Дании заявил, что уполномочившее его государство, не считаясь даже с открытиями Иоанна Мунка, впервые исследовавшего в 1619 г. восточный берег Гренландии и Беринга, давшего свое имя известному проливу, с давних уже пор, обладая колониями на побережье Гренландии, а также Исландией и Ферерскими островами, признает за собой неоспоримое право выступать покупателем.
Голландский делегат доказывал права своего государства тем, что ее моряки Баренц и Хемкерк еще в конце XVI ст. посетили Шпицберген и Новую Землю, а несколько позже, в 1611 г., голландец Мэйен присоединил к своему отечеству остров, названный его именем.
Делегат России, предъявив свои полномочия, указал ряд имен и сделанных русскими мореплавателями открытий, начиная с первой половины XVIII столетия. Таковы: Алексей Чириков под командой Беринга с Павлицким, капитан Мартын Спанберг и лейтенант Вальтон, которые приняли участие в исследованиях пролива, отделяющего Азию от Америки. В 1764 г. Чичагов сделал попытку найти новый проход, чтобы сократить путь, отделяющий два континента, и т. д. Наконец, делегат указал на то, что огромная площадь, занимаемая Сибирью, и все Азиатское побережье, населяемое самоедами, чукчами и якутами, свидетельствует уже о том, что Полярная область составляет как бы естественное продолжение русских владений.
Права России казались неоспоримыми, но лишь до тех пор, пока на сцену не выступила Америка, имевшая, очевидно, не меньше прав. Разве не Америке принадлежат такие всемирные знаменитости, как Джон Франклин, Кэн, Гриннель, Гейс, Грили, Де-Лонг? Разве не ей принадлежат целые группы таких островов, как Принца Альберта, Виктории, Короля Вильгельма, Мельвиль, Кокберн и многие другие архипелаги и острова меньших размеров? Ее отважные мореплаватели, совершившие и ранее немало экспедиций в область полярных стран, ждут только случая выступить на новые подвиги.
Перечислив известных мореплавателей, необходимо упомянуть еще о Каботе (1498 г.), родом из Венеции, и португальца Кортереале, открывших в 1500 г. Гренландию и Лабрадор. Для того чтобы вполне ознакомиться и обстоятельно обсудить права и требования заинтересованных в этом предприятии государств, по почину того же «Северного Полярного Товарищества» был созван съезд ученых географов и представителей коммерческого и промышленного мира. А затем, когда вопросы были более или менее выяснены, решено было приступить и к самим торгам. В сущности, ведь все сводится к тому, кто больше даст, и серьезной борьбы можно было ждать только между Англией и Америкой — государствами, наиболее щедрыми на расходы.
Делегаты съехались в Балтимору еще за три недели до назначенного срока и 3 декабря явились в городской аукционный зал.
Делегатом С.-Американских Штатов оказался опять все тот же Вильям Форстер, представитель «Северного Полярного Товарищества», имя которого появилось 7 ноября под объявлением «Нью-Йоркского Герольда».
От Голландии явился Яков Янсен, коренастый, краснощекий, небольшого роста мужчина, прослуживший немало лет в Нидерландской Индии, безусловно честный и порядочный человек, не особенно доверяющий предприятиям, лишенным близкой практической цели.
Со стороны Дании — Эрик Бальденак, бывший вице-губернатор в Гренландии, — среднего роста, с необыкновенно большой головой, толстяк, настолько близорукий, что читал всякую бумагу, буквально уткнувшись в нее носом, человек, не признающий ничьих прав на Полярную область, кроме прав своего государства.
Швеция и Норвегия[6] прислали Яна Гаральда — профессора астрономии в Христиании, бывшего одним из самых горячих сторонников экспедиции Норденшильда, со здоровым свежим цветом лица и русой бородой, типичного северянина. Он упорно держался того мнения, что скрытая от человеческого взора таинственная Полярная область представляет сплошное нагромождение льдин, а потому и относился к данному вопросу более чем равнодушно.
От России выступил Борис Карков — полувоенный, полудипломат, длинный, прямой, как палка, усатый, бородатый, неуклюжий, видимо стесняющийся непривычным для него штатским платьем; его очень интересовал вопрос, нет ли в задуманном «Северным Полярным Товариществом» предприятии какой-либо скрытой цели, могущей впоследствии послужить поводом к международным конфликтам.
Наконец, со стороны Англии выступили майор Джон Донеллан и его секретарь Дэн Тудринк — два делегата, воплотившие в себе все аппетиты, стремления, инстинкты коммерческих и промышленных деятелей своего отечества, с присущей этой нации привычкой считать, по какому-то специально для них существующему закону природы, все северные, южные, экваториальные и прочие области, не принадлежащие еще никому, — своими.
Майор был высокий, худой, костлявый, нервный, но еще вполне крепкий для своих шестидесяти лет старик, энергичный и неутомимый в работе, что он и доказал, прослужив много лет в Индии. Сомнительно, улыбался ли он когда-нибудь в своей жизни. Разве машина или паровоз когда-нибудь смеются? В этом отношении его секретарь Дэн Тудринк представлял резкую противоположность. Шотландец по происхождению, веселый, экспансивный малый, с красивой волнистой шевелюрой и быстрыми, живыми маленькими глазками, он за свои веселые остроты и каламбуры был любим завсегдатаями многих клубов; это, однако, нисколько не мешало ему быть энергичной поддержкой Джона Донеллана, да и вообще везде, где только чудилось ему хоть малейшее нарушение интересов Великобритании.
По-видимому, оба делегата собирались выступить рьяными противниками представителя таинственного «Северного Полярного Товарищества»: Полярная область принадлежит им и никому более, и они сумеют отстоять ее от притязаний янки!
Не мешает заметить, что Франция, отказавшись от активного вмешательства, все-таки прислала в Балтимору французского инженера, явившегося, якобы из любви к искусству, проследить за общим ходом дела. Все делегаты, во избежание малейшего подозрения в том, что один действует под влиянием другого, приехали отдельно, каждый на особом пароходе. В данную минуту это были только соперники. Все они были снабжены известными средствами, но не в равной степени: один мог располагать миллионом, другой меньшей суммой, третий большей и т. д. И то сказать, раз шел вопрос о покупке такой части нашего земного шара, на которую еще никогда не ступала нога человека, — и миллиона было жалко!