Это было интересно. Абби регулярно читала мне пикантные новости из колонки, и там было полно именно тех подробностей, о которых предупреждала Дагни: слишком мелких, чтобы вне контекста казаться существенными, но в напечатанном виде — достаточно живописных, чтобы сойти за улики. Я решила держать с этим парнем ухо востро.
—Вот еще одна вещь, которую тебе нужно знать,— сказала Дагни, допивая грейпфрутовый сок.— Джордж Хенретти. Опытный репортер, работавший в «Дейли ньюс». Поговаривают, что он пишет биографию Уоксманов — без всякого на то дозволения, конечно.
—Поговаривают?
—Слухи гуляют, но он такая пьянь, что едва ли доведет дело до конца. Да и чем мы рискуем? Он уже пытался попасть на пару премьер и несколько раз звонил Кларку, расспрашивал о Филе и Тони будто бы невзначай или желал узнать, в городе они или нет.— Она указала на крохотный, выцветший клочок газеты, налепленный на корпус монитора.— Это его фотография — еще тех времен, когда он вел колонку. Ей как минимум лет десять.
Я пригляделась, но мне удалось различить лишь два глаза, нос и рот.
—И что делать, если мы с ним столкнемся?
—Ничего не говори, но занеси звонок в список для Аллегры. Она следит, чтобы не прозевать рост его активности. До сих пор я его не видела и не слышала, но мы держим под колпаком всех в отделе, кто с ним общается.
Здесь опасны даже телефоны. Эта работа — настоящая тренировка осторожности и осмотрительности.
И тут зазвонил мой телефон. Мой первый звонок! Я ответила, пытаясь вложить в ответ максимум профессионализма.
—Связи с общественностью, Карен Джейкобс,— сказала я.
—Это Роберт Кодзима,— отозвался спокойный, уверенный голос.— Мы не знакомы,— продолжил он, прерывая мое судорожное рытье в памяти.— Я пишу для этого отдела. У вас с собой есть пепто-бисмол [4]— я видел,— и мне он мне нужен. Я зайду и позаимствую.
Он отключился, и через три секунды передо мной стоял стройный мужчина азиатской наружности. Не говоря ни слова, он протянул руку, и я вложила в нее бутылку. Роберт налил на дюйм розовой жидкости в бумажный стаканчик, который захватил с собой, вернул мне лекарство, повернулся на каблуках и исчез в лабиринте. Всем ли моим новым коллегам нужно знать, что мои нервы замыкаются непосредственно на желудке?
—Кто он?— спросила я Дагни.
—Роберт работает здесь почти три года. Злопамятен и всюду сует свой нос. У него, если тебе интересно, есть невеста в миротворческом корпусе в Бора-Бора.
—В Паго-Паго,— донесся откуда-то голос Роберта. К этому офису, продуваемому всеми ветрами, еще придется привыкнуть.
Одна из кабинок вдруг взорвалась речью:
—Отлично, это здорово! Muy bien. Si, si. Gracias. Adios [5]. — Чуть позже голос раздался вновь: — Просто потрясающе! Вы и представить себе не можете!— Голос звучал громко, а испанские слова особенно выделялись.
Я повернулась к Дагни за разъяснениями.
—Это Вивьен Генри, исполнительный вице-президент. Она начинала как временная работница в офисе Фила и на третий день подслушала, как он орал на журналиста, разузнавшего о некоторых трудностях, возникших при постановке фильма. Как бы то ни было, Вивьен взяла на себя труд позвонить журналисту и успокоить его. Она пообещала, что если он будет молчать, то она устроит ему эксклюзивное право на просмотр режиссерского дебюта Ларри Романа.
—Ларри Роман?— переспросила я.— Звезда детского кино? Кажется, родители отсудили у него все деньги? Я не знала, что он стал режиссером.
—Он и не стал,— отозвалась Дагни.— Но этого было достаточно, чтобы заткнуть парню рот. Фил взял Вив на постоянку, и теперь в этом отделе выше ее только Аллегра.
—Не могу поверить, что она такое провернула,— сказала я, сомневаясь, что мне удастся проявить такую инициативность за два дня.
—Это был большой риск, но она здесь уже — дай подумать — одиннадцать лет.— Прежде чем продолжить, Дагни сделала большой глоток кофе.— Что до испанского, то, я думаю, половина тех, с кем она говорит, его не знает. Просто не обращают на него внимания. И на нее тоже, по большей части.
Мне было непонятно, почему Дагни так откровенно пренебрегала Вивьен. Мне казалось, что та определенно нашла свое место.
—Выходит, мы с ней вообще не работаем?
—Вивьен очень многое делает сама. Обратиться к кому-то за помощью — признать свою слабость.
—Но исполнительный вице-президент должен быть крайне занятым человеком.
—Так оно и есть. Чаще всего она сидит здесь до полуночи — это как минимум.
—И ей никто не помогает?
—У нее есть ассистент, Кимберли, но Вивьен не доверяет ей с тех пор, как та неправильно произнесла имя Джонни Люччезе, приглашенного на премьеру «Шедевров». Ким сейчас в магазине здорового питания, покупает для Вивьен натуральную полбу. Когда вернется — займется выбором супа, а потом будет сидеть без дела, пока Вив не поручит ей еще что-нибудь.
—Выбором СУПа?— Я решила, что это какая-то аббревиатура. Список учредителей презентации? Состав управляющих процессом?
—Вивьен ест на ленч только суп. Кимберли ежедневно звонит в ресторан и узнает, какие супы имеются в меню. Она вручает Вив список, затем пересылает его электронной почтой всем остальным, то есть нам. Ты еще увидишь.
Зычный рык едва не разорвал мне барабанную перепонку:
—ГДЕ АЛЛЕГРА?
Я поняла, что это Вивьен во плоти. Она оказалась сногсшибательной женщиной — высокая и стройная, с вьющимися каштановыми волосами и ярко-зелеными глазами.
—Она разговаривает с Тони,— ответила я.— Я внесу вас в список звонков.
—УЖ ВЫ ПОСТАРАЙТЕСЬ,— прогремела она перед тем, как уйти.
Дагни вытащила из кипы журналов номер «Роллинг стоун».
—Как только выдается свободная минутка, мы роемся и выискиваем статьи, где есть упоминания о «Глориос». Потом я тебе покажу, что с ними делать. Просто выдирай все, что покажется тебе относящимся к делу. Если не знаешь точно, наш фильм или нет,— загляни в этот список.— Она нагнулась и вытянула лист бумаги из-под кресельного колесика.— Будет здорово, если ты разберешься с этой кипой,— я все забросила из-за Киноакадемии,— сказала она, вставая и беря пальто.— Я сбегаю за сигаретами. У Аллегры полно работы, а если она попросит тебя кому-нибудь позвонить, то вся информация в моем компьютере.
Большую часть дня я провела за перелистыванием журналов, сортировкой факсов и попытками ознакомиться с разнообразными списками, адресными книгами и памятками, наваленными на столе и под ним. Телефон звонил несколько раз, но никто из списка Дагни так и не вышел на связь — то были в основном представители прессы с вопросами и запросами касательно битвы «Глориос» за «Оскар», да еще пара агентов, желавших узнать, можно ли будет прийти их клиентам. Я записывала всю информацию и старательно заносила ее в журнал. Эти торжества определенно наделали шуму, хотя до них оставался еще целый месяц. Взяв из стопки сразу несколько журналов и ухитрившись при этом не развалить ее, я продолжала листать. Казалось, что о «Глориос пикчерс» пишут везде, хотя бы раз, начиная с «Ю.С. ньюс энд Уорлд рипорт» и заканчивая «Атне ридер» и «Гайдпостс». Мне приходилось быть внимательной и просматривать каждый номер целиком, так как упоминания о «Глориос» выныривали отовсюду: из писем в редакцию, из кроссвордов и даже из интервью с заправилами бизнеса, которые часто цитировали эпизоды из таких фильмов «Глориос», как «Шедевры» и «Рыбы под Манхэттеном», якобы вдохновлявшие их на принятие важных решений. Когда Дагни вернулась, у меня уже скопилась приличная кипа вырезок, а мусорная корзина была битком набита выпотрошенными журналами. Я встала, чтобы потянуться, и с удовольствием отметила, что могу теперь заглянуть поверх бумажных залежей.
Мимо нас прошла Аллегра, одетая в пальто.
—На выездное совещание,— сообщила мне Дагни, хотя я и не слышала, чтобы сама Аллегра об этом упоминала. Я извинилась и отправилась на поиски дамской комнаты, облегченно вздохнув, когда нашла ее самостоятельно. «Пока все идет неплохо»,— подумала я, глядя на себя в зеркало над раковиной. Конечно, мои новые коллеги — не совсем то, что я ожидала, но думать, будто коллектив «Глориос пикчерс» окажется похожим на какой-то другой, я тоже не могла. В тот момент я еще была уверена, что через день-другой Аллегра заведет со мной какую-нибудь беседу, а когда я познакомлюсь с Вивьен и Марлен, то, несомненно, узнаю от них очень многое. Но было ясно, что мне предстоит быть начеку и тщательно следить за своими словами. Повернувшись на каблуках, я протянула руки к автомату с жидким мылом и нажала на рычаг. Ничего не произошло. Я опробовала еще три, один за другим, но они тоже не работали. Я обыскала всю комнату. Ликование, когда я обнаружила подсобку, быстро сменилось разочарованием: она была снизу доверху забита бумагой для ксероксов и содержала самую большую в мире коллекцию цветных резиновых колечек. Я подождала несколько минут, надеясь спросить совета у первого человека, кто войдет, но никто не входил. Сполоснув руки водой без мыла, я вернулась за свой стол.
—Эй!— Я обернулась и увидела Кларка. Он отвесил поклон и быстро чмокнул меня в щеку.— Классное платье. Прада?
—Нет, банановая республика, но я собираюсь обновить свой гардероб.— О чем я только думала? Он был самым настоящим геем.
—Как прошел первый день?
—Великолепно, но я пока в основном училась отвечать на звонки и при этом не делать ошибок, которые поставят на моей карьере крест.
—Уверен, ты со всем справишься. С кем-нибудь познакомилась?
—Только с Дагни и Вивьен — и, можно сказать, с Аллегрой. Да, и с Робертом,— добавила я поспешно, так как из-за угла вынырнул Роберт собственной персоной. На самом деле почти ни одно из этих знакомств нельзя было назвать таковым.— Еще я поговорила по телефону с Марлен,— сообщила я, не вдаваясь в подробности.
Кларк открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут же захлопнул его, так как заговорил Роберт: