—Ты не поверишь,— изрекла она, сияя глазами.
—Поверю.
—Я объяснила Аллегре, что мне очень, очень нужно поехать в Ибицу и что я планировала поездку целый год, и она разрешила мне ехать.
—Рада за тебя.
—Судя по голосу, не очень.
—Если ты уедешь, то при большом везении я, может, и получу выходной в сам праздник. Лучше бы ты меня предупредила и мы все обдумали вместе, чтобы отдохнуть обеим.
Она с секунду помедлила и выдала:
—Но у тебя-то и планов никаких не было.
—И потому ты думаешь, что мне не нужны каникулы?
—Нет, это все потому, что я еду в Ибицу.— Она удалилась с высоко поднятой головой.
Меня совсем не удивило письмо от Кларка, который сообщил, что получил специальное разрешение уехать на «Ранчо "Каньон"».
Золотые Дети — Рабочие Лошади, 2: 0.
Жизнь в нашем аду продолжалась. У Тони возникли проблемы с поддержанием на плаву его сиквела к «Ворону». Фильм, известный как «Ворон-2: Никогда», на бумаге казался в полном порядке: аудитория состояла из неистовых фанатов, мрачный колорит обещал привлечь падких на ужасы подростков, а роль Ворона исполнил Эрик Клостенхаймер, немецкая поп-звезда с испепеляющим взглядом. Еще не будучи известным в Соединенных Штатах, Эрик уже гремел на всю Европу, где его называли немецким ответом на «Бэкстрит бойз», хотя он и действовал в одиночку. Актер, сыгравший Ворона в первом фильме, не мог сниматься из-за несовпадения графиков, а Тони не мог рисковать и откладывать премьеру «Ворона-2: Никогда», открывавшую праздники.
К несчастью, у Эрика, который неплохо говорил по-английски, был очень сильный акцент. Его агент пообещал Тони, что Эрик позанимается с репетитором и будет говорить как житель Среднего Запада — то есть так, как разговаривал Ворон, пока не обрел бессмертие. Однако во время просмотра стало ясно, что Эрик, вопреки всем своим старанием, ни на йоту не поколебал своих тевтонских модуляций. У него получился не ангел мщения, а придурковатый немец, персонаж Майка Майерса из шоу «Прямой эфир в субботу вечером». Тони уверял, что «Ворон-2: Никогда» выйдет в срок и уложится в бюджет. Проблема, как он отвечал каждому, кто осмеливался спросить, будет решена во время монтажа.
На следующее утро мы с Кларком отправились в студию звукозаписи, где шла запись реплик Эрика. Нам предстояла встреча с журналистом из «Пипл», собиравшимся взять у Эрика интервью. Последнего собирались включить в ежегодный список «Самых занятных людей года» — большая удача для нас. «Занятный» — слово, очень неплохо описывавшее Эрика, так как мы знали о нем очень мало, помимо того, что его песня «Ich habe Fieber» [21]разила наповал всех европейских девчонок и что его зеленые глаза, угловатые черты и черные как сажа волосы на всех языках назывались «клёвыми». Мое присутствие не было обязательным, но я убедила Аллегру отпустить меня, сказав, что это будет хорошей тренировкой, на случай если когда-нибудь мне понадобится следить за интервью — возможно, на праздниках, которых я лишена.
Мы приехали в студию, и нам велели подождать в комнате отдыха, сплошь заставленной низкими мягкими диванчиками, сидеть на которых было настолько же неудобно, насколько приятно на них смотреть. Стены были снизу доверху увешаны золотыми и платиновыми дисками с записями многих музыкантов — от Элвиса до Эрика Клэптона. По комнате были расставлены стеклянные столы со сладостями. Кларк взял из огромной вазы две «Тутси Роллз», а я угостилась «Эм энд эмз» с арахисом — из автомата, который щедро насыпал полную пригоршню при каждом нажатии кнопки.
—Откуда столько сладкого?— поинтересовалась я, вторично наполняя горсть конфетами.
—Думаю, осталось с тех времен, когда все рок-звезды сидели на героине,— ответил Кларк, переходя к подносу с завернутыми в пищевую пленку бутербродами.— Теперь даже производителей сахара днем с огнем не найти.
Запись планировали завершить к полудню, чтобы Эрик успел расслабиться перед приездом Патрика Брейтуэйта, репортера из «Пипл», которого ждали к часу. Мы с Кларком собирались обсудить с Эриком некоторые моменты, прочитав о которых, люди обязательно пошли бы смотреть «Ворона-2».
В половине первого Эрика еще не было, и мы попросили секретаршу его найти. Она сделала пару звонков и сказала, что Эрик все еще занят с Тони. Без пятнадцати час, поскольку их общение никак не заканчивалось, Кларк принял решение пойти и напомнить Тони о интервью для «Пипл». Секретарша сказала, что они были в студии С. Мы прошли по коридору, осторожно открыли дверь, над которой горела надпись: «ИДЕТ РАБОТА», и вошли в студию, стараясь не привлекать к себе внимания. На одной стене висел экран, на котором шел «Ворон-2». Рядом с противоположной стояла стеклянная будка, в которую был заключен перепуганный Эрик Клостенхаймер. Всей своей массивной фигурой он нависал над стойкой с микрофоном, сжимая ее побелевшими руками. Между экраном и будкой находился пульт с тысячей циферблатов, кнопок и всяких сверкающих штуковин.
Перед пультом стоял Тони Уоксман и грозил Эрику кулаком.
—Меня слышно?— пролаял он одному из двух звукорежиссеров. Тот показал: о'кей.— Слушай меня, Клостенхаймер. Мне наплевать, сколько времени это займет. Ты у меня заговоришь, как американский Ворон, даже если будешь повторять, пока не сдохнешь.
Эрик был способен только нервно кивать.
—Мотайте!— заорал Тони на операторов, указывая пальцем в потолок.
Те нажали на несколько кнопок, и фильм начался заново. Эрик стоял в будке и говорил одновременно со своим изображением на экране. Записывали фразу «Я Ворон. Никогда больше злые силы не потревожат вас». Эрик прекрасно справлялся с синхронизацией, но его «в» звучало чуть мягче, чем нужно.
—Что это за хренотень? Форон? Потрефожат? Фас?— Тони сопровождал каждое слово ударом кулака по пульту.
Эрик съежился в своей будке.
—Я попробую снова.
—Мотайте!
На сей раз получилось немного лучше, но все равно никто на свете не поверил бы, что этот парень родился в Канзасе. Лицо Тони побагровело, и он захрипел. Он подцепил стул, раскрутил над головой и запустил им в будку. Тот отскочил от тяжелых, звуконепроницаемых панелей. Глаза Эрика расширились от ужаса. Сейчас он уже не выглядел занятным. Казалось, что он вот-вот намочит свои кожаные штаны.
Тони велел включить микрофон и приказал Эрику выйти из будки. Эрик медленно отворил дверь и спустился на две ступеньки, отделявшие будку от остального помещения. Тони приблизился к Эрику так, что его нос картошкой едва не касался изящного, тонко очерченного носа Эрика.
—Мне что — выбить из тебя эту гребаную дурь, айн-цвай-драй?— вопросил Тони.— Выбить, да? Потому что я делаю здесь гребаное кино, и я сделаю его. Я сделаю его, твою мать.
Подоспела моя мантра, которой был устроен прогон ничуть не хуже, чем каждой фразе из «Ворона-2». Не может быть. Не может быть. Не может быть.
—Извините. Я буду стараться,— сказал Эрик, глядя в пол.
—Можешь спорить на свои гребаные сосиски с пивом, что ты постараешься. Мне плевать, сколько времени это займет.
Эрик залез обратно в будку; его красивое лицо осунулось и потемнело. Кларк дотронулся до моего плеча, и мы вышли.
В коридоре он сказал:
—Никакого интервью сегодня, хотя в «Пипл» это наверняка нашли бы занятным. Я придумаю, что сказать репортеру.
Патрик Брейтуэйт сидел в комнате отдыха и ел «Хершис Киссес». Судя по количеству фантиков, он уже давно нас ждал. Кларк извинился перед Патриком, сказав, что Эрику нездоровится и он хочет перенести интервью на следующий день. Патрик расстроился и напомнил Кларку, что Вивьен выкручивала редактору руки, чтобы тот поставил Эрика в ближайший номер. Кларк продолжал извиняться и повторил, что делу ничем не помочь. Патрик захватил с собой пару конфет, и тут мы все застыли, безошибочно распознав звон бьющегося стекла.
—Что это было?— осведомился Патрик, в котором внезапно проснулся профессиональный инстинкт.
—А, это ребята Фоли шумят в одной из студий. Они все утро пытаются сымитировать звук пианино, падающего из окна здания. Похоже, продвинулись,— ответил Кларк, сокрушенно качая головой в осуждение глупости специалистов по звуку.
Патрик кивнул, но тут мы услышали витиеватую брань и крик: «Я из тебя шницель сделаю!»
Патрик широко раскрыл глаза:
—Это не команда Фоли — если только они не пытаются сымитировать звук Тони, орущего во все горло. Что, черт возьми, здесь происходит?
Я решила сыграть роль доброго полицейского.
—Ладно, Патрик, мы вас обманули. Это не Фоли, вы правы. Фил и Тони все утро ругаются из-за чего-то по телефону, и это помешало Эрику дать интервью. Сегодня все кончится, так что ваша беседа пойдет в печать. До премьеры осталось всего две недели.
Патрик кивнул.
Кларк продолжил за меня:
—Если мы просто перенесем интервью на завтра, вы сможете общаться сколько захотите. И я обещаю провести вас на первый просмотр «Ворона-2».
Патрик казался удовлетворенным объяснениями и уже поднял свой портфель, собираясь уходить. Не дойдя до двери двух дюймов, он обернулся и спросил:
—Так из-за чего спор?
Мы с Кларком переглянулись. Все мысли вылетели у меня из головы.
Патрик был настырен:
—Почему Уоксманы орут друг на друга?
—Это в связи…— начал Кларк.
—Это просто…— сказала я.
—Фил и Тони не могут договориться о рождественском подарке матери,— заявил Кларк.— Фил хочет отправить ее в роскошный круиз, а Тони хочет подарить ей домашний гимнастический зал и личного тренера.
—А то и другое нельзя?— спросил Патрик.
—Можно, но дело не в этом. Они ежегодно преподносят ей совместный подарок. Иначе она решит, что мальчики не ладят,— нашлась я.
Патрик не выглядел убежденным, потому что в этот момент крик повторился и чуть не оглушил нас.
—Ладно. Очень достоверно. В следующий раз соврите получше, а то обидно,— произнес он и хлопнул дверью.
—Не очень-то помогло,