— Все из-за того, что Аллегра приходит так рано — мы и слова не успеваем сказать, как она уже на работе.
—Но в том-то и дело,— ответила я с несказанным облегчением.— Ее не бывает на работе. Она дома, спит. Мы просим подождать, а потом говорим, что она на совещании.— Итак, Кларк оказался прав: звонил не Хенретти и не серийный убийца.
В эту секунду все шесть ассистентов Стэна полезли в карманы за сотовыми телефонами и ответили в унисон.
—Прошу прощения,— сказал первый.
—Тревор найдет,— произнес второй.
—Нет, мы не хотели оставить вас там,— сказал единственный блондин во всей компании.
—Вы совершенно правы, это неприемлемо,— изрек четвертый.
Они отключились все разом — кроме Тревора, который отошел сделать новый звонок. Один из молодых людей объяснил:
—Стэн в Лондоне, и ему никак не найти такси.
—И он позвонил за этим в Нью-Йорк?— спросила Дагни, глядя на часы.— Там почти час ночи.
Тот кивнул:
—Стэну наплевать. Что бы ни случилось — виновный всегда найдется. Теперь Тревор будет звонить и заказывать, а Стэн поймает такси сам и уедет раньше. И так всегда.
Тревор вернулся к нам. Я обратилась к нему:
—Тревор, в следующий раз, когда будете звонить нам в офис, то хотя бы оставляйте сообщение. Вы вообще понимаете, что это длится уже девять месяцев — и ни гу-гу? Аллегра даже не знает, что Стэн ее ищет.
—В этом есть что-то сказочное,— заметил Тревор.— Сказка о том, как мужчина, который никогда не приходил, звонил женщине, которая никогда не уходила.
—И до смерти пугал ее помощниц,— добавила я.— Мы чуть не позвонили в полицию.
Я повернулась к Дагни за подтверждением, но она испарилась. Я заметила, что не было и Системного Алехандро, возможно, он давал ей частный урок своего родного языка, чтобы облегчить пребывание на Ибице. Когда она вернется, надо будет допросить ее с пристрастием.
На следующее утро Белинда преподнесла мне свежий номер «Ас уикли». Я старалась заполучить его до того, как он попадет в киоски. Это был праздничный сдвоенный выпуск с ежегодным обзором «Шествие Звездных Чулок» в качестве гвоздя номера. В статье рассказывалось о подарках, которые делают и получают известные люди. По уверению журнала, в этом году все, о ком вы когда-либо слышали, найдут под елкой поэтические сборники. Тон статьи был несколько разочарованный, как будто автор взывал к ушедшим временам, когда единственными достойными дарами были возмутительно дорогие игрушки и лубочные сувениры. Еще в журнале была удобная колонка с указанием поэтов, труды которых лучше всего дарить, наряду с полезным путеводителем по магазинам, где читатели могли потягаться с любимыми звездами и приобрести книги.
Я заказала достаточное количество копий журнала, чтобы их можно было раздать на завтрашней скромной вечеринке, посвященной «Молочнику». Пресса приедет вечером, посмотрит фильм и послушает Ану-Марию, которая будет читать стихи на английском и испанском. В пятницу интервью дадут режиссер и Ана-Мария в качестве его переводчицы. Из-за скромности мероприятия мне не придется на нем работать — хотя мне и велели быть «наготове».
Этим утром в колонке Лиз Смит говорилось, что праздничным подарком президента жене будет первое издание «Листьев травы». Далее обозреватель предполагала, что в наши времена повального материализма томик стихов будет лучшим подарком для каждого. Лиз Смит, признанную законодательницу мод, читали многие, а потому Аллегра, когда наконец прибыла на работу, немедленно приказала мне найти Фила, чтобы она смогла передать ему приятные новости. Она также распорядилась сейчас же отнести к нему в офис экземпляр журнала.
—Не отдавай помощницам. Только в руки,— пробормотала она.
Придя к Филу, я отдала журнал Сабрине.
—Передаю Филу в руки,— сказала я.
—Он всегда начинает читать со «Звезды — они как мы!»,— хохотнула она, забрасывая журнал на самый верх кипы сценариев, нераспечатанных писем и недельного урожая «хитов».
—Вкусно пахнет,— заметила я, вдыхая аромат нью-йоркских деликатесов и вспоминая, что целый день ничего не ела. Я посмотрела на стол и увидела там обильные остатки ленча Фила.
—Угощайся,— предложила Сабрина, протягивая мне бумажную тарелку.
Я взяла с подноса половину сандвича с говядиной, намазала на верхний ломоть ржаного хлеба горчицу, добавила немного жареной картошки и салата из капусты. Когда я собралась уходить, Сабрина положила мне в тарелку огромный маринованный огурец с укропом — «на дорожку».
Так как Дагни уехала, обслуживать телефоны мне помогал временный помощник, поэтому надо было побыстрее вернуться на место.
—Спасибо!— бросила я Сабрине через плечо и побежала, держа перед собой тарелку.
Когда я вернулась, помощник нервно принимал сообщение от Вивьен. Я потянулась, отобрала трубку, и Вивьен незамедлительно подвергла меня остракизму за дозволение «постороннему» отвечать на звонки, адресованные Аллегре. Она известила меня, что следующие несколько часов будет выполнять кое-какие чрезвычайно тонкие маневры относительно «Ворона-2» и что мне следует с предельной осторожностью выдавать какую бы то ни было информацию об этом фильме. Но мне, поскольку я совершенно ничего не знала о делах Вивьен в Лос-Анджелесе, в любом случае было нечего сказать. Во время этой беседы возник Роберт и стащил с моей тарелки пару ломтиков картошки. Я показала ему кулак, и он ушел лишь для того, чтобы через две минуты вернуться с кетчупом, который выдавил на оставшееся.
—Чего хочет Вив?— осведомился он, вытирая кетчуп со рта.
—Обжора,— сказала я, придвигая тарелку поближе к себе.
—Расслабься, всего пара кусочков. Так что же Вив?
—Всего пара моих кусочков. Что-то о «тонких маневрах» вокруг «Ворона-2».
—По крайней мере тебе не придется вечером ехать в «Нью-Йорк таймс». Обзоров нет.
—Слабое утешение,— сказала я.— Кино такое плохое, что его не показали критикам.
—Это хорошо — хоть раз поедешь прямо домой или займешься своими делами.
—Не совсем так. Я должна сидеть здесь и ждать звонка Вивьен. Тебе это не кажется странным?
—Странным?— Он потянулся за огурцом. Я поймала его за руку.
—Вообще-то весь смысл плохого фильма в том, что я не должна задерживаться на работе в четверг. Тебе это не кажется грустным? Роберт, мы и хороших-то фильмов не отмечаем.
—Ты здесь уже целый год и только сейчас поняла?
—До сих пор это не так бросалось в глаза,— молвила я, откусывая кусок сандвича, хотя аппетит у меня уже пропал. Зазвонил телефон.— Офис Аллегры Ореччи,— угрюмо ответила я.
—Немедленно дай мне Аллегру! Это срочно!— завопила в трубку Марлен. Ее паника впервые походила на правду, и я вошла в офис Аллегры с запиской: «Марлен — действительно срочно». Я подчеркнула слово «действительно». Аллегра завершила разговор и соединилась с Марлен. Через две минуты Аллегра вызвала меня к себе в офис.
—Допущена ошибка. Серьезная ошибка. В отеле не зарезервированы номера для прессы, которая будет на банкете. Они говорят, что вчера поступил отказ, а сегодня номеров уже нет. Свяжись с отделом путешествий и вели им найти семьдесят пять номеров в любом отеле — или в нескольких, если придется.— Она повернулась ко мне спиной: намек, что пора приниматься за дело.
Мой первый звонок был Роберту, который сразу примчался.
—Такое раньше случалось?
—Никогда,— ответил он с необычным весельем.— Мне на секунду почудилось, что ты сказала, будто нам нужно найти семьдесят пять номеров в Нью-Йорке в разгар туристического сезона.
Затем я позвонила исполнительному вице-президенту отдела путешествий и оставила ассистенту подробное сообщение.
—По крайней мере у нас есть под рукой искушенные профессионалы,— пробормотала я, обращаясь к Роберту и вспоминая инцидент с Эрикой Холл. Тогда у меня ушло две недели на то, чтобы восстановить мою карту «Американ экспресс», и за это время я получила подробный отчет о разного рода мелочах, которые Эрика заказывала себе в номер на протяжении трехдневного пребывания в «Пьере». Я так и не поняла, зачем нужно делать маникюр два раза в день, но расходы на эту процедуру не могли сравниться с расходами на цветы, прочие косметические процедуры в номере и еду, которой можно было накормить армию,— предполагалось, что все это оплатит «Глориос». Но потрясло меня то, что я могла потратить семнадцать тысяч на путевые расходы — этого чуть-чуть не хватало на свободный билет. Теперь мне оставалось только получить отпуск.
Спустя какое-то время из отдела путешествий позвонили и сообщили, что не сумели найти ничего лучше одного местечка близ аэропорта имени Кеннеди. Звонившая сказала, что это «не совсем ночлежка, но и не "Говард Джонсон"». «У них почасовая оплата»,— сказала она: похоже, ассистент считала это плюсом. Она определенно говорила не с теми людьми. Я передала все Аллегре, которая потребовала связать ее с Марлен. Как и ожидалось, Марлен закатила истерику, но у нее и вправду не было никакого выбора, кроме как заказать эти номера. «Слава Богу, не будет настоящих звезд»,— проворчала она, отключаясь.
Впервые на протяжении многих недель я была в великолепном настроении. Мысль о Марлен, руководящей банкетом в Куинсе, была лучшим корпоративным подарком, какой я когда-либо получала. И на этот раз меня не обвиняли в чужих грехах. Но я не переставала задаваться вопросом: кто же все-таки виноват — с учетом сверхъестественной способности Марлен организовывать такие мероприятия? Может быть, Хенретти? Бессмысленно. Теперь ему, чтобы шпионить за нами, придется проделать ужасное путешествие в Куинс. Как жаль, что рядом нет Абби, с которой можно было бы пообедать в наших лучших традициях. Мы бы заказали пиццу, откупорили бутылочку «Мерло» и вскоре уже хохотали бы над поголовным безумием.
Я закончила свои дела и оставила послание для Вивьен, в котором сообщала, что ухожу и что мне можно в случае надобности звонить по сотовому. Затем я с той же целью позвонила Аллегре. Сообрази я пораньше, можно было бы позвонить Эллиоту и повидаться с ним, окажись он поблизости. Как это было бы чудесно — потягивая напиток, при выключенном телефоне, препоручить свои ноги заботе специалиста.