– Меня встречают, – сказал Соломон. – Хотите, мы отвезем вас?
– Нет, – прошептала она еле слышно. – Спасибо. Я доберусь сама.
– Мистер Миддин, как долетели? – спросил улыбающийся лаосец, выросший перед ними.
– Прекрасно, Тан, – улыбнулся Соломон.
– О, вижу, вы вернулись со спутницей! – хитро прищурил свои раскосые глаза Тан.
– Мы познакомились в самолете, – строго сказал Соломон. – Мисс Джулия живет на Меконге. Она учительница.
– О! – восторженно глянув на Джулию, проговорил Тан и, сложив на груди руки, поклонился. – Учителя – самые почитаемые люди в нашей стране. Простите, если обидел вас. Чем я могу заслужить ваше расположение.
– Никогда не торопитесь своим языком, – подмигнула ему Джулия. – До свидания, мистер Миддин. Спасибо вам за помощь.
– Постойте, Джулия, – удержал её Соломон. – Позвольте все же вас отвезти в…
– Спасибо. Я доберусь сама, – строгим тоном проговорила Джулия, подумав, что ведет себя очень глупо, что не стоит отказываться от помощи, и если Соломон будет уговаривать её, то, пожалуй, стоит поехать с ним.
– Позвольте пожать вашу руку, – проговорил Соломон. Он глянул на Джулию такими грустными глазами, что она еле сдержалась, чтобы не прижаться к нему. – Желаю вам удачи. Прощайте.
– Прощайте, – растерянно произнесла Джулия.
Соломон и Тан затерялись в толпе, а она медленно пошла вперед, мысленно ругая себя за нелепое упорство.
– Ну, что, что я теперь буду делать? – простонала она.
– Здороваться с Лонгом, – раздалось в ответ. Джулия подняла голову и увидела перед собой вездесущего вьетнамца, одетого в холщевую одежду, насквозь пропахшую рыбой.
– Лонг!!! – воскликнула Джулия, бросившись ему на шею. – Лонг! Мистер Дракон! Если бы ты знал, как я счастлива тебе видеть!
– И я рад видеть тебя, дорогая Лиен, – поцеловав её в лоб, проговорил Лонг.
– Откуда ты узнал, что я прилечу сегодня? – спросила Джулия.
– Вездесущий Дракон знает очень-очень много, – хитро прищурился он. – Оч-чень много…
Он внимательно посмотрел Джулии в глаза, потом перевел взгляд на багажную тележку, которую катила перед собой Джулия и, покачав головой, спросил:
– Ты что, решила навеки поселиться в деревне?
– Не знаю, – рассмеялась Джулия. – Поживем, увидим.
– Зачем же тебе сто-о-о-лько вещей? – строго спросил Лонг.
– Это подарки для моих учеников и Чау, – объяснила Джулия, обняв Лонга за плечи.
– Подарки? – нахмурился Лонг. – Как же вы, европейцы, любите всякие условности.
– Это не условности, Лонг, – рассердилась Джулия. – Это книги, тетради, ручки, карандаши – все то, что необходимо для занятий.
– Не сердись, Лиен, – похлопал её по плечу Лонг. – Тебе не идет быть сердитой. Я просто решил проверить, какое влияние на тебя оказал воздух Туманного Альбиона.
– Плохое, – искренне ответила Джулия и пошла вперед.
– Эй, Джулия Мэйсон, – крикнул ей вслед Лонг. – Если ты желаешь отправиться со мной, то тебе следует катить свою тележку в другую сторону.
Джулия остановилась, глянула на Лонга через плечо и беззаботно рассмеялась…
Маленькое суденышко Лонга сияло на солнце свежевыкрашенными боками. Гирлянды цветов украшали каюту, похожую на пагоду. На маленьком столике стояла корзина с фруктами. Джулия не смогла скрыть восторга.
– На таком чудесном корабле я готова путешествовать целую вечность, – мечтательно проговорила она.
– Так оно и будет, – сказал Лонг, заводя мотор. – Устраивайся поудобней. Наше путешествие длиною в вечность начинается!
– Вперед, вверх по Меконгу! – скомандовала Джулия, устраиваясь рядом с капитаном.
Налетевший ветерок растрепал её волосы, прошептав:
– С возвращением, Ли-и-и-и-ен!
Когда Джулия и Лонг добрались до плавучей деревни, была уже глубокая ночь. Но, несмотря на это, никто из жителей не спал. На бортах лодок-домов стояли прозрачные чаши, в которых горели плавающие свечи, отражаясь в темной воде тысячами звезд. Легкий звон колокольчиков оповестил о прибытии новой лодки. Жители дружно выглянули из-за своих прозрачных занавесок и восторженно воскликнули:
– Наша Лиен вернулась!
– Лиен! – громче всех закричала Чау и, бросившись на шею Джулии, зашептала:
– Я знала, знала, что ты вернешься сегодня. Я видела чудесный сон…. Если бы ты знала, милая Лиен, как я тосковала по тебе, сколько слез пролила, сколько ночей не спала… А вчера заснула и… Я так счастлива, так счастлива…
– И я, дорогая моя Чау, ужасно по тебе скучала, – погладив девочку по шелковым волосам, проговорила Джулия. – Мои родители передали тебе много-много книг, а я сняла кино про зиму в Англии.
– Про зиму? – удивленно округлила глазки Чау.
– Про зиму, – подтвердила Джулия. – Завтра мы посмотрим этот фильм, а сегодня…
– Не прогоняй меня, Лиен, – взмолилась Чау. – Позволь мне остаться.
– Хорошо, – улыбнулась Джулия.
Чау забралась в гамак и моментально уснула. А Джулия и Лонг ещё долго сидели на палубе, свесив ноги в воду, любуясь звездами и луной. Едва забрезжил рассвет, Лонг поднял якорь и уплыл вверх по Меконгу, а Джулия осталась среди простых рыбаков, живущих обыкновенно-необыкновенной жизнью, необыкновенность которой заключалась в безграничной свободе от условностей.
Два раза в год вся деревня снималась с якоря и отправлялась вниз или вверх по реке в поисках большой воды и богатого улова. Порой им приходилось сворачивать в сторону от главного русла, чтобы, петляя по притокам, попасть в новое, неведомое доселе место.
– Мы похожи на черепашек, – как-то сказала Чау, наблюдая за медленным движением лодок. – Черепашки носят свои домики на спине, а мы плаваем в своих домиках по рекам и озерам, прячась от ливней под пальмовыми крышами.
Джулия улыбнулась, ещё раз отметив про себя необыкновенную проницательность этой простой девочки, её удивительную способность подмечать то, что скрыто от других, и подбирать яркие сравнения и метафоры. Так снег Чау назвала небесной манной, а дождь – водопадом слез. Рассвет – озареньем земли, а закат – крушением грез. Полдень – безумной горячкой, а полночь – забвеньем души. Цветы – неземными созданиями, расцеловать которые ветер спешит.
– Откуда, маленькая, необразованная девочка берет такие сравнения? – думала Джулия и сама себе отвечала:
– Возможно, вдохновение – это вдох той Любви, что дарует нам Бог. Другого объяснения таланту Черной Жемчужины я отыскать не в силах. Мне следует учиться у неё терпению, прилежанию, упорству, нежности, доброте и преданности. Может быть, овладев всеми необходимыми добродетелями, я тоже смогу говорить стихами? Ведь мы же дышим одним воздухом, вдыхая Божью Любовь.
Вдохну рассвет.
Вдохну сиянье звезд,
Поля, леса и облачные дали.
Вдохну Любовь,
Травой поросший плес,
Откуда журавли сейчас взлетали.
Вдохну всей грудью неба синеву
И реку с шоколадною водою
Вдохну
И Истине в глаза взгляну,
И в путь отправлюсь выбранной тропою.
– Здравствуйте, Джулия, – сказал высокий мужчина, входя в класс плавучей школы.
– Со-ло-мон? – удивленно воскликнула она. – Вы? Здесь? Зачем?
– Чтобы ещё раз увидеть вас, – ответил он, стоя в дверном проеме. Дети притихли, внимательно наблюдая за разговором двух взрослых людей.
– Отыскать вас было делом нелегким, – улыбнулся он. – Больше года я вел непрестанные поиски, ругая себя за то, что знаю только ваше необыкновенно музыкальное имя Джу-лия…
– Больше года? – удивилась она. – Неужели прошло так много времени? Мне кажется, что мы расстались вчера.
– А мне показалась, что прошла вечность, – признался он, тяжело вздохнув. – Знаете, Джулия, я бы никогда вас не нашел, если бы не вспомнил ваше новое имя – Ли-ен…
– Сладок плен… – застучало в висах у Джулии.
– Это не сон, Соломон? – прошептала она, глядя в его печальные глаза.
– Не сон, – улыбнулся он, а глаза засияли так ярко, что Джулия не смогла отвести взгляд.
– Позвольте остаться? – выдохнул он.
– Позволю, но время расстаться придет непременно.
– Наверно…
– Не верно, – громко сказала Чау. – Лиен, Ашна не верно написал слово друг.
– Что? – Джулия повернула голову, не сразу поняв, что сказала девочка.
– Ашна сделал ошибку в слове друг, – нахмурившись, повторила Чау.
– Сейчас мы во всем разберемся, – улыбнулась Джулия. И забыв о госте, стоящем в дверном проеме, продолжила вести урок.
Соломон внимательно следил за ней, чуть отступив в тень. А когда прозвенел звонок, и дети разбежались по домам, он вошел в класс и спросил:
– Могу я рассчитывать на чашечку лотосового чая?
– Конечно, – улыбнулась она и повела его на свою лодку.
– Знаете, Джулия, – сказал он, глядя ей в глаза, – Я так ругал себя за то, что оставил вас одну в аэропорту. Мы с Таном вернулись через несколько минут, чтобы забрать вас, но…
– Меня встретил мой самый лучший друг мистер Дракон, – заулыбалась Джулия, ставя перед гостем простенькие чашечки с лотосовым чаем.
– Лучший друг, – повторил Соломон и, подняв на Джулию глаза, спросил:
– Удостоюсь ли я когда-нибудь чести быть вашим лучшим другом?
Джулия удивленно посмотрела на него.
– Я понимаю ваше недоумение, – проговорил Соломон, продолжая смотреть ей в глаза. – Мы едва знакомы, чтобы переходить на «ты», но… Знаете, Джулия, порой проходит целая жизнь, пока ты поймешь, что под маской друга скрывался твой лютый враг… Но, бывает по-иному, мимолетная встреча, несколько сказанных слов, оставляют в душе неизгладимые впечатления. Ты не можешь забыть эту встречу, ты помнишь эти несколько слов всю жизнь, испытывая горечь от того, что ты никогда больше не увидишь этого незнакомого, но близкого тебе по духу человека. Никогда… Это невыносимо, Джулия… Предательство друзей можно пережить, а такую утрату нет. Вам знакомы подобные чувства?