– Не он один, а вся его свита с конями вместе исчезла, испарилась, – был ответ.
– Нет. Это не возможно.
– Возможно.
– Не станет же король Ушмаля просто так собирать войско.
– Конечно же, не станет.
– Чтобы начать войну, нам нужен важный повод…
– Начать войну, – прижав ладони к губам, проговорила Милослава. – Опять война, зачем?
– Чтоб доказать величие державы!
– Чтоб честь свою и славу отстоять! – закричали глашатаи.
– Чтоб отомстить за дерзость, мы отправляемся войною на соседей! – подвел итог король Стефенс, появившийся среди людей.
– Постойте, повелитель, – воскликнула Милослава, выбежав вперед. – Прошу вас, не спешите. Быть может, все еще уладится. Быть может, Вальдек возвратиться на рассвете…
– Ты обезумела, несчастное дитя, – сочувственно посмотрел на нее король. – Прошло уж три рассвета…
– Три рассвета? – не поверила Милослава. – Возможно ли такое? Мы нынче в полдень с ним встречались у реки…
– Мне жаль тебя, дитя, коль ты счет времени вести не научилась, – нахмурился король. – Три дня уже прошло. Три скорбных дня, запомни.
– Хорошо, – поклонилась Милослава, подумав:
– Хоть верить в это невозможно. Могла ли я проспать почти три дня? Наверное, могла, раз все вокруг твердят, что минуло три дня с той роковой минуты, когда мы повстречались у реки.
– Ступай, дитя мое, ты в башню скорби, и там оплакивай ты сына моего, – приказал король. – А мы идем войною на соседей. Вперед, мои отважные бойцы. Мы возвратимся. Ждите нас с победой!
Милослава долго стояла на площади, наблюдая за медленно оседающей пылью, которую подняли тысячи ушмальских коней. Слезы медленно текли по ее щекам, но она не замечала их. Странное предчувствие теснило ее грудь, пытаясь вырваться наружу криком отчаяния, но она не смела выставлять напоказ свои чувства, зная о том, что она – дочь Ушмаля.
– Не стоит плакать, Милослава, – обняв девушку, проговорила королева Мерида. – Их обуял азарт войны. А нам с тобой придется ждать исхода боя… Боюсь, четвертое крушенье мира неизбежно…
– Простите, Ваша Светлость, – проговорила Милослава.
– За что, дитя мое?
– Война ведь началась из-за меня.
– Ну, что ты, – усмехнулась королева, – ты тут ни при чем. Им нужен был лишь повод, дорогая. И этот повод найден, вот и все. Пойдем со мною в замок. Я должна раскрыть тебе одну очень важную тайну.
Милослава вытерла слезы и последовала за королевой Меридой в прохладную тишину дворцовых комнат.
Усадив Милославу в глубокое бархатное кресло, королева начала свой рассказ:
– Двадцать лет назад король Ушмаля Стефенс и король Ахменов Янош уже сражались друг с другом. Кровопролитие остановило сообщение о рождении детей. В один день и у короля Стефенса и у короля Яноша родились сыновья. Счастливые отцы заключили перемирие, которое длилось двадцать лет. Двадцать лет царили мир и спокойствие. Неспокойно было лишь на душе короля Стефенса. Он не переставал думать о войне. Двадцать лет он готовился к главному, решающему бою и готовил к сражению сына Вальдека, воспитывая в нем жестокость, непримиримость, бессердечие.
Но, Стефенс не знал самого главного… – королева Мерида прикрыла лицо руками и прошептала: – Боюсь, что ему не суждено узнать правду… На войне может случиться всякое…
Королева Мерида посмотрела в глаза Милославы долгим, пристальным взглядом и сказала:
– Пришла пора поведать тебе правду, дитя мое. Ты, Милослава, королевская дочь, а Вальдек – сын простолюдина.
– Вы шутите?!
– Нет, я говорю правду. Слушай. Когда ты родилась, я чуть не сошла с ума от горя, потому что король Стефенс ждал сына и только сына. Ему нужен был наследник, продолжатель рода, бесстрашный воин, грозный и непобедимый. Рождение дочери было моим смертным приговором. У меня началась послеродовая горячка. Я впала в беспамятство. А когда пришла в себя и нагнулась к колыбельке, чтобы поцеловать тебя, то увидела мальчика. Смешной карапуз улыбался и брыкался ножками. Мой вопрос, куда делась моя малютка Милослава, вызвал удивление у слуг и врачей. Они уверили меня, что я родила мальчика, а рождение дочери мне пригрезилось в родовой горячке. Мне посоветовали никому не рассказывать о своем страшном сне, чтобы не навлекать гнев короля, который мчится в замок, чтобы заключить в объятия меня и сына Вальдека… Я приняла игру. Но… – королева Мерида тяжело вздохнула. – Но мое сердце терзали смутные догадки, что ребенка подменили. Я не знала, кто это сделал и когда. Я тщетно пыталась найти ответы на вопросы: где моя дочь? Что с ней сделали? Мукам моим не было конца. Я не могла спать, я не ела, я бродила по замку, как тень или призрак, ищущий успокоения. Потом я решила, что надо больше бывать в городе, надеясь среди горожан увидеть свою девочку. Я была уверена, что узнаю тебя, несмотря на то, что видела тебя лишь несколько минут. Поиски придали мне силы, вселили надежду. Больше года я пристально всматривалась в людские лица, прежде чем увидела тебя, – королева улыбнулась. – Я возблагодарила небеса за то, что ты жива, здорова, необыкновенно красива и скромна. Я наблюдала за тобой, прячась за окнами кареты… Когда король Стефенс заговорил о женитьбе сына, я сразу же назвала тебя самой достойной девушкой. Я рассказала ему о том, что тебя воспитали жрецы Тулума, что ты знаешь тайны рассвета, приручаешь диких животных, умеешь готовить лекарства. Но самое главное, ты красиво поешь. Мы с королем украдкой слушали твое пение на рассвете. Стефенс был сражен твоей красотой. Он приказал вручить тебе золотой обруч с нефритовой звездой – символ королевского отличия. Ты, Милослава, стала невестой принца Вальдека, бессердечного истукана, которому было все равно, кто займет королевский трон, какая девушка будет сидеть рядом с ним, какой будет новая королева Ушмаля… И вот теперь, когда Вальдек убит, когда начата смертельная схватка между заклятыми врагами королями Яношем и Стефенсом, а королевству Ушмаля грозит крушение, я должна встать перед тобой на колени и умолять о прощении…
– Вы ни в чем не виноваты, Ваша Светлость, – воскликнула Милослава. – Да, я не жила в королевском дворце – это верно, но моя жизнь была счастливой и безмятежной. Меня любили и оберегали так, словно я была настоящей принцессой. Порой я даже сердилась: «Да разве я – королевская дочь, что вы так балуете меня?» А матушка отвечала: «Да, Милослава, ты – наша будущая королева. Настанет время, ты взойдешь на трон Ушмаля и будешь самой справедливой, самой мудрой изо всех, кто правил».
– Какие замечательные слова, – проговорила королева Мерида. – Теперь я знаю, что мне делать дальше. Ты, Милослава, будешь королевой!
3
– Кровопролитие началось, Гертруда, – сказал с улыбкою колдун.
– Надеюсь, в этот раз ничто не помешает закончить поединок, – проговорила королева.
– Да. Я позаботился об этом, Ваша Светлость, – усмехнулся колдун. – К рассвету все закончится. И вам придется издать указ о трауре в стране. Ну, а потом часть полномочий возложить на меня. Я стану вашей правою рукой, советником во всех делах…
– Супругом не хотите стать моим? – с издевкой спросила королева.
– Я слишком стар для вас, Гертруда, – ответил он. – К тому же, супружество похоже на капкан, в который я ни разу не попался. И вы, Гертруда, тоже.
– Я добровольно приняла все эти муки, – усаживаясь на трон, проговорила королева. – Меня подруга, смертью заклиная, молила не оставить короля и сына без опеки…
– Она молила о пощаде вас, – сказал колдун и бросил на пол горсть серебряных шариков.
Перед Гертрудой возникло видение: на большой кровати корчилась в муках родовой горячки королева.
– О, Магда дорогая, сделай что-нибудь, – стонала она. – Скорее позови врачей… Ну, почему они так медлят… Спаси меня… Подай скорей воды, чтобы огонь внутри меня палящий потушить.
– Сейчас, сейчас я помогу вам, госпожа, – промолвила служанка. – Вот настой из целебных трав. Он вам поможет, даст силы и спокойствие. За врачом давно послали. Он явится с минуты на минуту, потерпите. Младенец ваш спокойно спит, не беспокойтесь. Его я в колыбельку положила, укутала и Миклошем, как вы просили, назвала.
– Спасибо, дорогая Магда, – улыбнулась королева. – Посиди со мной, ведь ты мне, как сестра родная, так дорога и так всегда близка…
– Была, пока вы королевою не стали, – проговорила Магда, свысока глядя на королеву.
– Но разве что-то изменилось? – облизав пересохшие губы, спросила королева.
– Конечно, – нахмурилась Магда. – Вы – королева, я – служанка.
– Нет, не служанка, а подруга, – воскликнула королева, пытаясь подняться. – Король вернется, попрошу его пожаловать тебе дворянский титул и замуж выдать… Ах, как жжет в груди. Я умираю, Магда… Где же доктор?
– Сию минуту должен он придти, терпи, Гертруда. Не стоит тратить силы на волнения пустые. Побереги себя. Хлебни еще отвара моего. А я пока взобью подушки, чтобы тебе удобней было.
– Магда, что происходит?
– Что такое?
– Я не вижу ничего. Туман сплошной… Я зрения лишилась…
– Все хорошо, – укладывая королеву на подушки, проговорила Магда. – Не стоит понапрасну бить тревогу.
– Магда, я задыхаюсь… Помоги, спаси…
Королева вскрикнула и испустила дух. Магда стащила на пол еще теплое тело королевы, поспешно переодела его в свое платье, вложила в руку чашу с ядом, улеглась в постель и позвонила в колокольчик.
– Измена в замке Шиклош! Меня хотели отравить, – истерично закричала она. – Моя бесценная подруга Магда успела сделать лишь один глоток того лекарства, что врачи мне прописали, и замертво упала…
– Казнить немедленно всех эскулапов без разбора! – приказал начальник королевской стражи. – Что делать с вашею подругой, Ваша Светлость?
– Похороните Магду в королевском склепе, – всхлипнув, ответила королева. – Она мне жизнь спасла. Она достойна королевских почестей… Прощай, моя подруга дорогая. Как жаль, что жизнь твоя оборвалась так рано…