– Все верно, милая. Все верно, – поцеловала ее Гера и исчезла.
Пространство погрузилось в вязкий сумрак. Не было видно ничего. Лишь метрономы сердец отстукивали время.
– Вы что-нибудь поняли, сударь? – тихо спросила Милена, глянув на Миклоша.
– Кое-что, – ответил он. – Но я не знаю, можем ли мы верить всему, что увидели и услышали здесь.
– Вы можете не верить ничему, – раздался голос волшебницы. В зале вспыхнул яркий свет и заиграла тихая музыка.
– Я – настоящая королева замка Шиклош, – сказала волшебница и поднялась с трона. Она откинула с лица всклокоченные волосы и медленно спустилась вниз по ступеням.
– Меня отравила лучшая подруга Магда, которая не знала, что яд в замке Шиклош не убивает, а лишь погружает человека в летаргический сон, – глядя в глаза Миклоша, заговорила волшебница. – Не знала моя верная подруга Магда и того, что в замке есть потайная комната, где я хранила шкатулку с реликвиями предков. Открыть шкатулку можно лишь приложив к крышке нефритовую круглую пластину с отверстием посередине. Пластина висит в изголовье королевской кровати. А в шкатулке лежат нефритовые подвески в виде зубов ягуара, небольшая фигурка улыбчивого толстяка с крыльями и птичьим носом, вырезанная из светло-зеленого нефрита, и маленькие нефритовые безделушки: сердечко, цветок, бабочка, маска ягуара. Это все, что осталось от некогда грозных людей-ягуаров… – она тяжело вздохнула. – Я выжила лишь потому, что меня похитили Ахмены. Мы с Магдой воспитывались в монастыре Матеоша и почти никогда не разлучались. У нас не было друг от друга тайн и секретов. Мы были, как сестры… Как это было давно, что похоже на сказку, – волшебница присела на ступеньку, провела руками по волосам, словно отгоняя непрошенные воспоминания, и быстро заговорила:
– За несколько дней до приезда в монастырь королевской свиты, настоятель вызвал меня к себе и попросил отнести письмо в храм Лиственного Креста, куда прежде нам ходить не разрешалось. Я отправилась туда одна под покровом ночи, так велел настоятель. Я сделала лишь несколько шагов и попала в руки людей в светлых плащах с капюшонами, скрывающими лица.
– Ничего не бойся, – прошептал один, зажав мой рот ладонью. Другой укутал меня в плащ, низко опустив мне на лицо капюшон. Я не видела, куда они ведут меня, но мне казалось, что наше путешествие проходит под землей. Мы находились в подземном лабиринте, который привел нас в небольшой зал со сводчатым потолком, украшенным странными письменами.
С меня сняли плащ и поставили перед высоким человеком, который глянул на меня сверху вниз сквозь прорези в капюшоне и, проговорив: «Все верно», открыл свое лицо. Оно было чрезвычайно бледным. Уголки глаз были сильно вздернуты вверх, а сами глаза светились магическим светом. Я не могла оторвать от них взгляд.
– Очень скоро ты станешь королевой Ахменов, Гертруда, – сказал он. – Поэтому ты должна знать, что ты – не простая воспитанница монастыря Матеоша. Ты – дочь великого народа – людей-ягуаров, которые пока разбросаны по всему миру. Но придет время, и справедливость восторжествует. Истина вновь вернется на землю. И нам – людям-ягуарам придется сразиться со вселенским злом. Возьми эту золотую шкатулку. Здесь реликвии наших предков. Храни их. И никому не открывай нашей тайны.
– Но, как я смогу сохранить тайну, живя среди послушников монастыря? Мне негде спрятать такую драгоценную вещь, – растерянно проговорила я.
– Тебе не придется забирать шкатулку с собой, – улыбнулся мой собеседник. – Она останется здесь, в этой комнате. Эта комната – тайник. Она находится в замке Шиклош. А войти сюда ты сможешь из королевской спальни. Тебе нужно будет лишь приложить нефритовую пластину с отверстием посредине к изображению солнца на входной двери. Пластина висит в изголовье королевской кровати, как деталь барельефа. Никто из обитателей замка Шиклош не подозревает, что в небольшом кусочке светло-зеленого нефрита заключена колоссальная сила, о свойствах которой ты узнаешь много позже, когда станешь королевой замка Шиклош.
Он вынул из потайного кармана нефритовую пластину и приложил ее к крышке. Внутри шкатулки что-то звякнуло, крышка медленно открылась, выпуская наружу неяркий мерцающий свет. Я долго разглядывала содержимое шкатулки, испытывая смешанное чувство непонятного волнения и радости.
– Тебе пора возвращаться в монастырь, – тронув меня за плечо, проговорил человек в плаще. Он закрыл шкатулку и сказал:
– Никому не говори о нашей встрече.
– А Магде можно? – с надеждой глядя на него, спросила я.
– Никому, – строго сказал он. – Ты не смеешь раскрывать нашу тайну ни-ко-му. Запомнила?
– Да, – прошептала я и медленно пошла за своим провожатым обратно в монастырь.
– Где ты была? – спросила меня Магда, пробудившись ото сна.
– Бродила по саду, – соврала я.
– А, – улыбнулась она и моментально уснула.
А я в эту ночь так и не сомкнула глаз. Я лежала на кровати, смотрела на милое лицо своей дорогой подруги Магды и думала о нашем необыкновенном с ней сходстве. О том, что, возможно, не я, а она – дочь великого народа, что не я, а она должна стать королевой замка Шиклош. Мое сердце защемило от жалости к бедной Магде, и я поклялась, что сделаю все, чтобы она не осталась в монастыре.
– Ты будешь жить в замке Шиклош! – прошептала я. Магда счастливо улыбнулась во сне.
Утром меня представили королеве, как единственную достойную претендентку на роль жены принца Яноша. Королева долго сверлила меня холодным злым взглядом, а потом, крепко схватив меня за подбородок, проговорила:
– Надеюсь, ты не подведешь меня.
Я не знала, что надо отвечать ей. От страха и боли слезы брызнули из моих глаз. Увидев их, королева расхохоталась:
– Прекрасно, Матеош! Ты нашел то, что нам надо. Готовьте ее к венчанию.
Королева шлепнула меня ладонью по щеке и, повторив: «Надеюсь, ты не подведешь меня», удалилась.
Я упала на колени перед настоятелем и долго умоляла его оставить меня в монастыре, а отправить в замок Шиклош Магду. Настоятель равнодушно смотрел на меня сверху вниз и не говорил ни слова. Поняв, что плакать и умолять бесполезно, я поднялась. Настоятель улыбнулся и сказал:
– Королевой замка Шиклош выбрали тебя, Гертруда. Это свершившийся факт, который мы не имеем права обсуждать. Но мы можем позволить Магде навестить тебя в замке через пару месяцев. И вот тогда ты сама будешь решать, останется она с тобой или вновь вернется в монастырь.
– Спасибо, – прошептала я, вытерев слезы. – Вы вселили в мое сердце надежду. Два месяца – это немного. Надеюсь, они быстро пролетят.
– Конечно, – улыбнулся настоятель. – Иди и больше не плачь.
– Хорошо, – сказала я и поспешила к Магде.
– Мне придется ждать целых два месяца, – ужаснулась она, выслушав мой рассказ. – Я умру здесь в монастыре от тоски и одиночества.
– Магда, милая, ты же будешь здесь не одна, – попыталась утешить ее я. – Здесь в монастыре много послушниц…
– Все они глупые гусыни, – рассерженно воскликнула она. – Была бы моя воля, я ни одну из них никогда бы не выпустила за ворота монастыря. Никогда!
– Магда, что я слышу? – удивилась я.
– Это от горя, милая Гертруда, – уткнувшись в мое плечо, проговорила она. – Мне невыносимо расставание с тобой. Невыносимо…
– Хочешь, я подарю тебе свой медальон, – предложила я, чтобы хоть как-то ее утешить.
– Хочу, – обрадовалась она. – Только давай сделаем так: ты отдашь мне свой медальон на черном шнурке, а я тебе свой на серебряной цепочке. А когда я приеду в замок, мы вновь поменяемся медальонами.
– Хорошо, – согласилась я и, надев медальон Магды, уехала в замок.
С принцем Яношем мы увиделись лишь во время венчания. Он приподнял вуаль, скрывающую мое лицо, и проговорил:
– Какое счастье, что ты не так уродлива, как предыдущие невесты, которых я опоил сонным зельем, чтобы…
– Янош, ты чересчур болтлив, – положив руку ему на плечо, сказала королева. – Не слушай его, детка. Ты – первая и единственная претендентка на королевский трон. Поэтому ты должна улыбаться весь вечер. Ясно?
– Да, – ответила я.
– Вот и прекрасно, – больно ткнув меня в спину, проговорила королева. – Ты должна оправдать мои надежды. Помни об этом.
Свадебный обряд был похож на странный ритуал, навевающий скорее грусть, чем радость. Я не пила и не ела, с трудом сдерживая рыдания.
– Какой у тебя красивый медальон, – сказал Янош, коснувшись его кончиком ножа.
– Это подарок Магды, – прошептала я, решив, что он хочет меня убить.
– Подарок мамы, как трогательно, – улыбнулся он, отбросив нож. – Выходит, ты из знатного рода, милая женушка?
– Наверное, – ответила я, возблагодарив Магду за медальон, который спас мне жизнь.
Янош повернулся к королеве и принялся ей что-то шептать на ухо. Она нахмурилась, посмотрела на меня, стукнула кулаком по столу и поднялась. В зале воцарилось гробовое молчание.
– Да здравствует Гертруда, королева замка Шиклош! – громко воскликнула королева, бросив на пол горсть золотых монет.
Грянула музыка. Люди поднялись и захлопали в ладоши. Вначале тихо, а потом все громче и громче. Янош схватил меня за руку и, вытащив в круг, приказал танцевать.
– Кружись, кружись, кружись, – требовал он, полосуя мое платье острым ножом…
Я не помню, сколько времени длился мой танец, потому что я лишилась чувств. Очнулась я в полутемной комнате. Я лежала на огромной кровати, в изголовье которой поблескивал зеленый нефрит. Я поднялась, прижалась к нему губами и разрыдалась. За моей спиной скрипнула дверь. Я поспешно отстранилась от нефрита, заметив, что он перестал светиться.
– Хорошо, что ты уже очнулась, – проговорил принц Янош, остановившись в нескольких шагах от моей кровати. В комнате было темно, мы не видели лиц друг друга, но мне показалось, что он смущен и растерян.
– Не сердись на меня, – проговорил он. – Весь этот маскарад нужен был, чтобы…
– Янош! – загремел грозный голос королевы-матери, вошедшей в комнату через потайную дверь. – Ты забыл, что в замке Шиклош все стены имеют уши?