– Нет, матушка, не забыл, – ответил он, сделав шаг назад.
– Тогда, держи язык за зубами, – приказала она. – Ты прекрасно знаешь, кто твоя жена на самом деле. Вначале мы должны испытать ее так же, как предыдущих девушек. Запомни, сын мой, ее надо ис-пы-тать!
– Пытать, пытать, пытать, – застучало в моих висках.
– Я помню об этом, матушка, – ответил принц. – Но медальон…
– Она могла его украсть, – сказала королева.
– Я не делала этого, Ваше Высочество, – проговорила я.
– Молчать! – крикнула она, вплотную подойдя ко мне. – Говорить ты будешь лишь тогда, когда я тебе прикажу. Запомни, когда прикажет королева-мать! Все остальное время ты должна быть немой, как рыба. Ясно?
Я кивнула. Она ударила меня по щеке и удалилась, уводя принца за собой. Я уткнулась лицом в подушку и разрыдалась. Жизнь в замке не сулила мне ничего хорошего. Я не ведала, что случится со мной завтра, а уж о том, что будет со мной через два месяца, я и думать не смела.
Я проплакала всю ночь, а утром королева приказала мне надеть вуаль и отправиться с ней в сад на прогулку. Вначале мы долго бродили мимо цветочных клумб и кустарников причудливой формы, а потом вошли для отдыха в белую беседку, ступени которой были испещрены странными письменами. Они напомнили мне надписи на стенах в тайной комнате. Я улыбнулась, решив, что это – добрый знак.
В белой беседке мы с королевой провели несколько часов. Мы пили чай, любовались природой, слушали пение птиц. Королева смеялась и шутила. Она даже несколько раз, обняла меня, пообещав, что все плохое уже позади, что впереди лишь радость и любовь. Я ей поверила…
Ночью принц Янош пришел в мою спальню. Он юркнул ко мне под одеяло и прошептал:
– Не станем зажигать свет, чтобы королева не узнала о нашей близости. Потерпи, Гертруда, скоро все будет хорошо. Обещаю. Главное, ничего не бойся.
– Хорошо, – сказала я, решив, что жизнь в замке не так уж плоха, как мне показалось вначале.
Больше месяца мы с Яношем виделись лишь по ночам при свете луны, с трудом различая лица друг друга. Но темный ночной покров позволил нам раскрыть друг другу то, что мы, возможно, никогда бы не решились поведать при свете. За время ночных бесед мы так сблизились с Яношем, что испытывали физические страдания, если не могли видеться. И однажды, нарушив все запреты матери, Янош появился в саду среди бела дня. Он быстро шел нам навстречу и улыбался. Королева-мать замерла в недоумении. А он прижал меня к себе и принялся осыпать поцелуями лицо, шею, волосы, плечи. Я зажмурилась, ожидая самого страшного. Но услышала слова: «Ты победила!» и звук удаляющихся шагов…
Вечером в замок съехалось множество гостей из соседних королевств. Королева-мать передала корону принцу Яношу, назвав его единственным правителем Ахменов. Корона и королевский перстень скрепили ее слова. Янош стал королем. Звуки праздничного веселья не смолкали до утра. А на рассвете королева-мать уехала вместе со всеми гостями, сказав, что ей пора отдохнуть от забот.
Мы с Яношем остались одни… – волшебница прикрыла глаза и улыбнулась, вспомнив безоблачные дни своего недолго счастья. Милена и Миклош молча ждали, когда она продолжит свой рассказ.
– Три дня мы не разлучались ни на миг, но… – проговорила волшебница, прикрыв лицо волосами. – Ровно через три дня, после восшествия Яноша на престол, король Ушмаля Стефенс объявил войну Ахменам.
– Береги себя, друг мой, – сказала я Яношу на прощание. – Ты должен вернуться, чтобы у нашего сына был отец.
– У сына?! – воскликнул Янош, прижимая меня к себе. – Гертруда, милая, я обязательно вернусь с победой, вот увидишь…
В той войне не было победителей и побежденных. Короли Янош и Стефенс заключили перемирие в честь рождения сыновей. Пять дней потребовалось королю Яношу, чтобы добраться до замка Шиклош. Он был так измотан дорогой, что не заметил изменений, произошедших с королевой Гертрудой…
Волшебница откинула волосы с лица и поднялась.
– Король Янош ничего не знал о приезде в замок моей подруги Магды. Я ничего не рассказывала ему о ее существовании, желая сделать сюрприз, желая убедиться, сможет ли он узнать, кто же из нас двоих Гертруда? Но, к сожалению, я ничего не знала о коварстве Магды, о ее намерение занять место королевы… И Янош тоже не знал всего этого, поэтому он не искал никаких различий между той Гертрудой, от которой он уехал, и той, к которой вернулся. А я была слишком слаба для того, чтобы бороться за королевский титул. Яд, поднесенный Магдой, частично повредил мой рассудок. Я видела то, что не видели люди, находящиеся рядом. Я стала слышать странные голоса и подчиняться их приказам. Я кричала, что я – великая волшебница Гера, способная вызывать огонь из земных недр и водопады с небес… Должно быть, наблюдать все это со стороны было ужасно. Но мой верный садовник Стоян не оставил меня. Более двух лет он оберегал и опекал меня здесь, в Караколе. Он рассказывал мне обо всем, что происходит в замке Шиклош, приносил свежие цветы из королевского сада и фрукты с королевского стола. Постепенно рассудок мой просветлел, и я согласилась стать женой садовника, – волшебница улыбнулась и повторила:
– Я стала женой садовника, продолжая оставаться женой короля. Удивительно, правда?
– Да, – прошептала Милена.
– Наше счастье со Стояном тоже было не слишком долгим, – глядя в глаза девочке, проговорила волшебница. – Родильная горячка вновь повергла меня в безумие. Я чуть не задушила собственную дочь…
– Ах! – вскрикнула Милена, прижав ладошки к щекам.
– Если бы не Стоян, который забрал у меня Альдею, то, возможно и тебя, Милена, не было бы на свете, – сказала волшебница, вновь прикрыв лицо волосами. – Я стала колдуньей, безумной волшебницей Герой, живущей в Караколе, а Стоян и Альдея поселились в милом домике вдали отсюда. И вам пора… Рассвет забрезжил. Лодочник вас ждет, поторопитесь.
– А где моя мама сейчас? – спросила Милена.
– В замке Шиклош-ш-ш-ш, – прозвучал ответ.
4
Королева ходила по комнате из угла в угол, нервно сжимая и разжимая кулаки.
– Ну и где, где эта девчонка? – недовольно глянув на возлегающего на мягких перинах колдуна, спросила она.
– Выйдете на балкон, Гертруда, и увидите, – ответил он.
Королева распахнула стеклянную дверь и улыбнулась первым солнечным лучам.
– Если бы ты знал, Штефан, как я люблю утро, когда мир еще не наполнен шумом голосов, когда воздух чист и прозрачен, когда капли росы лежат на листьях…
– Не подозревая о безжалостности человеческого естества, готового в одно мгновение покончить с красотой и чистотой, – перебил ее колдун. Королева бросила на него негодующий взгляд.
– Как я люблю видеть вас такой рассерженной, Гертруда, – воскликнул колдун, вскакивая с постели. – Маска благочестия вам не идет. Неужели вы хотите быть похожей на восторженную дурочку, видящую мир через розовые стекла? Мир жесток, несправедлив и уродлив. Но это наш с вами мир, дорогая. Мы его таким создали. Ведь это мы с вами хотим, чтобы зло, насилие, безрассудство искоренили доброту, порядочность, честь, достоинство, а самое главное совесть и бескорыстную любовь. Представляете, как будут выглядеть люди, лишенные положительных качеств?
– Наверное, ужасно, – поморщилась она.
Колдун подтолкнул ее к большому зеркалу, проговорив:
– Вот именно, ужасно, Ваша Светлость, убедитесь сами.
Из зеркальной глубины появилось уродливое существо с пустыми глазницами. Королева вскрикнула и отпрянула от зеркала.
– Что это было, Штефан? Зачем ты вздумал меня пугать?
– Чтобы вы знали правду, Ваша Светлость, – заискивающе улыбнулся колдун.
– Я не желаю знать твою правду. Не желаю, – закричала королева, набросившись на колдуна с кулаками. Но он, ловко увернувшись, скрылся за потайной дверью. Королева схватила со столика бокал с вином и швырнула его в стену. Вино пролилось на пол и стало похожим на кровь. Королева принялась звонить в колокольчик, но никто из слуг не появился на ее зов. Кровавое пятно становилось все больше и больше, заставив королеву выбежать на балкон.
– Штефан! – истошно закричала она. – Штефан, прекрати испытывать мое терпение.
– Что вы, дорогая, это еще не испытания, – шепнул ей на ухо колдун. – Это всего лишь детская шалость, Гертруда. Мне хотелось вас слегка позабавить, а то вы заскучали в ожидании гостей…
Королева резко повернулась к колдуну, собираясь что-то сказать, но он зажал ее рот рукой, проговорив:
– Ведите себя достойно, Ваша Светлость, те, кого вы ждали уже здесь.
Королева увидела белоснежного коня, на котором восседали принц Миклош и дочь садовника Милена.
– Ты обещал, что Миклош не сможет вырваться из лабиринта времени, что он никогда не обретет прежний облик, – проговорила сквозь зубы королева.
– Я не знал, что ему помогут найти выход, Ваша Светлость.
– Кто это сделал?
– Милена, – ответил он.
– Но как ей это удалось? – нахмурилась королева.
– Спросите сами, – улыбнулся он. – Итак, ваш выход, королева.
Колдун исчез, а королева поспешила навстречу гостям. Она легко сбежала по ступеням и радостно закричала:
– Миклош, сын мой, ты ли это? Не верю я глазам своим. Хотя, признаюсь, я молила провиденье, чтоб ты воскрес, чтоб был ты жив и невредим. Я десять лет свечей во склепе не тушила, тебя от тьмы могильной берегла. Я в склеп раз по сто каждый день ходила, забросив королевские дела. Мне склеп фамильный стал милее сада, ведь ты там, милый Миклош был…
– Я не был в склепе, Ваша Светлость, – сухо проговорил Миклош, спрыгивая с коня.
– Не был? Как же так? А кто ж тогда там, в нашем склепе был? – воскликнула королева, изобразив удивление. – Кого же мы тогда похоронили?
– Я думаю, что вам известно, Ваша Светлость, кто вместо принца был все эти десять лет в могиле, – пристально глядя ей в глаза, сказал он.
– Вы, верно, позабыли все правила приличия, которым вас учили в замке? Как смеете меня вы обвинять? – сухо проговорила она.