– Сейчас же прекрати свою игру, – потребовала Магда.
– Он с вами не играет, – раздались за ее спиной сразу несколько голосов. У реки появились люди в светлых плащах с капюшонами, надвинутыми на лица.
– Я не стану больше пить ваш яд, – усевшись на траву подле колдуна, сказала Магда.
– Вам это и не надо, – сказал самый высокий человек из тайной королевской свиты. – Противоядие и яд, смешавшись в вашем теле, давно уж дело сделали свое.
– Он прав, – кивнул колдун. – Вы через несколько минут умрете, дорогая.
– Ты шутишь? – с надеждой спросила Магда. Колдун отрицательно покачал головой.
Магда почувствовала, как сердце взлетело вверх и раскололось на множество мельчайших частиц, вонзившихся в каждую клеточку ее тела. Ей стало трудно дышать. Перед глазами поплыл серый туман, сквозь который она увидела испуганное бледное личико девочки Гертруды, которая склонилась над девочкой Магдой.
– Что с тобой, дорогая Магда? – спросила девочка Гертруда. – Не умирай, прошу тебя. Я сойду с ума, если останусь в монастыре без своей лучшей подруги. Магда, Магда…
– Ага, испугалась?! – вскочив с травы, весело рассмеялась девочка Магда. – Со мной все в полном порядке, глупышка Гертруда. Мне просто хотелось тебя испытать. Я решила узнать, так ли ты преданно любишь меня, как говоришь, или нет.
– О, милая Магда, я никогда не обманывала тебя, – проговорила девочка Гертруда. Её лицо стало еще бледнее. – Прошу тебя, никогда больше не испытывай меня подобным образом. У меня чуть сердце не рассыпалось на множество осколков, когда я увидела тебя, лежащей на траве, как раненую птичку.
– Ну, хорошо, я больше никогда не буду тебя испытывать, – обняв ее, пообещала девочка Магда. – Мы не расстанемся с тобою никогда. Верь мне, малышка Гертруда. Мы умрем с тобой в один день.
– Нет, нет, мы умирать не станем, – возразила девочка Гертруда. – Мы будем с милой Магдой вечно жить и радоваться солнечному свету!
– Вечно, – повторила девочка Магда, беззаботно рассмеявшись.
Туман рассеялся, и Магда увидела над собой бледное лицо королевы Гертруды.
– Ты обещала, что мы будем вечно жить, – собрав последние силы, прошептала Магда. – Зачем меня ты обманула?
– Я не обманывала тебя, – ответила королева Гертруда. – Это ты пошла путем коварства, предательства и лжи. Ты сама себя наказала, Магда. Прощай.
Стая птиц взлетела ввысь, заглушив шумом крыльев предсмертный стон Магды.
Королева Гертруда поднялась с колен и, закрыв лицо ладонями, прошептала:
– Вот и все.
– Нет, что вы, королева, – раздался голос за ее спиной.
– Что еще нас ждет? – испуганно воскликнула Гертруда, убрав ладони от лица.
– Новая встреча.
– Надеюсь, она будет приятной, – проговорила королева не очень уверенно.
Самый высокий человек из тайной королевской свиты медленно снял с головы капюшон и, сбросив плащ, шагнул к королеве. Она вскрикнула и лишилась чувств. Человек рассмеялся, поднял свой плащ и исчез. Тайная свита последовала за ним.
– Что с вами, Ваша Светлость? – воскликнул садовник, склонившись над королевой.
– Мой друг, я не могу поверить своим глазам, но… – Гертруда приподнялась и огляделась. – Здесь только что был Янош – мой супруг.
– Вам пригрезилось, – помогая ей подняться, сказал садовник. – Король Янош десять лет назад умер и похоронен в королевском склепе…
– Я знаю, – глядя вдаль, проговорила Гертруда. – Знаю, но мой Миклош тоже умершим считался. А между тем, он жив и невредим.
– Вы снова не в себе, душа моя, – нахмурился садовник.
– Ты прав, я не в себе, – поспешно ответила она, взлохматив волосы. – Я вновь безумна, милый Стоян. И я незамедлительно должна к себе на остров в Караколь умчаться. Не провожай меня, прошу. Оставь меня одну. Там в Караколе я пробуду до рассвета.
Она подхватила что-то с травы и убежала прочь.
– Несчастная Гертруда, – сочувственно вздохнул садовник и медленно побрел по дорожке, петляющей меж деревьями.
8
Милена сидела на ступенях белой беседки и водила пальчиком по странным письменам.
– Дитя мое, ты не поможешь мне? – спросила пожилая статная дама.
– Вы так тихо подошли, что я даже не заметила, – проговорила Милена и поднялась. – Я рада услужить вам, сударыня.
– Сударыня, государыня, – улыбнулась дама. – Давненько меня так не величали. Спасибо тебе, дитя мое, ты согрела мне сердце. А теперь проводи меня в замок.
– С удовольствием, сударыня, – сказала Милена. Но, сделав несколько шагов по дорожке, остановилась:
– Ой, боюсь, что в замке никого нет.
– Замок Шиклош впервые пуст?! – воскликнула дама. – Это что-то новенькое.
– Вы знаете, он не совсем пуст, – попыталась объяснить Милена. – Там живут люди, просто сейчас их там нет. Там нет никого кроме… – Милена потупила взор. – Кроме меня – будущей королевы…
Дама звонко рассмеялась.
– Ты – смелая девочка, если называешь себя королевой, не имея на это никаких прав, – ее глаза стали злыми. – Следуй за мной, маленькая самозванка.
Краска стыда залила щеки Милены. Она низко опустила голову и поплелась вслед за дамой. Неожиданно в ее сознание возникла странная картина: охотник, ведущий за собою маленькую дикую лань.
– Беги, – крикнула Милена, поняв, что бежать должна она сама, потому что она и есть бессловесное, глупое существо, послушно плетущееся за врагом.
Милена метнулась в сторону и, ловко перепрыгнув через цветник, помчалась туда, где было многолюдно. Очень скоро она затерялась в пестрой людской толпе.
– Ты все равно никуда от меня не денешься, маленькая самозванка, – прошептала дама, медленно поднимаясь по ступеням лестницы.
Распахнув настежь массивные двери замка, она громко крикнула:
– Я вернулась!
Прошествовав в запретную комнату, она уселась в массивное кресло напротив фамильного герба Ахменов и, улыбнувшись, повторила:
– Я вернулась.
Легкие тени заскользили по комнате, приобретая четкие формы. И вот уже не тени, люди низко склоняются в полупоклонах, приветствуя её.
– Где Янош? – внимательно оглядев всех, спросила она. – И почему так невыносимо пахнет лавандой?
– Король Янош отправился в Караколь, – ответил один из слуг.
– Лаванда – символ отречения Яноша от своих предков, – ответил другой.
– Понятно, – проговорила дама, гордо вскинув голову. – Я чувствовала, что из-за этой Гертруды у нас будут неприятности. Но я даже не могла предположить, что их будет сто-о-олько. Убейте ее немедленно.
– Мы не сможем выполнить ваш приказ, государыня.
– Что? – воскликнула она и поднялась. – Как вы посмели перечить мне – вдовствующей королеве замка Шиклош, единственной настоящей владычице Ахменов?
– Вы потеряли свою власть, вручив корону сыну, – сказал начальник стражи, сделав шаг вперед. – Прошло тридцать лет после того, как вы удалились из замка. О вас почти никто не помнит кроме нас – ваших верноподданных слуг. Да и мы – всего лишь тени, тени прошлого.
– Неправда, – топнула ногою королева. – Я еще не тень. Я… – она опустилась в кресло, тяжело дыша. – Я – старая развалина, цепляющаяся за тонкую ниточку жизни, готовую порваться в любой миг.
Начальник стражи присел у ног королевы, положил голову ей на колени и попросил:
– Оставьте все, как есть. Оставьте их, пускай живут, как могут, как хотят.
– Наверное, друг мой, ты прав, – разлохматив его волосы, задумчиво проговорила она. – Пусть живут, как могут… Знаешь, я все явственней стала слышать голоса из прошлого. Они предупреждают, вразумляют, а я противлюсь по привычке. В мои лета, наверно, это глупо?
– Наверно, – улыбнулся он.
– Наверно, – прошептала она и замерла, глядя в глаза улыбающемуся солнцу с лучами, похожими на змей. Страж у ее ног задремал. Люди тени исчезли. Несколько минут королева сидела неподвижно, а потом поспешно поднялась и воскликнула:
– Я придумала, что делать! Пойдем скорее в королевский склеп. Но прежде принеси мне золотую чашу.
– Зачем она вам?
– Принеси, – нахмурилась королева. Стражник исчез, а через миг вернулся с чашей, испещренной странными письменами. Королева взяла ее в руки и улыбнулась:
– Время пришло.
Она достала из тайника пыльную бутылку с рубиновым вином, налила полную до краев чашу и, сделав маленький глоток, сказала:
– Прекрасное вино. Над ним не властно время. Итак, друг мой, я выполнила свою миссию достойно. Маленькая самозванка будет ждать моего возвращения, не подозревая, что меня уже нет, что я – тень.
Королева глянула на стражника и усмехнулась:
– Хочешь, верный мой рыцарь, я открою тебе одну тайну? – он кивнул. – Мое настоящее имя… Ми-ле-на! Смешно, не так ли?
– Удивительно, – восторженно глядя на нее, ответил он. – Ведь все вас называли Казервуд.
– Вот именно, я – Казервуд, что значит королева тысячи масок, – сделав еще один глоток, сказала королева. – Давным-давно, когда я была еще маленькой девочкой по имени Милена, мне захотелось стать великой королевой. Мне удалось добиться своего, но заплатила я за все неимоверно дорогую цену. Теперь я это поняла. Жаль только, поняла я слишком – слишком поздно.
Стражник сорвал со стены фамильный герб Ахменов, открыл потайную дверь в королевский склеп и зажег факел.
– Прошу вас, Ваша Светлость.
– Скорей уж Ваша Темность, Ваша Злость и Ваша Алчность надо говорить, – поправила его она. – Хотя, не скрою, Ваша Светлость звучит приятнее в твоих устах, мой рыцарь. Итак, я – королева замка Шиклош из жизни добровольно ухожу и все секреты уношу с собою.
– А что на чаше золотой написано, вы знаете? – спросил слуга.
– Конечно, – заулыбалась она и, сделав большой глоток, сказала:
– «Свет у беззаконного потухнет, и не останется искры от огня его. Изгнана будет из шатра его надежда, и это низведет его к царю ужасов».[20]
– Вы об этом знали и…
– И поступала по упорству сердца, – проговорила она, укладываясь на могильную плиту. – Прощай, мой верный рыцарь. Я покидаю мир живых. Теперь я – тень, скользящая над миром.