– Вот-вот, – поддержал Шизл. – Не хватало нам еще производственных травм во имя того, чтобы ублажить Хиза.
– Ой, ладно тебе, – ответил Энки. – Я же вас и починю, ежели надышитесь. Тебе-то чего волноваться? Ты, Шизл, не первородный. Да и не опасен для вас этот гриб так, как для людей. Когда вам подобных создавали, позаботились о том, чтобы вам этот инопланетный убийца был не страшен.
– Хм, оно радует, – буркнул Шизл. – А почему, когда людей и зверей создавали, не позаботились о том, чтобы гриб не был для них угрозой.
Энки помялся, помолчал и ответил:
– Мой косяк, согласен. Ну, что ж поделать, ребята? Все ошибаются. И вы в том числе. Не доглядел и я. Когда я это заметил, люди и тем более животные уже выведены были как следует и качественно. Думаю, что же, переделывать, что ли, теперь все из-за такого пустяка? Так и оставил людей и зверей, как они есть, с особой чувствительностью первородных к этому быстро плодящемуся грибку.
– Вот ты еще тот грешный раздолбай! – ответил Шизл, скорее довольный, нежели имеющий претензии к недогляду Энки. – А Хиз на меня в основном наезжает и к моей работе придирается! А между тем если у вас с Тотом поглубже копнуть и в ваших косяках порыться, то я наверняка самый невинный окажусь.
– Страшен не косяк, а нежелание его исправить! – нравоучительно заметил Энки. – А я исправляю, Шизл. Хоть и крайне редко, но на Землю вместе с метеоритами попадают споры этого гриба. Я получаю сигнал и тут же несусь туда его искоренять на корню. Так что все под контролем. Если и были смерти из-за моего недогляда, то немного и точно в рамках дозволенного мне норматива. Так что я косяки свои всегда исправляю. Не за что Хизу ко мне претензии иметь поэтому.
– Так и я исправляю свои косяки, – ответил Шизл. – Но Хиз ко мне все равно претензии имеет, в отличие от вас двоих.
– Ты, Шизл, свои ошибки исправляешь, согласен. Но только с большого пенделя Хиза, – все так же нравоучительно заметил Энки. – Поэтому к тебе он и имеет претензии, а к нам с Тотом нет. Я же косяки свои без пинка сверху исправляю.
– Ну, Энки, это ты явно загнул! Я бы так не сказал, что к нам с тобой Хиз совсем не имеет претензий, – поспешил вмешаться Тот, понимая, что Шизл сейчас скажет что-нибудь колкое из-за прослушанных нравоучений, против которых он всегда кидался бунтовать, имея необъяснимую стойкую аллергию на все их проявления.
– Ну, согласен с тобой, Тот, – сказал Энки. – Хиз без претензий не был бы Хизом.
– Это уж точно, – с ухмылкой ответил немного успокоенный Шизл.
– Ладно, ребята, хватит уже лирических отступлений, – поспешил снова перевести разговор на решение поставленных задач Тот. – Получается, мы с вами первую проблему, как умертвить весь первородный скот египтян, до конца решили? Поправьте меня, ежели я ошибаюсь в своих выводах.
– Ну, я считаю, что да, – ответил Энки. – По крайней мере я больше ничего не смогу вам придумать.
– Не сможешь или не захочешь? – ехидно спросил Шизл.
– Тот, а чего он ко мне постоянно цепляется? Скажи ему, – пожаловался Энки.
– Шизл, правда, хватит приставать к нему! – поспешил отреагировать Тот, в планы которого никак не входило, чтобы Энки вдруг обиделся и ушел, не решив самую сложную задачу. – Мы с тобой сейчас с него вообще пыль должны сдувать, а не доставать его. Мы без Энки ничего оперативно не придумаем и в очередной раз получим от Хиза. Тебе это надо?
– Да мне давно все равно, получу я от Хиза или не получу, – вальяжно рассуждал Шизл. – Разом больше, разом меньше… Какая мне разница, Тот? На гвозди задницей только в первый раз больно садиться. А потом, если в те же дырочки, то уже не больно.
– Ага, – начал было отвечать Тот, но не справился с собой и рассмеялся в голос вместе с Энки. – Только есть у меня ощущение, Шизл, если мы с тобой не выполним все хотелки Хиза по еврейскому вопросу, он нас на гвозди специально не в те же дырочки посадит. Так что ты любить Энки не забывай. По крайней мере до тех пор, пока эпопея с Моисеем и его паствой не закончится.
– Непременно, – с позитивом ответил тоже смеющийся Шизл.
– Ладно, раз первую проблему порешали, давайте более сложным займемся, – добавил Тот. – Энки, твои генетические таланты уже ведь подсказали тебе решение? Ты ведь уже вспомнил еще про какой-нибудь гриб, который опасен именно для первых сыновей? Прям по глазам твоим вижу, что уже вспомнил.
– Ага, Тот! Вспомнил! – поспешил ответить Энки с улыбкой. – Вспомнил, что не существует такого гриба в природе. И никакого другого умного яда также нет, чтобы сам по себе вычислял и косил именно старших сыновей в семьях, а всех остальных не трогал и обходил стороной.
– Как это все грустно, – сказал Шизл и нарочито скроил соответствующую гримасу, показательно покачав головой ради артистизма.
– Грустно для тебя, Шизл, – решил поиздеваться над братом Тот в ответ на его мини-спектакль. – Потому что из-за этого печального факта тебе придется самому ходить по домам, вычислять старших сыновей и вручную уничтожать их всех.
– Не буду я никого сам ходить убивать! – мгновенно вспылил Шизл. – Уже говорил и тебе, и Хизу, что я всего лишь скромный генератор зла на планете, а не палач! Дважды повторять не стану!
– Так ты уже только что повторил, – перехватил эстафету мелких издевок Энки, чтобы отомстить Шизлу за его недавние едкие наезды в свой собственный адрес.
– Ладно-ладно, пошутил я! – поспешил ответить брату Тот. – Шизл, ты такой буйный! Мгновенно вскипаешь даже от самого мелкого подкола. При этом сам всех вокруг достаешь – только в путь!
– Ребята, я вам в свое время удалил гены старения, – с ехидцей продолжал Энки. – И смотрите, как успешно – вы практически не стареете и крайне медленно изнашиваетесь. Может, давайте я в Шизле поковыряюсь, отрежу ему гены, способствующие его буйству?
– Себе чего-нибудь отрежь, умник! – агрессивно рявкнул Шизл.
– Хм, нет, я так не согласен, – ответил Тот, улыбаясь. – Это какой-то совсем идеальный Шизл тогда получится. То есть совсем не Шизл. Нам быстро начнет не хватать его неоправданного и неумного буйства. И мы заскучаем по дооперационной модели Шизла.
– Может, хватит уже скалиться в улыбке? – огрызнулся на брата Шизл. – Вам вообще не кажется, что вы моей персоне слишком много внимания уделяете? А между тем у нас до сих пор нет решения, как первых сыновей египтян укокошить быстро и эффективно. Нашего гениального генетика пока что ничего гениального не осенило. Видимо, не такой уж он маститый и непревзойденный, как мне про него рассказывали. Может, лучше вам, ребята, отвлечься от обсуждения моей персоны и делом заняться?
– Пожалуй, ты все же иногда бываешь прав, Шизл, – ответил Энки. – Но только когда тебе надо от своей работы откосить. Например, не ходить самому по домам, не вычислять и не убивать первенцев мужского пола…
– Ладно, давайте и правда делом займемся, – вмешался Тот, поскольку искренне начал опасаться, что этим пререканиям не будет ни конца ни края. – Чем раньше найдем решение, тем раньше отметим это дело. У меня дома по этому случаю заготовлена первоклассная выпивка, которой ни один из вас, ручаюсь, не пробовал. И Серапис предупрежден, что нужно на сегодня приготовить как можно больше вкусной еды для наших посиделок.
– Что ж ты раньше-то молчал? – хором сказали Шизл и Энки и со смехом переглянулись.
– Не знаю, чего я раньше молчал. Видимо, если бы не молчал, давно бы уже нашли решение, – с улыбкой ответил Тот. – Значит, ты, Энки, говоришь, что нет такого яда, чтобы сам выбирал первых сыновей и уничтожал их… А ты, Шизл, говоришь, что никого самостоятельно не пойдешь выискивать и убивать. Да и временем мы не располагаем для того, чтобы в индивидуальном порядке вычислять в каждой семье, кто там первый сын. И это все печально… Давайте думать. У меня вот вертится идея, а что, если египтян как-то заставить своих первых сыновей пометить? Ну, так же, как мы их под видом какой-нибудь легенды заставим пометить свои дома кровью?
В воздухе повисло молчание. Все трое напряженно думали.
– Ну а смысл какой? – первым нарушил молчание Шизл. – Дома мы помечали, чтобы их обработать противогрибковыми лучами. А первых сыновей если пометим, дальше что? С виманов их, что ли, расстреливать? Для этого как минимум всех их надо как-то на улицу вытаскивать централизованно. Высока вероятность того, что всех не вытащим. Их же вон сколько. Чем больше народа, тем тяжелее эта масса управляется, тем больше случайных выбросов, которые не последуют за общей толпой.
– Ну, это правда, – согласился Тот. – Давайте тогда ваши идеи озвучивайте, раз мою забраковали.
В воздухе снова повисло молчание и коллективное раздумье, из чего стало понятно, что идей нет. Внезапно Энки просветлел и крикнул:
– А тогда пусть египтяне сами своих первенцев отравят! Они же, в отличие от нас, знают, кто у них в семье первый сын.
– Прекрасно просто! – буркнул Шизл. – Египтяне же всю жизнь только и мечтали, как собственноручно своих первых сыновей отравить! Разве они откажутся от такого заманчивого перспективного предложения? Да ни в жизнь!
– Нет, ребята, я серьезно! – не унимался воодушевленный Энки, несмотря на сарказм Шизла. – Нужно просто придумать повод, чтобы египтяне, не ведая того сами, отравой какой-нибудь накормили именно своих первых сыновей. Естественно, они это согласятся сделать только с благими намерениями. Поэтому, наверное, они не должны знать, что кормят своих сыновей смертельной отравой. Конечно, это не будет делом рук божьих, как вы того хотите. Но, уж простите меня, то жестокое дерьмо, которое вы с Хизом задумали, может быть только делом рук человеческих. А все в этом мире должно соответствовать.
– Уф, загрузил, – ответил Тот и вздохнул. – Ну, допустим, я выдумаю легенду, по которой централизованно и быстро все египтяне накормят своих первых сыновей отравой. Но как мы каждой семье яду-то выдадим? Представь, сколько времени уйдет на то, чтобы это организовать? Да и то наверняка получится, что кто-то раньше накормит, кто-то позже, кто-то вообще забудет, кто-то яд потеряет, а кто-то за ядом просто не придет. Это ж неорганизованная неуправляемая кодла. Тут нельзя будет рассчитывать на стопроцентное достижение результата. И даже на восьмидесятипроцентное нельзя. А это для нас просто гигантская погрешность. Хиз нам точно не простит.