– Господи, прости меня, если сможешь, за все то, что я натворил! – продолжал всхлипывать корящий себя Моисей. – У меня не было ни малейшего намерения делать жизнь моих братьев-евреев еще тяжелее. И я вовсе не хотел сделать так, чтобы они меня столь быстро возненавидели. Просто обстоятельства сложились так, что, выполняя твои поручения, я прогневил фараона, и он сделал работу евреев существенно более тяжелой, чтобы у них и лишней свободной минуты не было и они перестали помышлять о том, чтобы пойти совершить жертвоприношение Господу своему в пустыне.
Слушая раскаяния и причитания Моисея, Тот наскоро еще раз прокрутил все события, в которых участвовал его подопечный, чтобы понять, кто и где тут был не прав в своих действиях и случилось ли от этого что-то непоправимое. Когда через пару мгновений все было прокручено в мозгу, Хранитель Кристаллов заговорил немного даже возмущенным тоном, что поначалу испугало старика, поскольку он подумал, что гневаются именно на него за неверные шаги. Но быстро эти страхи были развеяны словами Тота.
– Моисей, – сказал с чуть заметным негодованием Тот. – Я правильно понял ситуацию, что народ тобой сначала восхищался, боготворил тебя и верил, что ты их выведешь из рабства? А лишь стоило тебе первый раз неудачно сходить к фараону, и это обернулось ухудшением положения евреев, так они тут же тебя возненавидели, причем куда сильнее, чем накануне любили?
– Да, Господи, все так и было, – продолжал каяться Моисей. – Я неудачно сходил к фараону, и из-за меня жизнь моего народа сделалась невыносимой.
– Из-за тебя? – с нарочитым удивлением спросил Тот. – Не вижу ни одной причины, Моисей, чтобы ты себя тут в чем-то обвинял. Во-первых, я тебя еще у несгораемого куста предупредил, что я ожесточу сердце фараона. А во-вторых, если твои собратья при первой же трудности возненавидели и отвернулись от тебя, притом что накануне боготворили и верили в тебя, да так им всем и надо! Пусть бы еще посильнее фараон на них окрысился за это! Я, конечно, понимаю, что твоим евреям хотелось бы как-нибудь аккуратно выйти из рабства и не испытать при этом никаких неудобств. А еще лучше не выйти, а чтобы ваш Господь сотворил чудо и вынес их из-под египетского гнета. Ну, чтобы им самим ногами не пришлось идти из рабства и не утруждать свои конечности. Желание это, конечно, хорошее и, я бы даже сказал, экономное с точки зрения затрат человеческой энергии. Но так не бывает.
– Позволь спросить, Господи, – с опаской спросил Моисей, сразу же осекся, но тут же немного осмелел и продолжил: – Что так не бывает? Ты не совершаешь чудес? Но как же так? Когда ты возле куста велел мне пойти в Египет вывести народ мой из рабства, ты же сам говорил, что явишь миру чудеса, доселе невиданные, чтобы показать всем, что ты есть единственный и всемогущий Господь…
– Я совершаю чудеса, Моисей, – ответил Тот немного раздраженно от того, что кто-то пытается поймать его на слове, но тут же успокоился, вспомнив про все переживания старика, которым он подвергся по его забывчивости, и добавил: – Но я не совершаю чудес для того, кто не желает жертвовать своим комфортом ради достижения своей же цели. Так что все, что произошло с народом твоим после твоего похода к фараону, так оно и должно было быть, Моисей. Не вини себя. Это всего лишь следствие единых для всех законов Вселенных. Гнилое нутро должно быть и всегда будет исправлено рано или поздно. И, к сожалению, душа от лишений меняется куда быстрее, чем если без них путем естественного развития. А мы долго ждать не можем. Избранный мною народ должен быть достойным. Поэтому будем их поголовно исправлять. Так что, Моисей, твоей вины тут вообще нет никакой. Можешь расслабиться. Это всего лишь проявление в действии Вселенских законов, общих для всех.
– Господи, о каких Вселенских законах ты сейчас говоришь? – залепетал Моисей. – Я внимаю каждому твоему слову, пытаюсь тебя понять, но не понимаю. Хоть ты и снял камень с моей души словами, что нет тут моей вины.
– Ну, естественно, нет твоей вины, Моисей, – ответил Тот. – Не страшно, что ты меня не понимаешь. Да и не надо тебе все мои слова понимать. Считай просто, что все, что случилось, было лишь проявлением моей воли. Это все, что тебе на данный момент необходимо понять и знать. Поэтому не занимай мой разум неважными сейчас вопросами. Давай сосредоточимся на главном.
– Господи, прости, если я сейчас чем-то прогневил тебя. Я никогда в жизни не сомневался в том, что на все твоя воля, – с очевидной искренностью сказал Моисей. – Но ты заговорил о законах Вселенных. А это явно новая информация для меня. Поэтому я задал вопрос. Исключительно из стремления к расширению своих познаний. Не гневайся на своего раба, Господи.
– Что ты, Моисей! Да разве я гневаюсь? – сказал Тот и почувствовал, что его снова начала грызть совесть из-за того, что человек, которого он просто бросил на произвол судьбы во время выполнения важнейшего задания, еще и извиняется перед ним.
В воздухе вновь повисла пауза после этих слов. Тот снова начал подбирать слова, желая уже перейти более плотно к их общему делу. Но Моисей снова опередил его и первым вступил в диалог, но ровно на эту же тему, что не могло не порадовать Хранителя Кристаллов:
– Так что же я дальше должен делать, Господи, раз, судя по твоим словам, я еще ничего окончательно не испортил?
– Ну, будет тебе! – ответил Тот, довольный от того, что собеседник снова избавил его от необходимости подбирать слова в момент, когда его сковывала неловкость. – Ты, Моисей, не только ничего окончательно еще не испортил, но даже пока что и не начал портить. Сейчас у нас с тобой все идет по заранее согласованному плану. Ты сделал все, что я тебя просил. Теперь слушай внимательно новые задания. Завтра снова пойди к народу твоему, успокой этих малодушных, как сможешь, и снова скажи им, что я, Господь ваш, услышал стенания сынов моих и выведу их из рабства египетского.
– А они разве теперь поверят мне, разве сразу послушают меня после того, как их жизнь стала тяжелее после моего похода к фараону? – несколько испуганно и со смущением спросил Моисей.
– Ну, естественно, теперь уже не поверят! – с непонятной старику радостью ответил Тот. – С чего ты взял, что они должны теперь так вот сразу взять и поверить тебе? Такой большой ты, Моисей, а до сих пор в сказки веришь! Не побьют они тебя, и уже будь счастлив.
– Зачем же я тогда должен к ним идти, раз они все равно мне не поверят, что Господь послал меня вывести их из-под египетского ига? – не унимался любопытный Моисей.
– Ну, как зачем? – нарочито удивленным тоном ответил Тот. – Тебе все равно их вести. Надо постепенно их начинать переубеждать и снова склонять на свою сторону. К исходу вообще-то готовиться надо, Моисей. Сам собой он не произойдет, как бы вы того ни хотели все.
– Господи, прости, если дал повод так думать о себе, – залепетал Моисей. – У меня и в мыслях не было считать, что исход сам собой произойдет. Я просто спросил, не более того.
– Знаю, знаю, что просто спросил, – поспешил успокоить старика Тот. – А я просто ответил, как смог и как счел нужным… В общем, ладно. С народом снова начать общаться надо. И делать нужно это будет постоянно. Думаю, ты это уже понял. Даже если эти малодушные черви поначалу тебя примут скептически, то постепенно, по мере того как я буду поражать Египет невиданными доселе жуткими чудесами, вера людишек твоих в тебя будет крепнуть день ото дня. Ты и опомниться не успеешь, как твоя популярность станет снова бешеной. Причем не только у евреев, но и у египтян тоже. Достаточно будет первого чуда для этого, и люди постепенно снова начнут тобой восхищаться. Кстати, а когда вы с братом были у фараона, вы продемонстрировали там чудеса с жезлом, превращающимся в змея, и с рукой, исцеляющейся от проказы?
– Нет, Господи, не успели мы тогда у фараона показать эти чудеса, – снова с виноватым выражением лица заговорил Моисей. – Нас выгнали из дворца слишком быстро, чтобы мы могли успеть продемонстрировать эти невиданные диковинные штуки.
– Ну, выгнали, значит, выгнали. Не страшно, – поспешил подбодрить снова стушевавшегося старика. – Говорю же, пока все по плану идет. Главное, ни в чем не сомневайся, Моисей. И помни, что я всегда с тобой и никогда про тебя не забываю. Даже когда ты горюешь и думаешь, что я о тебе забыл. Понятно тебе?
– Да, мне все понятно, Всемогущий Господь! – бодро ответил просто просиявший от счастья Моисей. – Теперь я это буду постоянно помнить, даже если, как в этот раз, я буду круглосуточно к тебе взывать с вопросами, а ты будешь долго молчать и молчать. И мне, твоему рабу, будет страшно и непонятно, чем же я стал тебе неугоден…
После этих счастливых слов Моисея Тот снова почувствовал, как совесть больно кольнула его. Поэтому он не смог сдержать свой порыв, как ни старался. Уж очень не хотелось ему, чтобы этот старик переживал, когда Хранитель Кристаллов не выходит на связь. Поэтому Тот не стерпел и опрометчиво пообещал:
– Чтобы больше ты не расстраивался, я тебе как-нибудь в другой раз передам устройство, с помощью которого ты можешь связываться со мной, когда тебе это будет необходимо. Так тебе не придется просто ждать, когда я тебе явлюсь. Как только возникнет нужда переговорить со мной, ты с помощью этого устройства в любое время сможешь это сделать. Только один уговор. Никому эту штуку не отдавай, пусть даже просто из любопытства в руках подержать и поглазеть. А то еще вдруг сломают сей полезный аппарат.
– Что ты, Господи! – искренне удивился Моисей. – Все, что ты вручишь мне, я буду беречь как зеницу ока! У меня бы и мысли такой не возникло дать кому-либо что-то, что ты передал мне. А это чудо я тем более буду беречь больше, чем что бы то ни было. Господь мой, ты и представить себе не можешь, каких страхов я натерпелся, пока ждал, что ты явишься мне. Поэтому твой аппарат для меня будет самым ценным, что только есть у меня.
– Ну и отлично, – ответил Тот, и по голосу его стало понятно, что он уже не прочь закруглиться и закончить беседу. – Тогда давай вернемся снова к тому, что ты с Аароном должны будете сделать в ближайшее время. Так что сосредоточься и превратись весь в слух.