Вот же ехидна, а?!
— Потому что не люблю, когда стоят так близко, — собираю мозг в кучу и, обогнув один из гамаков, устанавливаю границу между нами.
— Не поможет, мекая ты хитрюга, — смеется он и, отдернув гамак, оказывается передо мной.
— Вот скажи мне, чего ты привязался к моей скромной персоне? Половина девчонок клуба из трусов выпрыгивают, видя тебя, а ты, как репейник, прицепился к моим бриджам, — выдав свою тираду, отступаю от него на два шага. Вот совсем мне это всё не нравится.
— Симпатичные бриджи, — засмеялся он, — Потому и прицепился, наверное.
— Что за бред, а?! Ладно, давай я тебе на пальцах объясню, чтобы понятно было. Ты целуешься круто, слов нет, вопросов, как ты умудряешься сделать своим языком в моём рту такое, что ноги подкашиваются, тоже...
— Уже спросила, но продолжай, мне нравится ход твоих мыслей, — довольный собой, перебил он меня.
— У меня есть парень, мы счастливы, нам круто вместе. Мы с ним на одной волне, понимаешь?! И ты третьим сюда ну никак не вписываешься.
— Понимаю, — кивает он, — Как хоть зовут-то твоего героя-любовника?
И долго не думая, я выпалила:
— Макс...Максим.
Кажется, на секунду Илья Иванович был огорошен звучанием имени. Мне показалось, что он хотел услышать совершенно другое имя. Нет, бред это, показалось просто.
— Хорошо, — кивает снова он, — Максим, так Максим. Познакомишь?
— Хрен тебе с маслом, — вытянула руку с фигурой под названием дуля.
— Ну ладненько, — согласился парень и, развернувшись в сторону выхода, добавил, — Я ж всё-равно увижу его, когда-нибудь он тут появится.
— Чертов банный лист на моей заднице, — пробормотала я, вспомнив популярную фразу о приставучих людях.
Погода всё не успокаивалась, казалось, что ветер задувал ещё сильнее. А я, зябко кутаясь в шарф, ждала Марго на улице, так как она пообещала меня подбросить. Но передо мной возник не серебристый жук, а черный джип. Марку не разглядывала, ибо потеряла дар речи от этого монстра на колесах.
— Садись, чего ты встала-то? — крикнул мне Илья, открыв переднюю дверку, сам же выходить из машины не рискнул. Ещё бы, нежный он, видимо, для такой погоды.
— Я Марго жду, — воспротивилась я.
— Марго уже уехала.
— Какого хрена?
Вот же подруга, ну я тебе сейчас. Доставая телефон из кармана, уже придумала пламенную речь о моей любви неземной к её чертовой заднице.
— Я ей сказал, что сам увезу тебя, — добавил Илья.
— Черт бы тебя побрал, а! — делать нечего, я уселась с комфортом на переднее сиденье, — Не великовата машина-то?
— Для меня в самый раз.
До дома ехали молча. Я думала о том, что теперь так просто от Ильи мне не отделаться, похоже, парень решил-таки взять меня в оборот…ага, пыль задолбается глотать.
Назвав ему адрес, продолжила:
— У тебя совсем дел нет, что ли, чтоб меня до дома подвозить?
— Нет, я сейчас свободен и от чашки чая, кстати, не откажусь. Только вот через час мне надо быть в другом месте.
— Максимум, что я могу тебе предложить, это всё та же фигура — «дуля», иногда её еще называют «кукиш с маслом».
— Господи, Саби, я уже всё понял. Ты неприступная женская особь, к которой я не буду подбивать свои бубенцы. Давай уже, расслабься и получай удовольствие от нашего общения.
— Ты серьезно? — с сомнением в голосе поинтересовалась я.
— Очень даже, — кивнул он, — Так что? Чаем напоишь, по-дружески? Я бы ещё от бутерброда не отказался… с колбасой.
— Любишь колбасу?
Кажется, он мне кого-то напоминает.
— Смеяться не будешь?
И вот эта его фраза как-то смягчила меня, что ли, заставила взглянуть на него под другим углом. Вроде и неплохой совсем парень, я бы даже сказала милый и веселый.
— Не буду, — весело поддержала я, подпрыгнув на сиденье.
— Обожаю сырокопченую колбасу, а, если еще на хлеб с маслом и под помидорку, да сверху сыр и все это микроволновку — так вообще красота!
— Ладно, так и быть, снизойду до тебя, смертный, и накормлю твоими этим странными бутербродами.
Этот услужливый засранец даже взял у меня рюкзак, будто мы в школе, когда поднимались ко мне в квартиру.
Макс слинял из дома буквально недавно, о чем говорили горячий чайник и немытая кружка, значит убегал в спешке готовиться к вечеру. Зато Тефтель, завидев здорового мужика на пороге, со всех своих четырёх лап, а мне показалось, что он ещё и хвостом закрутил на манер пропеллера, чтобы поддать ускорения, рванул на Илью, повизгивая от счастья.
— Быть этого не может! — протянул парень, распахнув глаза от удивления, — Тефтель! — крикнул он, дербаня собачьи уши, за сохранность которых я уже начала опасаться, — Ты как тут?
А я на край дивана присела, наблюдаю, потому что сил вымолвить что-то просто нет. Я шокирована.
Тефтеля — это псина Ильи Ивановича? Без сомнения, судя по тому, что она даже ссытся от радости, причем на мой красивый линолеум.
— Тряпка в ванной, — протянула я, всё ещё пребывая на эмоциях.
— Саби, как моя собака оказалась у тебя? Господи, я думал, что потерял его, — Илья, пуская слезы счастья, говорил взахлеб, коверкая слова, а собака была настроена решительна, пытаясь зализать своего хозяина до смерти или хотя бы до предсмертной агонии.
— Ну всё-всё, я тут, — проговорил он, пытаясь сбросить с себя этот центнер любви и ласки.
— Хм, с чего бы начать, — постучав указательным пальцем по губе, изобразив задумчивость, начала повествование, — Твой пёс сшиб меня на улице два раза. В первый раз я рассыпала все продукты из магазина, во второй — нырнула в снег кувырком, жаль, я не гимнастка. Он спёр у меня палку любимой сырокопченой колбасы, кстати, теперь я понимаю, откуда у него такие пристрастия в еде. Потом я нашла его в своём подъезде. Подала объявление в социальные сети, но толку ноль, справлялась сама, как могла.
— Чем кормила? — поинтересовался он, а потом вдруг его осенило, — Так это ты тогда моему псу пакет с кормом тащила, когда мы встретились у кафе?
— Нет, себе, я ж тебе сказала, люблю похрустеть ночами под сериальчик, — не удержалась от повтора той фразы.
— Кто-то обещал меня чаем напоить? — хитро взглянул он на меня, уходя от темы.
— Пошли и следи за своей собакой, — ткнула я пальцем в Тефтелю, которая на радостях оббежала диван уже четыре раза, зацепив табурет своим задом где-то на третьем круге.
Интересно, прибежит ли соседка снизу жаловаться на топот?
— Кстати, с твоей псиной даже в такси не сажают, — возмущалась я, нарезая помидор, сыр и колбасу, благо, хоть батон был уже нарезан.
— Поэтому у меня большая машина, — проговорил Илья, заглядывая мне за руку, — Какого черта ты делаешь с этим сыром? — ругнулся он, вскакивая с места, — На мои бутерброды такой сыр точно не подойдет, ты словно девственности его лишаешь, слишком аккуратно его режешь, — к спине прижимается крепко мужское тело, а мои пятки инстинктивно становятся вместе, сжимая ноги, ибо вспыхнуло всё внизу живота адским пламенем.
Он протягивает руки и забирает нож.
— Держи сыр, — кладет мои руку на чертову головку сыра…головку…господи, даже простое слово ассоциируется с сексом, ты озабоченная дурында, Сабина Георгиевна. Кладет свою ладонь поверх моей, — Держи нож, — беру в руку деревянную рукоять, сверху — его пальцы.
Блин, до чего ж интимная позочка. Стою себе, маленькая, щуплая девочка, а сзади такой кабан прижимается. НЕ устою, ох не устою…держись, Саби…держись, мать твою через кочерыжку.
— Смотри, чуть толще резать надо, тогда корочка будет шикарная, — нож плавно разрезает сыр, — Тоооолще, — второй кусок падает на доску, — Виииидишь? — растягивает он слова, отрезая третий кусок.
— Стоп, я тут расплавлюсь сейчас вместе с сыром этим! — кинула нож на столешницу и повернулась, а он, гад, ни на каплю не сдвинулся.
Глаза на него поднимаю:
— Как у тебя это получается, а? — спрашиваю напрямую, потому что мне правда очень интересно. Вадик редко пользовался такими приемами, либо не умел, либо использовал только на избранных.
— Что «это»? — искренне удивился он.
— Ну штучки вот эти все, — покрутила пальцем в воздухе, — К спине моей прижаться, рукой моей сыр резать, а голос такие нотки приобретает, будто ты меня прям тут возьмешь сейчас?! Как у тебя это выходит?
— Господи, ну что ты за девушка такая? — улыбнулся он, хлопнув себя по лбу ладонью, — Ай, по фиг…мне нравится твой острый язык, — махом прижимается ко мне, впечатывая меня задом в столешницу, и целует, буквально заткнув мои ответные матюки.
И снова тот сон, как на яву. Кусает губы, выдыхая с едва различимым стоном. Руки спускаются на мой маленький зад и, кажется, что оба холмика помещаются в его ладонях. Мать честная, это чертовски заводит!
— Прям горррячо, — рычит он с легкой ухмылкой, — Вот, что сыр животворящий делает.
А у меня аж глаза слиплись от такого поцелуя, и я дышать перестала.
— Саби! — позвал он, — Не висни.
— Всё, лимит поцелуев ты истратил, ясно?! И не вздумай меня больше целовать! — пригрозила я ему.
— Парень твой против будет? — поинтересовался он, хватая тарелку с нарезкой, направился к столу.
— Прежде всего, это не этично, и, да, в конце концов, у меня есть парень. Кстати, это не освобождает тебя от обязанности рассказать об этих мужских штучках.
— Да зачем тебе это надо? — не выдержал он, укладывая стопочкой колбаско-овощи на хлеб.
— Мне интересно.
— Твое любопытство тебя погубит, Саби, — хитро подмигнув, он поставил тарелку с бутербродами в микроволновку.
Гормоны в кучу, ноги врозь
Максимка собирался дома часа два, а затем начал и мучить меня. Покрутился у зеркала в оба направления, скорчил несколько рожиц своему отражению, пригладил пиджак, три раза сказал, что его куртка не подходит к пиджаку, а ботинки недостаточно начищены.
— Господи, Макс, у меня уже голова разболелась от тебя, не мельтеши, — закатив глаза, отки