Великим преподавателем был батюшка. Он преподавал Закон Божий в Кронштадтской классической гимназии двадцать пять лет. Ни разу никого не отчислил. Самые отъявленные хулиганы, нерадивые гимназисты учились у батюшки на «отлично». В чем был секрет? Секрета не было — батюшка любил своих учеников, и они это чувствовали. Он, при своей занятости, находил время навещать семьи неблагополучных учеников.
Свято-Иоанновский монастырь на Карповке. Санкт-Петербург. Фото В. Муратова
Никогда он никого не наказывал и не стращал плохими оценками. Его уроки были живым общением отца и сыновей. Уроков его ждали, в его слова жадно вслушивались. Особенно любили дети чтение жития святых. Отец Иоанн читал их так, как будто и сам вместе с детьми слушал их впервые.
Он приносил и раздавал учащимся богослужебные книги, брошюры о праведной жизни, молитвословы. И хотя он не давал заданий на дом, дети считали себя обязанными прочесть и пересказать подаренные им книги.
В три часа ночи начинался день батюшки. Молился, готовился к служению Божественной Литургии.
В четыре отправлялся в собор. Здесь его с ночи ждали толпы паломников, чтобы получить благословение. Было и множество нищих. Конечно, были среди них и попрошайки, но отец Иоанн кормил и их.
В Андреевском соборе помещалось пять тысяч человек, но места всем все равно не хватало. Служба шла часов до 12 дня. Записки, телеграммы, письма-просьбы о помощи отцу Иоанну приносили прямо в алтарь, и он горячо за всех молился. Его молитва была живой, горячей, он предстоял перед Господом за всех молящихся вместе с ними. Иногда причащение продолжалось до двух часов из нескольких чаш.
После службы, сопровождаемый тысячами верующих, отец Иоанн шел по вызовам в дома к больным, умирающим, исповедовал, соборовал. Часто ездил в Петербург по просьбам страждущих. Освящал дома, больницы. Раздавал милостыню. Редко когда он возвращался домой раньше полуночи. А что он ел в течение дня? Часто пил один чай. От обильных званых обедов он уклонялся. То есть находился на ногах около двадцати часов в сутки. Перед сном молился, а дальше — двух-трехчасовой сон. Вставал в три часа ночи. И все повторялось.
Только Господь мог дать батюшке такие силы трудиться. При этом отец Иоанн писал книги, вел дневники, отвечал на бесчисленные письма.
Церковь праведного Иоанна Кронштадского. Жулебино, Москва. Фото А. Савина
Особенно досаждали батюшке те, кто преступал Божию заповедь «не сотвори себе кумира». Они, особенно дамы, превозносили батюшку, смотрели на него как на божество, всюду следовали за ним, бросались даже под карету, в которой ехал батюшка. Таких женщин прозвали «иоаннитками». Иногда поклонение батюшке походило на психоз. Когда он служил в Харькове, все кусты и цветы у собора были вытоптаны. Железные решетки сломаны. Народу на молебен собралось свыше шестидесяти тысяч.
Примерно то же повторялось в Самаре, Саратове, Казани, Нижнем Новгороде.
«Я не смел пригласить вас, — сказал смертельно больной Александр III отцу Иоанну. — Благодарю, что вы прибыли. Прошу молиться за меня. Я очень недомогаю».
Император говорил с трудом. Это было 12 октября 1894 года в Крыму, в Ливадии. Отец Иоанн преклонил колени перед святыми иконами. Император тоже встал на колени рядом с батюшкой. Ему даже помогли встать, поддерживали. После совместной молитвы императору стало намного лучше, он встал сам. А врачи думали, что он умрет с минуты на минуту.
Император прожил еще пять дней. 17 октября отец Иоанн исповедовал и причастил царя.
Свершил также таинство елеосвящения.
Иоанн Кронштадтский. Фото Альфреда Федецкого. 1890
Ранее Александр III говорил, что отец Иоанн — святой человек. Умирая, царь просил батюшку возложить руки на его голову. Последние слова царя были: «Когда вы держите руки свои на моей голове, я чувствую большое облегчение, а когда отнимаете, очень страдаю — не отнимайте их».
Отец Иоанн держал свои руки на голове умирающего царя и продолжал держать, пока царь не отдал свою душу Богу.
Иоанн Кронштадтский предостерегал: «Царство Русское колеблется, шатается, близко к падению… Если в России так пойдут дела и безбожники, анархисты-безумцы не будут подвержены праведной каре закона, если Россия не очистится от множества плевел, то она опустеет, как другие царства и города, стертые правосудием Божиим с лица земли за свое безбожие и за свои беззакония».
Главной книгой отца Иоанна Кронштадтского является его труд «Моя жизнь во Христе». Первое ее издание вышло в 1893 году. В книге было тысяча с небольшим страниц. Все вопросы духовной жизни, пути исцеления от греха, предостережения от падений были в этой книге жизни и любви. Книга сразу же стала любимой и священниками, и всеми православными. Ее переводили. Один английский священник называл ее настольной.
Иоанн Кронштадтский предчувствовал грядущие трагические события русской истории. Он сокрушался: «Бедное Отечество! Когда-то ты будешь благоденствовать?! Только тогда, когда будешь держаться всем сердцем Бога, Церкви, любви к царю и Отечеству и чистоты нравов».
Книга «Моя жизнь во Христе» Иоанна Кронштадтского Прижизненное издание 1905 года. Титульный лист второго тома
Две великие фигуры возвышаются в России в конце XIX — начале XX века. Это писатель Лев Николаевич Толстой и священник Иоанн Кронштадтский. Толстой постоянно упрекал батюшку, да и вообще священников, Православную церковь. Авторитет же его и влияние на умы было огромным и вредоносным. Без преувеличения можно сказать, что Толстой накликивал на Россию грядущую катастрофу октябрьского переворота.
Никоим образом не умаляя достоинств Толстого как художника, отец Иоанн и в проповедях, и в статьях говорил о губительности учения Толстого. Интересно, что Толстой с юношества носил вместо нательного крестика медальон с изображением Руссо — человека циничного и безбожного. Писатель противопоставлял анархию государственному устройству, создавал свою религию, основанную на своем разумении. И когда сейчас говорят, что Синод отлучил Толстого от Церкви, это неверно: Толстой сам себя поставил вне Церкви, дошел до того, что сочинял свое Евангелие. Гордыня Толстого была вселенской. Читать это Евангелие невозможно без содрогания: это пародия на Священное Писание.
Известна одна притча отца Иоанна. В аду два грешника — разбойник и писатель. Разбойник раскаялся в земных деяниях, искренне молится. Он получает облегчение и прощение. Но писатель не прощен, ибо если он и умер, то его труды продолжают губить людей.
Конечно, статьи Иоанна Кронштадтского доходили до Толстого. Жаль, что не вразумляли его. Совершенно необходимо напомнить заключительные слова Определения Святейшего Синода о Толстом: «Посему свидетельствуем об отпадении его от Церкви, вместе и молимся, да подаст ему Господь покаяние и разум истины. Молимтися, милосердный Господи, услыши и помилуй, и обрати его пресвятой Твоей Церкви».
Где тут проклятие, где хула? Тут братское увещевание, тут боль за отпадение овцы от стада, тут надежда на спасение заблудшего.
10 декабря 1908 года, собравши последние силы, служил отец Иоанн в Андреевском соборе. Тысячи раз служил он Литургию. Он говорил, что неспокоен, если не причащается ежедневно.
Церковь Иоанна Крондштатского. Бывшая часовня-усыпальница Ефремовых. Чебоксары. Фото А. Белобородова
Литургия для него была главная служба. Казалось, он будто парил над полом храма: ангелы Божии помогали ему служить, выносить причастную чашу. В напряженной тишине собора был слышен его тихий, отчетливый голос:
— Верую, Господи, и исповедую…
Батюшка предсказал день своей кончины. И мирно, тихо, с молитвой, перекрестясь, отошел ко Господу в семь часов сорок минут утра 10 декабря того же, 1908 года. На всем огромном пространстве, от Кронштадта до Карповки, стояли толпы людей. Мороз испытывал их на верность, слезы замерзали на щеках. Похоронное шествие возглавляли священники с иконами и хоругвями, кадильный дым и молитвы восходили к небесам. Военные оркестры исполняли духовный гимн «Коль славен наш Господь в Сионе». По всей дороге стояли войска, но не для охраны, а по их просьбе — все хотели проститься с любимым батюшкой.
«Плохо будет России без батюшки», — слова эти раздавались повсюду как горькое предчувствие тяжких испытаний для России.
Монахини Карповского Иоанновского монастыря встретили любимого покровителя рыданиями: «Кто придет теперь к нам, сиротам, на кого ты нас покинул? Закатилось наше солнышко!»
Сура на Пинеге. Успенский храм, построенный от имени Иоанна Кронштадтского. Фото В. Муратова
Нет, не закатилось. Море света от свечей, возжигаемых нескончаемыми идущими к батюшке, светит всегда. Зажжем и мы свою свечу.
19 октября 1829 года в селе Сура Пинежского уезда Архангельской губернии в семье сельского дьячка Илии Сергиева и жены его Феодоры родился сын Иван.
1855 год — женитьба на дочери священника Елизавете Несвитской. Рукоположение во священники Андреевского собора в Кронштадте. Далее служба в соборе, преподавание в гимназии, поездки по России.
1894 год — призвание пастыря к умирающему Александру III в Крым, в Ливадию.
1893 год и позже — издание книг «Моя жизнь во Христе» и «Живой колос с Божией нивы».
10 декабря 1908 года — кончина святого праведного Иоанна Кронштадтского.
Николай, архиепископ Японский
Нет ничего неожиданного, если встретить в Сергиевой Лавре православных японцев. Паломниками они прибывают и в Вифлеем, в храм Рождества Христова, и на Синай, где пророк Моисей получал заповеди Завета от Господа. Их молитвенность и благоговение перед святыми местами православия изумительны. Они — духовные чада святого, равнопрестольного Николая, архиепископа Японского.