ами он наклонился к ней и принялся ласкать, повторяя: «Хорошая ты моя…» А. Грин возился с бездомными собаками, отдавая им досуг.
Читателю известно, сколь послужила собака человеку за его тысячелетнюю историю в хозяйственном, военном отношении. А использование собаки в научных опытах? Новые медицинские препараты пробуют на ней. Ее подвергают действию радиации, чтобы потом это спасло жизнь многим людям. И, может быть, многие важнейшие открытия в области биологии, медицины, исследования центральной нервной системы не были бы сделаны, если бы под руками у экспериментаторов не имелось такого податливого живого материала, как собака. Об этом, в частности, неоднократно упоминает И. П. Павлов.
Сейчас, в век начала освоения космоса, начала первых астрополетов, собаки в руках ученых-астрофизиков тоже несут свою долю нагрузки, помогая решать важнейшие и сложнейшие проблемы.
Давно ли весь мир, затая дыхание, следил за полетом первого космического путешественника в советском искусственном спутнике Земли — собаки Лайки. Она первой из живых существ высшего порядка проложила путь в космические дали; в любой стране ее кличку знают все от мала до велика. А сколько таких же знаменитостей появилось уже после того: Отважная, Жемчужная, Альбина, Снежинка, Малёк… Стрелка и Белка совершили в советском космическом корабле облет вокруг Земли и вернулись обратно. Собаки стали поистине разведчиками больших высот. «Ракетоплаватель» Альбина после одного из очередных подъемов на большую высоту дала жизнь полдюжине здоровых щенков. Вероятно, тоже будут «космонавты»!
Именно удачные полеты собак явились залогом успешного полета человека в космос, который осуществил советский летчик-космонавт Ю. А. Гагарин.
Подобно тому, как когда-то «собака вывела человека в люди», так теперь собака «вывела человека в космос».
Мы против ханжества, и, тем не менее, большой укор мы должны предъявить некоторым нашим молодым ученым, новому поколению от науки — разным аспирантам, доцентам, лаборантам, ассистентам.
Передо мной письмо одной пожилой женщины:
«Пишу вам потому, — говорится в нем, — что больше не могу молчать… Как-то недели две тому назад я работала в читальне, окна которой выходят во двор университета. Я работала в библиографическом отделе и сначала как-то не обращала внимания на какие-то звуки, которые доносились со двора университета. Потом я осознала, что эти звуки издает собака. Это были звуки, вызванные болью. Они не усиливались, но и не ослабевали. Так прошло около часа. Наконец, я спросила заведующего отделом, где это так странно стонет собака. Он мне ответил, что стоны доносятся из лаборатории физиологии животных и что эти крики и стоны они слышат ежедневно и уже ходили говорить по этому поводу, но ничего не помогло.
Я не выдержала, ушла из читальни и пошла во двор университета. Там сидел старик сторож со слезами на глазах. Он сам вызвался проводить меня в эту лабораторию, довел до двери и скорей ушел. Я вошла туда и увидела такую картину: маленькая комната на первом этаже, окно раскрыто, на операционном столе лежит, привязанная к столу, собака. Грудь ее тяжело вздымается, голова тоже привязана, а в ее голове роется нож хирурга, на груди — сплошная рана. Рядом с «хирургом» стоят две барышни с наманикюренными ноготками, мило улыбаются и что-то по временам подают этому «хирургу».
Я спросила, неужели они не могут дать животному наркоз, чтобы не мучить его, ведь в читальне невозможно работать из-за этих стонов; да, кроме того, ведь просто жалко животное. И что вы думаете, мне ответили? С милой улыбкой мне сказали, что наркоза у них мало, да и жалко, а окно открыто потому, что как бы барышням не стало плохо от запаха лекарств… Все же я заставила их дать собаке наркоз, и она, наконец, затихла. В тот день я ушла из читальни, так как не могла там работать…»
Нельзя пройти мимо этого письма.
Что это, как не откровенный садизм: заниматься вот так вивисекцией, когда к этому нет нужды? «Жалко наркоза»…
Пусть не обижаются на меня красавицы с наманикюренными ноготками (и, вероятно, очень гордящиеся тем, что они принадлежат к миру науки), но думается мне, что с тем же равнодушием будут они взирать и на страдания человека, лежащего на столе!
Ведь сами опыты, производимые на животных, по самой идее своей делаются ради высокой гуманистической цели: они должны уничтожить страдание. Как же можно быть столь негуманными? И могу ли я поверить в гуманизм таких «ученых»?
И чему могут научить подобные молодые женщины своих детей, которые у них будут когда-нибудь или уже есть? Как они будут им прививать доброту, любовь, внимание к ближнему?
Павлов, поставивший памятник собаке, сам сочинил и надписи для него. Одна из них гласит:
«Пусть собака, — помощница и друг человека с доисторических времен, приносится в жертву науке, но наше достоинство обязывает нас, чтобы это происходило непременно и всегда без ненужного мучительства».
Тем более непростительно мучить собаку любителю, жестокие действия которого не вызываются никакой научной необходимостью.
«Страдания бессловесных животных, бесспорно, являются одним из самых грустных зрелищ на свете», — писал творец Маугли и знаменитой «Книги джунглей» Р. Киплинг.
Животное беззащитно, и мучить его — прежде всего унижать себя, роняя свое человеческое достоинство.
Собака ластится, заглядывает вам в глаза, требует ласки, а вы ее — пинком: «Пошла прочь! Надоела!». Да это еще не самое большое зло; бывает — выгоните из дома на улицу, уж коль очень не хочется с ней возиться, — шатайся где хочешь! Вспомните бедняжку Лолу.
Как можно?
Да это же вы, человек, сделали ее такой — доброй, привязчивой, исполнительной, готовой служить до последнего вздоха. Так зачем же вы сами портите, уродуете свое творение?
Животное тянется к человеку. Оно ждет от вас помощи, защиты, верит в вашу доброту, справедливое отношение.
Не срывайте на нем свой гнев. Вспомните Рэкса, брата моего Джекки. Почти то же самое проделал другой любитель. В доме повесили к празднику новые кружевные занавески. Оставили собаку одну, заперли и ушли в гости. А в отсутствие хозяев к окнам подошел чужой человек. Собака, естественно, бросилась к окошку и порвала кружева на занавеске. Вернулся хозяин, подвыпивший, остервенился — стало жалко занавеску, но не жалко собаку — ударил поленом по хребту. Ну и все — собаке конец. Не пожалел живое преданное ему существо, которое и провинилось-то только потому, что хотело услужить ему. Изувечил собаку, а потом ходил в клуб, плакался, говорил, что «жалко собаку», спрашивал всех и каждого, как ее спасти, никак не сознаваясь, однако, в собственном прегрешении… Стыдно!
Учтите, что характер хозяина тоже влияет на выработку характера собаки. Хозяин невыдержанный — и собака злая, срывистая, от которой всякую минуту можно ждать неприятности; у неврастеничных людей — и собаки, может быть, и неплохие, но какие-то дергающиеся, в непрерывном возбуждении; у человека спокойного нрава — таким же будет и животное.
Это и понятно, ибо, помимо удивительной восприимчивости собаки, мы воспитываем ее «по образу и подобию своему», то есть сообразно личным вкусам и привычкам.
Как говорит Гагенбек, «люди часто несправедливы к зверям, приписывая им гораздо худший характер, чем у них есть на самом деле»; в действительности все исходит от вас, только от вас.
Стало быть — будьте построже к себе. Вы чем-то недовольны в поведении вашего питомца? Вас это раздражает? Вы с трудом удерживаетесь, чтобы не наподдавать псу за упрямство и неповиновение?.. Вырабатывайте характер. Пригодится во всех случаях жизни!
Я не бил, не истязал своих животных; но иногда ведь все же и сорвешь на них свое дурное настроение. И, может быть, поэтому всегда, когда у меня погибало животное, абсолютно всегда я чувствовал себя в чем-то виноватым. Я хотел бы, чтобы это чувство ответственности за животное, испытывал каждый владелец.
И вообще, если вы хотите, чтобы животные любили вас, будьте всегда ровными в обращении с ними, не делайте резких, грубых движений, не позволяйте себе ничего лишнего. Чем крепче, теснее будет ваш контакт с собакой, тем лучше она послужит вам. Только будьте вы хороши с нею, а уж она отдаст все, на что способна!
Помните заповедь: хочешь иметь друга — будь сам другом.
А. Брэм утверждает: «Только хороший человек может хорошо воспитывать собак».
Обычно собаке начинает особенно «попадать» в период повзросления, когда она начинает «баловаться». Именно в эту пору начинающий любитель проходит своеобразное испытание на выдержку, где решается, быть ли ему собаководом, или, разочаровавшись, разуверившись и в себе, и в собаке, он бросит начатое.
Если бросит — жаль. Имейте терпение! Надоело возиться? Вы считаете, что у вас ничего не получается? Да ведь без трудностей не бывает ни одного дела. Проявите выдержку, и она сторицей окупится впоследствии.
Иногда продают собаку, продержав ее года два-три. Плоха, не нравится! Непослушная, нужен глаз да глаз. Собака плоха? Да это вы ее сделали плохой. И другую сделаете тоже такой же, если вовремя не пересмотрите свое отношение к ее воспитанию.
В других случаях мотивируют продажу по-другому: нет времени возиться. Случается, что и даром отдадут, только бы избавиться. И получается — возьмут, испортят, а потом сбывают с рук.
Помню, как-то поехали июньским днем компанией за город. Вдруг говорят: заедем вон в ту деревню. Зачем? Там у нас собака отдана, живет у знакомых. Заехали. Даже с улицы был слышен радостный визг собаки. А у меня сердце защемило от жалости. Великолепный сеттер-лаверак, добрейшее и преданнейшее существо с кротким взглядом, сидит привязанный круглосуточно на толстую цепь, которая впору и для медведя, в темном сыром углу под навесом, как узник какой-нибудь. Повидал прежних хозяев — затосковал еще больше, положив голову на передние вытянутые лапы, вперив безучастный взгляд в пространство, не ест, не пьет… Лучше бы не приезжали! А они считали, что в этом проявляется их любовь к животному. Отдали потому, что «на охоту некогда ходить». А зачем брали?