Воительница уверенно вывела наш небольшой отряд к прилично выглядящему трактиру на небольшой площади. Мощное деревянное строение с дымящей печной трубой и собственным двориком с конюшней и какими-то сараями. Сдав Кроконяшку чуть не обосравшемуся от такого «счастья» парню-конюху, мы вошли в шумный зал.
Просторное полутемное помещение, по которому были буквально разлиты запахи жареного мяса, кислого пива, пота и… крови. За большими квадратными столами, хаотически расположенными по залу, орали песни, пили и всячески веселились откровенно уголовные рожи, среди которых мелькали ярко размалеванные дешевой косметикой девки совсем не первой свежести. В углу, по-моему, даже кого-то по-тихому то ли грабили, то ли трахали, то ли и то и другое сразу.
Стоило нам войти и, как в дешевом старом вестерне, на нас тут же уставились все более-менее трезвые хари. Но это ладно, похуй — сомневаюсь, что они даже всем скопом смогут что-то сделать нам с Антуанеттой. Больше всего меня поразило другое.
Реакция половины посетителей, тех, что помоложе, была весьма типично и характеризовалась взглядом «щас мы кого будем ебать». А вот реакция бородатых мужиков постарше была мрачно-обреченной «щас будут ебать нас, причем без смазки и в особо жестокой форме».
Нет, серьезно, я собственными глазами видел, как один из крепких мужиков лет сорока на вид и с бицепсом как мое бедро, тихо привстал и, пробравшись по стеночке, свалил в окно. Причем рожа у него была такая, будто он только что встретил саму Костлявую в костюме бдсм-королевы, с литровой клизмой в одной руке и здоровенным розовым фалоимитатором в другой.
Антуанетта же, увидев разом побледневшего трактирщика за стойкой на другом конце зала, нервно дернула щекой, после чего неторопливо пошла вперед, бесцеремонно сдвигая щитом всех, кто не успевал убраться с пути. Причем сдвигала так, что те летели до ближайшей стены, оставляя за собой шлейф из крови и зубного крошева.
Мы беспрепятственно прошлись вслед за воительницей к мгновенно опустевшей трактирной стойке, за которой остался только сам хозяин. Это оказался уже немолодой высокий мужик, обладающий зверской рожей, мощным телосложением, блестящей лысиной, густой черной бородой и закрытым повязкой правым глазом.
Неожиданно широко и заискивающе улыбнувшись, побледневший мужик слегка дрожащим голосом чуть ли не пропел:
— Ан… Антуанетта, а может не н… надо?
— Надо, Фисс, надо.
Холодный голос моей сверкающе-правильно героини-рыцаря сочился кровожадностью настолько, что мои мурашки, снова взявшись за саперные лопаты, устремились рыть даже не окопы, а целый глубинный бункер, устремившись навстречу пытающимся вырваться наружу кирпичам.
В следующий миг мужику в челюсть прилетело так, что хруст, казалось, был слышен на другом конце города.
— Жанн, подлечи беднягу, пока не сдох, — скривился я, глядя на сползающего по стенке трактирщика со свернутой челюстью. — А ты, самка терминатора, будь добра, объясни, что за хуйня только что произошла?
— Он труп… — пробежался по залу шепоток.
Антуанетта перевела взгляд на меня, и я тут же согласился с высказыванием неизвестного зрителя.
Антуанетта, прикрыв глаза и глубоко вздохнув, взяла себя в руки и в следующий миг вновь стала просто холодной красавицей, а не кровожадным ледяным чудовищем.
— Извини, хозяин, не сдержалась, — ответила она нарочно громко и с легким поклоном, чем вызвала в зале эпидемию сёдзёглазия у тех бандитов, которые явно были в теме происходящего. — Просто когда мы с этим… нехорошим человеком виделись в последний раз, он клялся больше никогда не попадаться мне на глаза.
— И кто он тебе? — выгнул я бровь.
Не то, что бы я ревновал, просто за время нашего с Антуанеттой знакомства этот мужик первый, кто вызвал в ней такую бурю эмоций.
— Муж.
— Аптечка, отставить, пусть подыхает.
Э? Это я сказал?
Глава 38. Ни о чем и обо все
— Эм… Андрэ, а ты уверен? — осторожно поинтересовалась Жанна, неуверенно застыв над раненым.
— Не волнуйся, — холодно глянула на мужика Антуанетта. — Он и не такое выдерживал. Дня через три-четыре будет полностью в норме. Хозяин, не надо так на него смотреть.
— Как? — спросил я, задумчиво вертя между пальцев сюрик.
Что-то я давно в метании не тренировался.
— Что за шум? — дверь с той стороны стойки открылась и, видимо из кухни, показалась высокая пухлая тетка лет пятидесяти на вид. Оглядев притихший зал тяжелым взглядом, она уставилась на нас и валявшегося в бессознанке лысика.
— Жива значит, девка, — хмыкнула тетка, внимательно осмотрев замершую Антуанетту.
— Жива, — подтвердила девушка, сохраняя все то же бесстрастное выражение. — Мы на ночь. Комнаты есть?
— Есть, — кивнула женщина, после чего нашла взглядом ближайшую подавальщицу. — Кристин, возьми ключи от спец-номера и засели гостей. Эй, Лорэнс! А ну дуй сюда, шавка безродная! Надо Фисса подлатать!
— А чего с ним?! — раздался из дверей позади тетки мужской голос.
— Антуанетта вернулась! — с какой-то особо садисткой улыбкой крикнула через плечо женщина, внимательно изучая взглядом нашу компанию.
Из-за дверей послышался грохот, забористый мат, топот и звук хлопнувшей двери.
— И Лорэнс тут, — пробормотала моя рабыня, задумчиво поглаживая рукоять меча.
А я тем временем вспоминал, как правильно готовят коктейль Молотова.
— Неплохой номерок, — я критично осмотрел выделенные нам апартаменты.
— Эм… располагайтесь… — пролепетала сопровождавшая нас служанка, нервно теребя сероватый застиранный передник. — Если что-то надо… зовите…
— Надо, конечно! — поймал я за косу попытавшуюся улизнуть девку. — Еды нормальной на пятерых, горячую ванну… И кому можно одежду в стирку сдать?
— Еда будет… я принесу, — пискнула девушка, пытаясь вырвать косу из моей хватки, а я тем временем беззастенчиво разглядывал «добычу». А ничего так, симпатичная, но грудь, бля, опять маловата. Жаль, жаль… — И одежду постираю… А ванна на магии, ее готовить не надо… Можно я пойду?
Последние слова она чуть ли не плакала, переводя испуганный взгляд с меня на Антуанетту.
— Ладно уж, лети, птичка! — усмехнулся я, выпуская волосы девушки. — До ближайшего капкана…
— Кобелина, — скривилась Лолька, когда дверь за служанкой закрылась.
— Какой есть, — оскалился я. — Так, а теперь все дружно разбежались исследовать жил-площадь, а Вас, Штир… госпожа рыцарь, я попрошу за мной.
Номер нам выделили действительно «специальный», занимавший треть последнего, четвертого этажа. Видимо, его держали для особо богатых клиентов: большой гостиный зал с длинным столиком и парой мягких диванчиков вокруг него был освещен несколькими небольшими окнами-бойницами, затянутыми самым настоящим, хоть и мутноватым, стеклом, а по стенам зала были расположены аж восемь дверей.
Заглянув на пробу в первую попавшуюся, я с интересом осмотрелся.
— Эм… Нет, это нам пока нахуй не надо, но вот мысль интересная…
— Чего там? — тут же раздался сзади любопытный голосок Жанны.
— Комната твоей мечты, — усмехнулся, отодвигаясь и давая всем рассмотреть обстановку.
Чем-то она мне напоминала ту красную комнату Мистера Серое Убожество, из экранизации недопорнухи для пустоголовых тэпэшек и страдающих недотрахом домохозяек. Помню, я долго ржал над тем, что там происходило со страшновато-туповатой плоской героиней и пыталось выдаться за жестокий бдсм.
— Н… Не правда! — тут же покраснела Жанна, увидев дыбы, развешанные по стенам плетки, шкафы, забитые разным «инвентарем» и хитро-вывернутую кровать с кандалами. — Я приличная девушка!
— Ну, ну… — покивал я, глядя, как она пристроила в угол Копье и с горящими глазами зарылась в какой-то шкаф.
Махнув рукой на эту извращенку, я сунул нос в следующую комнату и обнаружил там вполне себе неплохую ванну. Выстланный каменной плиткой пол, чуть наклонный к дыре стока, куча тазиков для мытья, какие-то баночки на полках и здоровенная деревянная бадья, в которую может спокойно поместиться человек десять. Над бадьей из стены торчало два крана с вентелями. Ну, сюда мы тоже заглянем, но чуть позже.
Наконец за третьей дверью наконец-то обнаружилась большая спальня, правда выполненная в розовых тонах. Присутствовали огромная кровать в виде сердечка и несколько тяжелых шкафов.
— Вот, сойдет! — обрадовался и кивнул невозмутимо следовавшей за мной сероглазой героине. — Залетай.
Закрыв за нами дверь на защелку, я бросил в угол старую наплечную сумку и кивком указал рабыне на кровать. Сам же с любопытством зарылся в шкафы.
— А ничего так, коллекция… — пробормотал я, изучая висящие там откровенные костюмчики. — Горничная, зайчик, пастушка, бикини… Видно потные ручонки узкоглазых извращенцев. Интересно, сколько их по миру бродит, раз они настолько на него повлияли.
Удовлетворив свое любопытство, я развернулся к кровати, чтобы начать, наконец, оттягиваемый разговор, но в тот же момент проглотил готовые слететь с языка слова.
— Ант… Антуанетта, я немного не то имел ввиду, — пробормотал я, глядя на развалившуюся на кровати рабыню в костюме… рабыни.
Кандалы на руках и ногах, тонкие цепи от которых тянулись к обхватывающему шею металлическому ободку, а обнаженное тело скорее подчеркивала, чем прикрывала тонкая газовая ткань шароваров и какого-то топика.
И когда только успела? Да еще и так тихо, ниндзя в латах, блядь.
— А что? — невинно захлопала серыми глазами эта… самка, соблазнительно выгибаясь и подавая вперед небольшую грудь. — Хозяин недоволен?
— Доволен, даже очень, — честно признался я, чувствуя, что еще немного и все мыслительные процессы переключатся с головы на головку. — Вот только, бля, с серьезного разговора подобным образом соскакивать не дело.
— Какого разговора? — воительница прикинулась шлангом и томно облизнулась.
— Который может немного подождать, — решил я, расстегивая брюки…
Вырваться из сладкого плена удалось только через час. И ведь не скажешь, что эта обычно хладнокровная самочка может быть ТАКОЙ… Глянув на блаженно уснувшую девушку, я покачал головой и, выудив из шкафа какую-то тряпку, похожую на полотенце, решил отправится на изучение ванны.