— Вот-вот, Фарралаиль — дева из аристократической семьи, а Виктория мне практически родня. После сотворенного тобою непотребства, есть всего лишь два выхода у тебя.
— А? — поднял на меня слегка обалделые глаза Шенери.
— Как честный рыцарь, должен ты или взять в жены их, или умереть, дабы кровью смыть позор с чести юных дев!
Выражения направленных на меня после этой фразы лиц были… разнообразными. Доська и Химэ смотрели практически одинаково ехидно, Жанна — с какой-то отрешенно-мечтательной мордахой, а Шенери — с засиявшими глазами на одухотворенно-решительном лице.
— Вы правы, сэр Андрэ! Как же я сразу этого не понял! Свадьба! Да, это решение всех проблем! Но, постойте… а разве можно брать в жены сразу двух?
— В некоторых религиях не только можно, но и нужно! — назидательно поднял я палец вверх. — А выбор религии это сугубо интимный вопрос, который каждый должен решить для себя сам. Вот твоя религия что говорит по этому поводу?
— Ум… — мелкий замялся. — Да ничего… я пока не успел посвятить себя ни одному из божеств.
— Значит в этом вопросе ты абсолютно свободен! А сейчас иди и обсуди данный вопрос со своими избранницами. Только не забудь сказать Фарре, что это я подал тебе такую замечательную идею!
Интересно, а ушастая попробует отвертеться, или сразу сдастся?
За пару часов до заката мы подъехали к деревне.
Обыкновенная, окруженная полями человеческая деревенька из деревянных одноэтажных домиков, чем-то похожих на русские избы, обнесенная высоким частоколом из прямых тесаных бревен. Поселение имело круглую форму, и от силы пяток пересекающихся в центре, на небольшой площади, улочек. Каждый домик был огорожен собственным забором, за которым прятались также огороды, поленницы, хлева и прочие хозяйственные нужники.
Все это мы увидели еще на подходе, когда дорога поднялась на пологий холм неподалеку.
— Так, Няшка, к ноге! — скомандовал я трусящей рядом с повозками зверюге. — Пока мы будем в деревне, никого без особого моего приказа не жрать, понятно?
Подошедшая кислотная тварь фыркнула, но все же кивнула.
— Кстати, это всех касается! — повернулся я к трем сидящим рядом самкам. — Никого не обкрадывать, кинжалами и мечами не тыкать и вообще воздержаться от любых проявлений членовредительства!
Вся троица дружно захлопала честными-честными глазками.
— Да, милый.
— Так точно, капитан!
— Как прикажешь, Хозяин!
И почему мне сразу вспомнился товарищ Станиславский? Впрочем, плоскодонок должен удержать в узде рабский ошейник, а Химэ — здравый смысл, которым она хоть немного, но наделена.
На воротах частокола нас встретила пара бородатых мужиков в старых толстых стеганках вместо доспехов и с топорами в качестве оружия.
— Хто тахие? — сурово нахмурил брови правый, стараясь не смотреть на пожирающую его голодными глазами Няшку.
— Путешественники, — пожал я плечами. — Хотим остановиться на ночь, а завтра поутру продолжим путь.
— За вход пошлину! — тут же заявил второй «страж границ». — По медяку с человека и по пять с повозки!
— Без проблем, — усмехнулся я, доставая горсть монет из кармана.
Что-то мне подсказывало, что тут вообще за проход нихуя платить не надо было, но пара медяков для нас не проблема, а информацию со стражников таким образом стрясти можно спокойно.
— А не подскажете, где тут можно остановиться, — уточнил я, передавая бородачам монетки.
— Да прямо по улице к главной площади езжайте, — махнул рукой принявший деньги мужик, разом проникшийся ко мне доверием. — Там трактир, в нем большинство путников и останавливается.
— Угу, спасибо, — кивнул я и хлопнул вожжами…
Проехав через ворота, наш небольшой караван неторопливо потянулся в указанном направлении.
— Хорошо в деревне летом, — поморщился я, — пристает дерьмо к штиблетам.
Дерьмом действительно пованивало. Как и сеном. Тут и там сновала разная живность, бегали детишки, кричали что-то бабы… Хорошо хоть к нам никто не бросался навстречу — впереди гордо шествовала Няшка, злобно шипя и периодически плюясь кислотной слюной под ноги особо любопытных.
Показавшийся вскоре трактир был типичной для подобных заведений двухэтажной деревянной доминой с огороженным двориком. Заехав на территорию, я спрыгнул с козел и повернулся к подбежавшему парнишке-конюху, который откровенно очковал под немигающим взглядом трех желтых глаз.
— Повозки загони в какой-нибудь амбар и к содержимому не лезь, или вот эта милая Няшка тебе жопу откусит, — начал инструктировать я конюха, пока остальные выгружались. — Коней расседлать, накормить и почистить. Осликов тоже. Няшке достань какую-нибудь свинью целиком, желательно живую. После этого запри вместе с нашим барахлом в амбаре и предупреди всех, чтобы до рассвета туда не совались, а то сожрут. Счет передашь через трактирщика. Вопросы?
Парень замотал головой и, перехватив поводья от тяжеловозов, повел их и повозку в сторону одного из хлевов.
— Немой что ли? — пробормотал я, глядя ему вслед, после чего посмотрел на Кроконяшку. Та скромно опустила очи долу и поковыряла когтем подвернувшийся под лапы камень. С жалобным хрустом тот совершил суицид посредством самораскола. — Никого не жрать. Сидишь в амбаре и стережешь вещи, пока я не приду утром. Это приказ.
Няшка показательно вздохнула и поплелась вслед за повозками, печально волоча опавший хвост, и оставляя за собой на земле выжженные капающей из пасти кислотой черные пятна…
Внутри трактира было пустовато. Пара местных забулдыг что-то отмечали у стойки. В дальнем темном углу неторопливо потягивал пиво какой-то стремный тип в плаще с глубоким капюшоном, из-под которого не было видно лица. У камина что-то тренькал на подобии лютни разодетый в зеленый камзол молодой бард, которого с мечтательным выражением лица слушала симпатичная девушка-подавальщица, прижавшая к пышной груди пустой поднос.
— Дось, за мной, — поймал я за ухо мелкую плутовку. — Остальные пока присядьте куда-нибудь.
— А почему только она? — тут же подозрительно нахмурилась Жанна, хотя к ушастой уже, вроде бы, не так ревновала.
— Потому что оставлять эту мелочь вне зоны видимости я не собираюсь, — ухмыльнулся я, растягивая мягкие щечки воровки в разные стороны до ее довольного писка. — А то точно что-нибудь выкинет или стащит, а мне потом разгребать. Остальным я в этом плане доверяю.
— А-а-а… — тут же успокоилась целительница.
— Х… Хлзян, — говорить с настолько растянутыми щеками, мелочи было довольно сложно. — Фа фто?
— За все хорошее, — отпустил я ее лицо и, перехватив за ухо, поволок к стойке.
— Эм… Чем могу помочь? — выгнул бровь трактирщик, несколько удивленно разглядывая как меня с мелкой извращенкой, так и остальных членов нашего отряда, пристроившихся за самым большим столом в центре зала.
Сам трактирщик был уже пожилым, но еще крепким мужиком лет шестидесяти, с седой взлохмаченной шевелюрой и пушистыми усами.
— Нам номера на ночь. Желательно без тех монстров, которых тут все по ошибке принимают за клопов, — меня всего передернуло от не самых приятных воспоминаний.
— Не волнуйся, мы их травим, — убежденно кивнул он. — Сколько вам?
— Одну для меня, Жанны и Доськи, — прикинул я. — Другую для Шенери, а вот с остальными затык… Хотя пофиг, давайте два самых больших номера. Плачу я, так что пусть не вякают.
— Отлично, — засиял мужик. — Ужин, купальня, какие-то «особые услуги»? — при последнем он довольно многозначительно кивнул в сторону подавальщицы.
Не, мужик. Извини, но даже если я и не против новых сисек, живыми они из номера потом точно не выйдут.
— Ужин в каждый номер поплотнее, — я задумчиво почесал щетину. — А что там за «купальня»?
— Оу, это изобретение одного героя, который когда-то давно поселился у нас в деревне! — тут же встрепенулся трактирщик. — Он называл ее «баня».
От одного этого слова у меня предвкушающе зачесалось все, что только могло чесаться. И встало тоже.
— Тогда топите, — облизнулся я, покосившись на сидящих за столом Химэ и Жанну. — И в баньку, пожалуйста, чего-нибудь покрепче из спиртного и закусок.
Доська проследила за моим взглядом, после его прикрыла мордашку хвостиком и с самым невинным взглядом пропищала совершенно детским голоском:
— Хозяин — извращенец.
— Блядь, от кого я это слышу! — тут же возмутился я, хватая мелкую засранку за ухо и оттягивая пушистый орган вверх.
— Кхм… С тебя три золотых за все, — подвел итог трактирщик, пряча улыбку в усы. — Плюс еще то, что там конюх насчитает.
— Идет, — на радостях я даже не торговался, просто отдал три блестящих кругляша трактирщику и получил взамен два тяжелых железных ключа с бирками-номерками.
— Последние двери по коридору, — уточнил трактирщик. — Еду в номера?
— Угу, — кивнул я. — И как будет готова купальня, сразу же зовите.
После чего потащил попискивающую что-то Доську к столу с остальными членами отряда, но мысли мои витали уже не здесь.
Банька! Да с девками!
Рай еще никогда не был так близок!
Глава 99. История одной плутовки (Дось)
Я притаилась за открытой дверью в большой и богато обставленной комнате, в которой, к сожалению, не было ни единого окна. Почти не дыша, прислушивалась к приближающимся по коридору шагам. Холодный пот скатывался по спине, собираясь в шерсти у основания хвоста. В ушах отдавался тревожный стук сердца, не давая сосредоточиться на окружающих звуках.
В голове билась только одна мысль.
Главное — не выдать себя раньше времени.
Чеканная тяжелая поступь эхом разносилась по окружающему пространству, отражаясь от стен и капая на нервы. Хотелось выскочить и нестись прочь сломя голову, но нельзя. Тогда это чудовище точно меня поймает. Нужно выждать, спрятаться.
Монстр по любому зайдет в эту комнату, начнет осматриваться, полезет искать «нарушительницу»… именно в этот момент нужно тихо выскользнуть в открытую дверь и прокрасться по коридору дальше, туда, где было расположено окно. А там уже спасение и свобода!