Кэл не сходит и на этой остановке, а вскоре по громкой связи объявляют:
– «Лечмир», конечная станция.
Двери открываются, и нас вместе с потоком пассажиров выносит на платформу. Кэл движется вместе с толпой через турникеты на улицу и ждет на перекрестке, пока загорится зеленый. В этот момент нам с Айви негде спрятаться: стоит Кэлу обернуться – и мы попались. Но он не оборачивается. Ни на перекрестке, ни дальше по улице – ни разу, пока мы следуем за ним до небольшого здания из синего кирпича с вывеской «Кафе на Лемшир-стрит».
– Приехали, – бормочет Айви, когда Кэл заходит внутрь.
Я тут никогда раньше не был, однако для шпиона место весьма удачное. Помещение большое, в индустриальном стиле: из потолка торчат трубы, на стенах абстрактная мазня. Тихо играет какая-то меланхоличная музыка, сливающаяся с гулом посетителей. Кэл осматривается и идет к столику в углу. За ним сидит блондинка в бейсболке, она машет ему рукой.
– Так и знала, что она блондинка, – говорит Айви сквозь зубы. – Как чувствовала! – Потом раздражение на ее лице сменяется удивлением. – Стой. Это же?..
Девушка поднимает голову: теперь я могу хорошо разглядеть ее лицо. И меня ошарашивает пара очевидных фактов. Во-первых, мы ее знаем. А во-вторых, слово «девушка» не совсем подходит к ее возрастной категории.
– Ага, – говорю я.
– Зачем ему эта встреча? – спрашивает Айви озадаченно. – Школьные вопросы? А может, она знает его таинственную девушку? Или… – Тут Кэл берет блондинку за руки, они переплетают пальцы, а у Айви от удивления отвисает челюсть. Он целует ее руки, а она поспешно их убирает, но выражение ее лица скорее говорит не «Ты что творишь?», а скорее «Не здесь».
Какого. Черта.
Я падаю за пустой столик, Айви садится рядом.
– Кэл и правда держит за руку нашу учительницу по искусству? – недоумевая спрашивает она.
Да, правда. Нашу молодую и привлекательную учительницу по искусству. Мисс Джемисон пришла работать в школу два года назад, сразу после колледжа, и тут же всех сразила наповал. Большая часть наших учителей – люди средних лет или совсем стариканы. Единственная учительница, которую считали хоть сколько-то привлекательной до появления мисс Джемисон, была мисс Мехия. Она преподает испанский, ей за тридцать, и выглядела она как чья-то мама из телевизионного шоу. Неплохо, но только ради нее на уроки никто не ходил.
Мисс Джемисон совсем другое дело. Ее предмет никогда не был так популярен.
Я с ней ни разу не общался. И только однажды оказался довольно близко – в августе прошлого года, когда в перерывах между своими концертами в город приехал отец и собрался купить мне все к школе. Я решил ему не отказывать, а сохранить чек и потом все вернуть. Мы слонялись по «Таргету» – папа искал лава-лампу, будто я собирался ехать в колледж и мне надо было обставить комнату в общежитии, – когда мимо прошла мисс Джемисон. Она смотрела в телефон и нас не заметила, зато папа-то ее из виду не упустил.
– Мне срочно нужны полотенца, – сказал он, глядя, как она идет мимо стеллажей.
– Нет, – оборвал его я. Так и происходят шестьдесят процентов наших бесед: я пытаюсь предотвратить очередную неприятность. Когда мне стукнуло пятнадцать и я его перерос, стало только хуже: отец начал считать меня своим штурманом.
– Почему нет? – спросил он, уже направляя нашу тележку в ее сторону.
– Она учительница в моей школе, – зашипел я ему в ответ. – Отем ходит к ней на уроки.
Мисс Джемисон шла по главному проходу нам навстречу. Она вежливо улыбнулась отцу, мельком взглянула на меня, словно пытаясь припомнить, где меня видела, и прошла мимо.
Я думал, пронесло, как вдруг отец громко выдал:
– Когда я учился в школе, у нас таких учительниц не было.
Мисс Джемисон одарила нас долгим изучающим взглядом и наконец исчезла из виду. Даже сейчас я не знаю, разозлилась она тогда или посмеялась над нами. Я, честно сказать, был в ужасе и с тех пор избегал уроков мисс Джемисон как чумы.
Впрочем, я скорее исключение. Половина парней школы ходили к ней в надежде подружиться, а некоторые из них – в основном спортсмены – хвастались, что зашли и дальше. Но таких парней обычно никто серьезно не воспринимает. Тем более прошлой зимой мисс Джемисон обручилась с тренером нашей школы по лакроссу, Кендаллом, которого можно смело назвать золотистым ретривером среди людей: веселый, открытый и обаятельный. Мне эта парочка всегда казалась очень счастливой.
Но вот же, погодите, прямо передо мной Кэл – почему именно он?! – наклоняется к ней и вот-вот ее поцелует.
– Кошмар… – шипит Айви.
– Ну… Почему она вообще здесь? Разве она не должна быть в школе?
– По вторникам нет уроков по искусству. Сокращение бюджета, помнишь?
Я с трудом подавляю желание закатить глаза. Айви считает, что все всегда обращают внимание на такие мелочи.
– А ты к ней на уроки ходишь?
Айви качает головой.
– Я с девятого класса не беру факультативов. Совсем нет времени, все пытаюсь угнаться за… – Она запинается и успевает поправиться: – За школьной программой. – Не сомневаюсь, что она хотела сказать «за Дэниелом». Он с блеском сдал какие-то мудреные экзамены для одаренных, когда мы с Айви еще дружили. После этого она и взялась за учебу по полной. Будто пыталась уравняться с ним в какой-то придуманной ею игре. – А ты?
– А? – Я задумался и пропустил вопрос мимо ушей.
– Ты ходишь на уроки мисс Джемисон?
– Нет. – Ни за что не расскажу ей о той истории. – А Отем ходила, ей даже нравилось. Говорит, мисс Джемисон всегда умела вдохновить.
Айви скрещивает руки на груди и смотрит за стол, где сидит Кэл.
– Ну да, вон как вдохновляет, – произносит она мрачно.
– Думаешь, родители Кэла в курсе? – спрашиваю я.
– Смеешься? Да они с ума сойдут. Особенно Уэс.
– Почему именно он? – Насколько я помню, Генри всегда был гораздо строже.
– Потому что он декан Карлтонского колледжа… Алло? – Айви машет рукой перед моим лицом. – Ты новости вообще смотришь?
– Ты же знаешь, что нет.
– В Карлтонском колледже недавно уволили одного профессора – за то, что он спал со студенткой. Шумиха была о-го-го, Уэс несколько раз давал интервью. Если кто-то узнает, что его сын мутит с училкой, все решат, что он лицемер. Или совершенно равнодушный папаша, который даже не в курсе всего этого. Оба варианта для декана колледжа так себе.
– Теперь ясно, чего он так задергался, – говорю я.
Айви покусывает губу.
– Он сказал, в студии ее не было, так? – Я киваю. – А еще он говорил, что она всегда приходит туда по вторникам. Она блондинка, и она знает Бони. Сразу три страйка. А бонусом четвертый. – И она указывает рукой на столик Кэла. – Хорошо, что мы за ним проследили. Ясно, что он не может мыслить разумно, когда дело касается этой женщины, так что точно не станет задавать ей нужных вопросов.
– Хочешь пересесть поближе? Подслушать?
– Можно попробовать. Даже нужно. Но у меня есть еще одна идейка…
«ЮТЬЮБ»-КАНАЛ «КАРЛТОН ГОВОРИТ»
Ишаан и Зак машут в камеру телефона, сидя, видимо, на передних сиденьях в машине.
ЗАК. Привет, с вами Зак Абрамс и Ишаан Миттал! Прямое включение (оглядывается по сторонам) из машины Ишаана. И тут, врать не стану, могло бы быть и почище.
ИШААН. Так ты сам захотел сниматься здесь! Я предлагал «Пиццерию Анджело».
ЗАК. Там слишком шумно. Итак, мы улизнули с обеда, чтобы снять для вас специальный выпуск передачи «Карлтон говорит» о том, что сегодня на устах у всей школы: неожиданная смерть нашего одноклассника, ученика выпускного класса Брайана Бони Махони. В новостях пока не приводят подробностей, но, кажется, Бони умер в заброшенном здании в Бостоне.
ИШААН. И не просто умер. Его убила какая-то блондинка.
ЗАК (глядя на Ишаана). Ты опережаешь события. Это еще неизвестно наверняка. (Снова смотрит в камеру.) Так вот, вчера Бони был избран президентом выпускного класса, и сегодня в десять утра он должен был произнести благодарственную речь. Мы все сидели в зале и ждали его. (Драматическая пауза.) Но Бони так и не пришел.
ИШААН (наклоняясь к камере). Знаете, кто еще не пришел?
ЗАК. Не сейчас.
ИШААН (громко). Правильно! Одна блондинка! Та самая, которая ему проиграла.
ЗАК. Ишаан, вечно ты портишь мои вступления!
ИШААН. Хватит тянуть резину. Ну что, странно, да? Айви Стерлинг-Шепард, которая еще ни разу не пропускала школу, не пришла именно в тот день, когда парень, который ее унизил, погиб. И никто ничего о ней не знает. Ни ее брат, ни лучшие друзья…
ЗАК. Вряд ли нам стоит называть кого-то лично. Разумеется, это все только домыслы и…
ИШААН. И все же она из тех, кто однажды не выдерживает и взрывается. Это ведь сразу видно, да?
ЗАК (после паузы). Ну да, сложно не заметить.
Глава 9
Кэл
Не знаю, зачем я взял ее за руку, учитывая обстоятельства. Наверное, просто по привычке, хотя мы встречаемся вне школы всего несколько недель, а еще из-за невыносимого желания, чтобы меня кто-то утешил.
Так или иначе, ей это не понравилось, так что теперь я чувствую себя еще хуже.
– Прости, – говорю я, вертя в руках порванную обертку от ее соломинки.
Она пьет что-то розовое и холодное и, делая глоток, бросает мне полуулыбку.
– Ничего. Просто тут слишком людно, понимаешь?
Я понимаю. И представляю, как это выглядит.
Никогда не думал, что буду встречаться с кем-то гораздо старше себя, или с чьей-то невестой, или с учительницей. Не было у меня такого в планах. Я влюбился в Лару в прошлом году на первом же ее уроке, но даже представить не мог, что между нами что-то будет. Тем более после того как она обручилась. Однако когда я перешел в выпускной класс и стал интересоваться у нее насчет программ по искусству в колледже, мы стали общаться больше. Потом она дала мне свой номер на случай, если у меня появятся вопросы не по школьной программе. В тот вечер я три часа просидел в своей комнате, сочиняя сообщения, пока наконец не решился отправить хотя бы одно.