– Держи маму подальше от города.
– Обязательно, – отвечает Отем.
После темноты фургона солнце слепит: я быстро моргаю, перед глазами танцуют черные точки.
– Кэл, напомни, где ты оставил машину.
– Иди за мной.
Я поворачиваюсь на голос и чувствую, как на плечо мне опускается рука; она меньше и легче, чем рука Кэла. Я напрягаю глаза и вижу перед собой сосредоточенное лицо Айви.
– Я должна кое-что тебе сказать, – говорит она.
Глава 21
Матео
Айви выглядит серьезной, но она всегда такая. А у меня уже выработался иммунитет к плохим новостям.
– Что такое? – спрашиваю я, позволяя ей проводить меня до машины Кэла. Мы садимся в машину, и он снова включает навигатор, хотя я не понимаю зачем, ведь у него есть какие-то магические способности.
– Я… – Айви садится на пассажирское сиденье, пристегивается и оборачивается ко мне. – Лучше было бы сказать тебе об этом лично, но в ближайшее время мы вряд ли окажемся наедине, а я… Я больше не могу скрывать правду.
– Если это признание в любви, то я за вас счастлив, – говорит Кэл, заводя мотор. – Хотя чувствую себя очень неловко.
Я фыркаю.
– Следи за дорогой! Твои комментарии никому не нужны. – Я жду, что Айви согласится, а может, даже рассмеется, однако она сидит с обреченным видом.
– Ладно, – отзывается Кэл. – Давайте я активирую режим невидимости, чтобы вы двое могли обсудить свои пустяки наедине. – Как настоящий зануда, он делает вид, что опускает у себя над головой колпак. Я обожаю этого парня, но ему определенно пора отвлечься от своих комиксов.
– Вообще-то, даже если ты невидим, слышать ты нас все равно можешь, так? – спрашиваю я.
– Ничего не слышу! Я невидимка! – выкрикивает Кэл, и я прыскаю от смеха.
Айви тем не менее не реагирует. Она молчит, поэтому я ей помогаю:
– Кажется, сейчас твоя очередь говорить.
– Да. Хорошо. Так вот… – Айви поворачивается ко мне, но смотрит сквозь меня: ее взгляд блуждает где-то за окном у меня за спиной. Кэл выруливает на шоссе, мимо нас проносятся машины. – Даже не знаю, с чего начать… Пожалуй, лучше с шоу талантов в прошлом году.
Это настолько неожиданно, что сначала я вообще никак не реагирую. А потом выдавливаю улыбку.
– Ты про свой зажигательный монолог пожарного?
Айви ежится. Видно, что она еще не отошла от той истории, а мне так хочется – как и в тот раз, когда я смотрел на нее из зала, чтобы она чаще прислушивалась к моим просьбам быть проще. Да, она угодила в ловушку Дэниела, ситуация и правда сложилась неловкая. Но она не поняла, что большинство хотели посмеяться вместе с ней, а не над ней. У Айви отличное чувство юмора, только она не всегда им пользуется. Если бы она могла не зацикливаться на этом или хотя бы смириться, то легко выиграла бы вчерашние выборы.
И нас бы сейчас здесь не было.
– Думаю, можно не рассказывать, насколько я была расстроена, унижена и… очень зла на брата. Он всегда такой. Звезда нашей семьи, ни за что не упустит шанса мне насолить.
– Айви, если ты не понимаешь, что ты тоже звезда, то я ума не приложу, что еще тебе сказать, – говорю я.
Я хотел сделать ей комплимент, поэтому прихожу в ужас, когда ее глаза вдруг наполняются слезами.
– Не плачь, – добавляю я нежно. – Никакой трагедии нет.
Я будто слышу в голове голос мамы: она говорила мне это, когда Отем только переехала к нам и выражала свою ярость слезами. «Слезы живительны. Я бы стала переживать, если бы она совсем не плакала».
Но Отем плакала из-за гибели родителей. А не из-за позора в школе.
– Я переживаю не из-за шоу талантов, – говорит Айви. – А из-за того… что я натворила потом. – Она тяжело сглатывает. – Когда пыталась наказать Дэниела.
– Наказать Дэниела? – эхом отзываюсь я. – Ты имеешь в виду отомстить?
– Да. Я хотела, чтоб он знал, каково это – стать посмешищем для всей школы. Я еще не знала, как именно, но очень хотела его наказать.
Я бы посмеялся, если бы она не выглядела так подавленно. Меня веселит мысль о благородной Айви Стерлинг-Шепард, плетущей интриги против засранца брата, хотя я плохо представляю, с чего она решила, что у нее что-то получится. Дэниел слишком высокого о себе мнения, чтобы переживать о том, что думают о нем другие.
– И что ты решила? – спрашиваю я.
– В этом и беда. Я ждала нужного момента, но он никак не наступал, пока однажды… Я должна была забрать его со дня рождения Патрика Девитта в июне прошлого года. Отмечали в «Запасном шаре».
Мне становится не по себе. Не потому, что это наш бывший боулинг-центр, а потому, что это та самая вечеринка. После которой все и закрутилось.
– Да?
– Да. – Айви густо краснеет. – Дэниел написал сообщение, чтобы я забрала его пораньше, потому что ему стало скучно. А когда я приехала, он решил, что уже не хочет уезжать. Парни начали вытворять какие-то трюки, снимать друг друга и постить видео в «Инстаграме»[4]. Дэниел раздулся от гордости, потому что то и дело выбивал страйки – то с закрытыми глазами, то спиной вперед, то на одной ноге. Он отправлял меня обратно домой, но я подумала: а какой смысл? Через час все равно придется возвращаться. Так что я осталась и, злая, начала наводить порядок в пакетах с покупками для мамы… Тут мне пришла в голову идея.
Я ничего не хочу знать. Я уверен каждой клеточкой своего тела, что даже слышать не хочу, что́ это была за идея.
– Парни устроили настоящее представление. И я подумала… я решила, будет справедливо, если я выставлю Дэниела дураком у всех на глазах. Я как раз купила для мамы молочко для тела. И когда очередь дошла до Дэниела, я… – Айви буквально трясет, словно ее включили в розетку и установили переключатель на максимум. – Я вылила его на дорожку. Чтобы Дэниел упал на задницу, как только выйдет. Вот только…
– Черт возьми, Айви! – встревает в разговор Кэл, и я этому только рад, потому что не могу вымолвить ни слова. – Вот только вышел не он, а Патрик Девитт.
О да, вышел Патрик Девитт. Он упал прямо на систему возврата шаров и вывихнул плечо. И все это выложили в «Инстаграм» парни из команды по лакроссу, что было только на руку родителям Патрика, когда они решили засудить мою маму. Меня охватывает слепая ярость, и я всеми силами сдерживаюсь, чтобы не высадить Кэлу окно.
Айви теперь рыдает во весь голос, но мне все равно. Слезы могут быть живительны, но она этого не заслуживает. Из-за того, что она натворила, страдают, причем сильно страдают, другие, а не она.
– Выходит, несчастный случай с Патриком подстроила ты, – говорю я громким безжизненным голосом. – И вместо того, чтобы рассказать об этом, ты допустила, чтобы мою маму судили за халатность.
– Я не знала! – со слезами кричит Айви. – То есть я знала насчет Патрика, конечно, знала, но все говорили, что он поправится. Я ничего не знала про суд. Когда все это случилось, мы с мамой уехали из страны и никакие новости не обсуждали. – Хотя она по-прежнему трясется, как перепуганный кролик, мне плевать. Видеть ее не могу. И я ее еще поцеловал. – Я пыталась… Когда поняла, что произошло, – продолжает она, – я пыталась все исправить, попросив папу предложить твоей маме работу…
– Предложил ей работу? Вместо той, которой ты ее лишила? – Я уже кричу, моему голосу слишком тесно в маленькой машине. Хорошо, что за рулем не я, иначе мы бы давно расшиблись в лепешку. Я врезался бы в ближайшее препятствие, погребая признание Айви под тоннами стекла, металла и искореженными телами. Я настолько зол, что эта мысль не кажется мне жестокой. – Моя мама создала это место с нуля, Айви. Оно было для нее целой жизнью. Для всех нас. А теперь у нас с Отем пять мест работы на двоих, мама не в состоянии двигаться, а ты весь день ведешь себя так, будто тебя это вообще не касается. Только: о, какой ужас, как же вам не повезло, ребята!..
Айви с ожесточением утирает слезы со щек.
– Я не хотела… Мне было очень стыдно. Вот почему я сказала, хотя…
– Хотя что? Хотя из-за тебя моя сестра стала наркодилером?
Лицо Айви перекашивает, словно от боли, и где-то в глубине моего объятого яростью разума я понимаю, что зашел слишком далеко. Однако могу думать сейчас лишь о выражении маминого лица, когда она узнала, что Девитты подали на нее в суд.
– Дорожка была слишком густо навощена, – удивленно сказала она, тяжело падая на стул. Колени уже начали ее беспокоить; пока мы еще не знали, что это превратится в настоящую проблему. – И, к сожалению, они правы. Я только не понимаю почему. Я сделала все как обычно. Не знаю, что случилось.
Плечо Патрика быстро зажило, а Девитты оказались паникерами и придурками с тараканами: «Очень важно наказывать безответственных бизнесменов». Ма, считая себя виноватой, не стала бороться и в результате потеряла все.
А потом и моя двоюродная сестра оказалась в тупике и приняла худшее решение в своей жизни. Когда я думаю о том, что повлекла за собой глупость Айви, мне даже дышать трудно. Вся моя жизнь сложилась бы иначе, если бы она не лезла в чужие дела и не доставала из проклятой сумки то молочко для тела.
Молочко для тела. Господи.
– Я заглажу свою вину… – причитает Айви.
– Неужели? И каким же образом? Построишь машину времени, вернешься на несколько месяцев назад и перестанешь быть идиоткой? – Я ожесточенно растираю лоб рукой. – Знаешь, что хуже всего, Айви? Не то, что ты разрушила жизнь моей мамы и боялась в этом признаться. А то, какая ты мелочная. Блестящий план, чтобы отомстить Дэниелу!.. А следовало бы хоть раз в жизни вытащить свою голову из задницы и не превращать обычную шутку в конец света.
В машине становится тихо. Часть меня, не снедаемая яростью, жалеет, что Кэл сейчас заложник в собственной машине. С другой стороны, если бы не Кэл, мы бы не оказались здесь, потому к черту чувство жалости.
– Имей в виду, – наконец говорит Айви тихо, – я ненавижу себя не меньше, чем ты меня.