, так и в сугубо бытовых целях. Звучные известные фамилии, красивые лица. Но дружила Валери с Бланш Мартель, с самой обычной иноритой, со средней внешностью и с Даром не слишком большим. И тема дипломной работы которой была изложена почти простым и понятным языком. «Сравнение эффективности разных типов обезболивающих заклинаний при восстановлении повреждений, вызванных механическими переломами». Вот ее дело никто изымать не стал, и я узнала очень много и о том, как она училась, и о том, с кем дружила, и о том, за кого вышла замуж. Бланш Мартель стала Бланш де Кибо. О детях, конечно, здесь не писали, но выходило, что Робер, мой дедушка, — ее сын. Получается, она мне прабабушка? Я начала придирчиво изучать ее лицо в поисках сходства, пока не вспомнила, что де Кибо, собственно, мне не совсем дедушка в привычном понимании этого слова. Во всяком случае, вряд ли я найду что-то общее у себя с его мамой. Странно, до этого момента я не понимала, насколько он мне стал родным за очень короткий срок.
Но о Валери в деле ее подруги не было ничего, кроме краткого упоминания, что, мол, была близкой подругой члена правящей династии. Но сам по себе факт, что дочь Франциска и мама Робера де Кибо дружили, казался весьма занимательным. Сразу возникал вопрос: почему дедушка не рассказал об этом нашему призраку? Не хотел, чтобы тот знал? Или не знал сам? Может, было что-то в биографии Валери, после чего Бланш решила забыть не только о том, что они дружили, но и о том, что вообще были знакомы. Не зря же дочь Франциска ушла в монастырь? Может, было что замаливать, кроме грехов батюшки?
Гадать было можно сколько угодно, но спросить было не у кого. Решив, что выясню подробности у дедушки, я поставила папку на место и пересмотрела остальных из группы Валери. Но больше не попадалось ни ее подруг, ни подруг Бланш. Либо девушки были не слишком дружелюбны, либо дружили с кем-то не из группы. Я решила, что мне не настолько скучно, чтобы пересматривать весь архив, тем более что, судя по личному делу единственной найденной подруги принцессы, искать информацию о Валери в чужих личных делах — пустая трата времени.
И тут внезапно в голову пришла идея, подкинутая Антуаном, пришла и потребовала реализации. Перчатка от Франциска уже почти не чувствовалась, но все же ее должно хватить на просмотр еще одной папки. Не думаю, что личное дело моей мамы толще других. Стеллаж с ее годом я нашла быстро, только мне опять не повезло. На месте нужной папки стоял разделитель с комментарием «Забрано в Совет Магов». Судя по дате, сделано это было незадолго до моего поступления. Почему-то это расстроило куда больше, чем пропажа дела Валери, за которым мы сюда вторглись.
В сердцах я стукнула рукой по стеллажу, и перчатка окончательно рассыпалась дымными кольцами. Я осторожно опустилась на пол. Пожалуй, не стоит здесь трогать что-то еще до прихода Шарля. Только придет ли он? Пока ни его, ни Франциска, а время стремительно двигается к ночи. Наверняка Люсиль уже в нашей комнате и недоумевает, куда я делась. Только бы не вздумала устроить поиски.
Глава 27
Голоса послышались, когда я уже всерьез раздумывала, не попытаться ли выбраться самой. Что делал Шарль под руководством Франциска, я в общих чертах помнила и была почти уверена, что смогу повторить. И вот это «почти» пока останавливало, да еще то, что не все открывается снаружи и изнутри одинаково. Но ночевать в архиве категорически не хотелось, поэтому я потихоньку разминала пальцы и составляла последовательность действий на случай, если что-то пойдет не так. А в том, что что-то пойдет не так, я была уверена на все сто. Ибо когда у меня что-то шло так?
— Антуан, может, все-таки передумаешь? — приглушенно заныла девушка. — Архив — не то место, куда можно безнаказанно залезть.
Метка Антуана, о которой я благополучно забыла, очень ярко сияла рядом. До нее можно было дотронуться, если бы не разделяющая нас дверь. Богиня, неужели он догадался, что я была здесь с Шарлем, и сейчас пришел меня уличать? Не один пришел, со свидетельницей, вот ведь гад! А у меня нет права на ошибку — отчислят сразу. Богиня, что же делать, что делать?! Я заметалась перед дверью, заламывая руки и прислушиваясь к разговору: никогда не знаешь, откуда придет спасение, может, они отвлекутся и я прошмыгну за их спинами. Пусть тогда попробуют доказать, что я здесь вообще была.
— Если узнают. Но я же не идиот, дорогая.
По всей видимости, сомнения в справедливости этого утверждения были не только у меня, но и у его спутницы, поскольку она чуть истерично проныла:
— Знала бы я, что ты на такое пойдешь, ни за что бы не сказала. За это можно даже из академии вылететь.
— Буле же не вылетел? С чего вылетать мне? А сказала правильно. Умница. — Эффект похвалы Антуан усилил особенными бархатисто-обволакивающими нотками, убойно действующими почти на любую особу женского пола в возрасте от шестнадцати до восьмидесяти. Возможно, и после восьмидесяти тоже, Антуан со столь возрастными дамами при мне не общался. — Все же очень удачно, Соланж, что ты дружишь с секретаршей ректора.
— Скажешь тоже, дружу, — жеманно заворковала Соланж, явно польщенная словами Антуана. Я даже представила, как она нежно зарозовела и глазки в пол опустила. — Она просто ко мне подлизывается, как к будущей… ну ты понимаешь? Поэтому сразу донесла, что Буле поймали при попытке взлома архива. Но тебе-то зачем туда лезть?
— Как это зачем? Если Буле понадобилось дело принцессы Валери, значит, оно нужно и мне. У этого прохвоста ни в чем не будет преимущества.
Богиня, так он пришел сюда не за мной? Какое счастье!
— Сначала надо понять, зачем оно ему вообще понадобилось, — заметила Соланж. — Возможно, ты добьешься того же, задействуя личные связи, которых у Буле нет. Ему приходится вертеться там, где тебе достаточно просто протянуть руку.
— Думаешь, мне расскажут что-то, чего не найти в открытых источниках? Нет, Буле точно напал на какой-то древний секрет, — убежденно заявил Антуан. — Я должен понять какой, а для этого необходимо просмотреть это проклятое личное дело.
— А если попросить Марго? Она, как секретарь ректора, может затребовать любое из архива.
— А если она не согласится? Да еще доложит Фурнье, у которого на меня и без того зуб? Личное дело принцессы — не рядовое дело, там наверняка нужен особый допуск. Нет, Соланж, я должен его увидеть, и сейчас самое подходящее время. Все взбудоражены после соревнований, преподаватели только и успевают разрешать скандалы в общежитии. Маленького магического возмущения никто не заметит.
Маленького? А как же сирена? Или она исключительно для деморализации взломщика и слышна только в архиве? Наверное, да, иначе после второго срабатывания здесь было бы не протолкнуться от зрителей.
— Но, Антуан, я боюсь за тебя, понимаешь? — Соланж всхлипнула. — Тебе и без того досталось в последнее время.
— Дорогая, не волнуйся, я сумею за себя постоять.
Звуки, которые донеслись после этих слов, изумили меня до невозможности, поскольку больше всего походили на длительный страстный поцелуй. Надо же, а при свидетелях мой ненастоящий жених делает вид, что Соланж ему безразлична. А у нее это так хорошо не получалось, хотя кто-кто, а невеста принца должна вести себя безукоризненно. Хотя, вполне возможно, Антуану Соланж действительно не слишком интересна, а сейчас он просто затыкает ей рот привычным и наиболее легким способом. И все же это возмутительно: оба помолвлены и совершенно нагло изменяют своим суженым. Ладно Соланж — принцу, он и не узнает никогда о такой мелочи, но Антуан-то клялся в любви мне, а значит, сейчас беспардонно изменяет не только мне, но и своим словам! Захотелось открыть дверь и посмотреть, как эта парочка будет выпутываться. Но открытие двери они вряд ли не заметят, слишком сильный магический всплеск, поэтому ничего криминального я не увижу, а вопросы задавать будут уже мне. Поэтому я задавила в себе желание мстить и приготовилась ждать.
Антуан наконец отвлекся от Соланж и приступил к взлому. Я предусмотрительно отошла за ближайший стеллаж, сообразив, что, пока они доберутся до пустышки с делом Валери, у меня появятся несколько минут, чтобы убраться из архива. Главное — успеть до появления ректора. Вот он будет удивлен столь пристальному вниманию своих студентов к давно почившей принцессе. У Антуана про предсказание наплести не получится — в разговорах с кузеном о ректорском произволе он всегда брал сторону Жана-Филиппа, подчеркивая, что настоящему магу этого шарлатанства не нужно, а предсказательницы годны только для ярмарок черни.
Во взломе Антуан оказался куда менее талантлив, чем Шарль, поскольку сигнал от вскрытой двери пошел сразу, но ни он, ни Соланж ничего не заметили и вломились в расставленную ловушку. По сторонам они смотрели, лишь чтобы отметить, мимо стеллажа с каким годом проходят, поэтому я уже полностью уверилась, что успею отсюда сбежать, никем не обнаруженная, и бросилась к двери, чтобы прямиком врезаться в ректора.
— Леди де Кибо? Лорд Альвендуа? Леди Ламбер? Какая интересная компания. И что вы забыли в архиве академии?
— Огонек, — вылез из-за плеча ректора возмущенный призрак, — от тебя требовалось всего лишь тихо посидеть до того, как Шарль освободится и придет тебя выручать. Вместо этого ты зачем-то вскрыла двери архива, да еще и впустила этих!
— Я не с ними, — только и успела я жалко пролепетать.
— Вот как? — Фурнье перевел свой проницательный взор с меня на Антуана с Соланж и сделал единственно правильный вывод в данной ситуации. — Леди следила за женихом? Он дал для этого повод?
— Разумеется, нет, — возмутился Антуан. — Я люблю свою невесту. С Соланж у нас чисто дружеские отношения.
И так честно и аристократично возмутился, что я не выдержала.
— Чисто дружеские? А кто тогда целовался перед дверями архива? — взвилась я. — Странные у тебя представления о дружеских отношениях.
Соланж покраснела, потом побледнела, потом позеленела, став похожей на свежевыкопанный труп. Не хватало разве что земляных разводов и погребального савана, а так получилось бы умертвие умертвием. Вон, Антуан даже от испуга отошел на несколько шагов. Ой, нет, это он показывает, что его с ней не связывает ровным счетом ничего. И до нее наконец дошло, что в деле собственного спасения она может рассчитывать только на себя.