Он задумчиво повращал кистью руки в попытках изобразить это самое «что-нибудь», но, поскольку сам не имел понятия об изображаемом предмете, я тем более не сообразила, на что он намекает, однако на всякий случай сказала:
— Будешь должна. Выполнишь одну мою просьбу.
— Не любую, — сразу начала отнекиваться Соланж. — Только ту, от которой не будет вреда ни моей репутации, ни репутации королевской семьи.
— Поздно спохватилась, — усмехнулся Франциск. — Когда от репутации одни огрызки остались, и те пожеванные.
— Не думала, что тебя так волнует репутация королевской семьи, — не удержалась и я.
— Конечно, волнует, — удивилась она. — Я же скоро стану ее частью. Поэтому мне не нужны разговоры.
— Пфф, те, кому не нужны разговоры, не шляются с чужими женихами по архивам, — наставительно сказал Франциск. — Ибо это совсем мозгов надо не иметь.
А ведь я тоже, как ни крути, шлялась с чужим женихом по архивам. И если об этом никто не узнал, то лишь потому, что мой чужой жених оказался сильнее в магии и удачливее по жизни, чего не скажешь о чужом женихе Соланж, который на самом деле мой. Но тогда получается, что, по мнению Франциска, у меня тоже совсем нет мозгов.
Это я и высказала призраку сразу после ухода успокоенной Соланж.
— Сравнила, огонек. Ты — совсем другое дело, — авторитетно возразил он. — Ты бегаешь не на свидание и не по собственной дурости, а по нуждам Шамбора. Услуга правящему семейству дорогого стоит.
— Не случилось бы от этой услуги больше вреда, чем пользы.
— Огонек, не оскорбляй меня, — возмутился Франциск. — Мы это уже обсуждали. Я заинтересован, чтобы Шамбор процветал, а мои потомки заключали правильные браки.
И этак выразительно посмотрел. Слишком выразительно, чтобы я не поторопилась предупредить:
— Не со мной.
— Почему не с тобой? Ты очень даже подходящая кандидатура, — подтвердил он мои опасения.
Он завис надо мной, счастливо улыбаясь и всем своим видом показывая, что чрезвычайно рад появившейся у него не так давно идее. Идее, которую следовало как можно скорее пресечь. Это вам не в академический архив лезть, здесь последствия куда серьезнее. Вставать на дороге дуэта Вивиана-Соланж? Увольте. Они меня затопчут на пути к алтарю.
— Вовсе нет. Во-первых, я тоже себя компрометирую, выступая совместно с Шарлем во всяческих авантюрах. А во-вторых, мою помолвку не так просто расторгнуть, как помолвку принца Филиппа. Если вообще возможно.
Франциск скис. Сдвинул рот на сторону и расстроенно выдал:
— Этот вопрос я пока не продумал. Но скажу тебе, огонек, как лицо с многовековым опытом: нет такой помолвки, которую нельзя было бы расторгнуть в пользу Лиденингов.
— И как вы умудрились набрать такой опыт в монастыре, Ваше Величество? — с изрядным скепсисом спросила я. — Подслушивая истории несчастных, вынужденных уйти в монастырь после расторжения помолвки?
— В любом случае у меня опыта куда больше, чем у тебя.
— Он у вас слишком однобокий. Думаю, по молитвам и постам вы куда более квалифицированный консультант, чем по помолвкам.
Франциск обиделся окончательно: даже перо на его шляпе оскорбленно встопорщилось, не говоря уже о шпорах, воинственно звенящих все то время, когда призрак величаво всасывался в стену. Делал он это столь медленно, что не возникало сомнений: ожидает, что его остановят и извинятся. Но надеялся он напрасно: я уже поняла, что дай слабину — и до конца своей короткой и мучительной жизни только и будешь выполнять призрачные прихоти.
Но в коридор на всякий случай выглянула. Призрака видно не было. Зато Соланж, сияя белозубой улыбкой, уже вовсю оживленно рассказывала Люсиль, как ректор задержал ее в архиве. Пикантных подробностей она, разумеется, не касалась, поэтому подруга откровенно скучала, явно обрадовалась моему появлению и торопливо попрощалась с собеседницей. Та особо не расстроилась и тут же убежала по своим делам. Да и то сказать — ранее она не дружила ни со мной, ни с Люсиль, так с чего ей вдруг проникаться к нам теплыми чувствами?
Из-за разговора с Соланж, а потом — с Франциском я еле успела позавтракать. Строго говоря, последние куски припасенной с вечера булочки я дожевывала по дороге, даже ничем не запивая. Но остаться в комнате и завтракать со всеми удобствами значило бы непременно опоздать на первую лекцию, чего не хотелось, поскольку предмет был чрезвычайно интересен. На курсе «Магические существа» разбирались существа двух типов. Первый, наиболее редкий, тип — использующие магию или являющиеся проводником для нее. Как то: единороги, саламандры, фениксы, филлары. От них брались ингредиенты для мощных магических зелий, поэтому в природе их практически не осталось, а некоторые вообще жили теперь только в неволе: в зверинце нашей академии, в зверинце при Магическом Совете, в частных коллекциях. Иногда удавалось даже получить потомство, но это происходило столь редко, что каждый такой случай широко освещался не только в специальной литературе, но и в листках для обывателей, тем более что картинки там печатались весьма милые. В детстве я даже собирала заметки про огненных саламандр, настолько они мне нравились. Казалось несправедливым, что существа, которые могут прыгать по всему миру из огня в огонь, вынуждены проводить свою жизнь в оковах — а как еще назвать магические узы, ограничивающие их перемещения? Но в неволе их было мало: маленькие и юркие, они успешно уклонялись от заклинаний, мгновенно удирая от пытающихся их поймать.
Второй тип — существа, созданные в незапамятные времена с помощью магии. Немного от одного животного, немного от другого, связать и усилить магией — и опа! — на выходе нечто совершенно новое и интересное. В настоящее время это направление было запрещено, за чем весьма внимательно следил Совет. Возможно, потому, что очень много п
одобных попыток было незадолго до начала магических войн на континенте, причем создавались химеры преимущественно боевого назначения, и получались они опасными и зачастую неуправляемыми. От некоторых созданий остались лишь описания, некоторые дожили до наших дней и даже успешно вводились в быт. Например, грифоны. Популяция их была невелика, но постоянно росла. Иметь ездового грифона было не только необычайно престижно, но и столь же необычайно дорого. Из моих знакомых позволить себя такого никто не мог, даже Альвендуа. Хотя Антуан намекал, что собирается обзавестись. Но как-то так намекал, чтобы в случае неудачи всегда иметь возможность сказать: «Дорогая, ты меня неправильно поняла», благо эта фраза уже отработана и имеет нужную степень убедительности. Другое дело, что на мне его убедительность сильно сбоила, поскольку я предпочитала верить своим ушам и глазам.
Жених об этом прекрасно знал, поэтому и предпочел сегодня не лить елей в уши и не попадаться на глаза, удовлетворившись тем, что отправил на урегулирование проблемы Соланж. Наверняка был уверен, что до завтра я успокоюсь и при встрече не стану скандалить.
Зато Бернар дожидался около аудитории, купаясь в лучах восхищения моих одногруппников. Еще бы: пока если не победитель соревнования, то лидер первого дня однозначно. Я тоже его поздравила, подпустив в голос сожаления оттого, что не смогла все это увидеть лично.
— Но останься я, Альвендуа мне бы житья не дали.
— Почему ты не разрываешь помолвку? — внезапно спросил он. — Антуана ты не любишь, его семья тебя раздражает. А мы бы могли…
Фразу он не продолжил, но посмотрел столь выразительно, что желание все ему выложить — и про помолвку, и про Франциска — стало совершенно нестерпимым. Но призрак, словно сидевший до этого момента в засаде и подслушивавший разговор, внезапно вылез из стены и завращал глазами, показывая, что он против посвящения еще одного инора в свои дела.
— Дядя и тетя просили не устраивать еще один скандал. Пока не устраивать, понимаешь? Но это ненадолго. Не успеет пройти свадьба принца, как с помолвкой будет покончено.
— Возможно, не все так просто, если д’Авьели пытаются ее сохранить. Что ты теряешь, если расторжение происходит по твоей вине?
— Максимум, что могу потерять, — мамино наследство, — немного удивленно ответила я. — А оно не столь велико. Тебе это настолько важно?
— Что ты, Николь. Мне важна только ты.
Он улыбнулся, а я ужасно пожалела, что наш разговор происходит в столь людном месте. Почему-то я была уверена, разговаривай мы наедине, непременно закончили бы поцелуем. Наверное, Бернар подумал о том же, поскольку предложил встретиться после соревнований.
— А я присмотрю, чтобы все было прилично, — ехидно сказал Франциск сразу после моего согласия. — Помогу советом, если возникнет необходимость.
Судя по всему, поцелуев сегодня не будет: у меня не столь крепкая психика, чтобы целоваться под постоянные язвительные замечания. Разве что заставить Франциска держаться подальше, используя те методы, что он сам так любит?
Глава 29
Я недолго мучилась от невозможности узнать, что же придумали Франциск с Шарлем. Точнее, не мучилась совсем, потому что вначале была увлечена занятиями, ни в малейшей степени не прерываемыми обиженным призраком, потом обсуждением с Люсиль, на какие факультативы записываться, какие могут подождать, а какие вообще прекрасно обойдутся без нас. К примеру, некромантское конструирование не привлекло ни меня, ни подругу — результат и выглядит неэстетично, и пахнет, прямо скажем, не розами. Такими вещами маг может заниматься, если живет один и не хочет, чтобы его беспокоили, и то я бы предпочла более комфортные условия. А вот Франсуа Марсо, так удачно выступивший с бытовым големом, как раз этим курсом и заинтересовался. На удивленный вопрос Люсиль ответил, что хотя в его семье таким не увлекаются, но знаний по близким областям лишних не бывает, никогда не предугадаешь, откуда придет озарение. Из нашей группы он оказался единственным желающим, что вовсе не расстроило ответственного за факультатив, напротив, показалось, что он рассчитывал, что на факультатив вообще никто не запишется, для чего демонстрировал нашей группе самые отвратительные и вонючие экспонаты. Хотя вон в том, с шестью собачьими ногами и огромными кожаными нетопыриными крыльями, даже была некая эстетика. Интересно, оно летает или крылья там только для красоты? Пожалуй, с хорошим запаховым фильтром и очищением одежды после занятий можно и попробовать… Я чихнула. Но не сейчас. Сейчас у меня есть более насущные интересы. Например, психология призраков. Как жаль, что на этот спецкурс можно записаться, только начиная с третьего курса, да и то если выберешь соответствующую специализацию. С одной стороны, академия права: если ты выбрал целительство, то столь специфическая психология тебе не нужна, в лечебницах призраков надо не исцелять, а постараться упокоить, если становятся чересчур разнузданными. А с другой стороны, мне бы не помешало узнать, чем психология призраков отличается от нашей и чего от них ждать вообще. Но это сейчас, и я очень надеюсь, что к третьему курсу это будет неактуально.