— Хорошо я рисую! То есть не рисовал я ничего! — взвыл Реми, упомянутый «младший коллега».
— И все-таки вернемся к обнаруженному символу, — гнул свою линию старший маг. — Прошу вас, леди де Кибо и инорита Веньевр, подойти к нему и приложить руку.
— Зачем?
— Чтобы мы убедились, что вы не имеете к нему отношения.
— А если нас испепелит на месте? — заволновалась я. Нет, я знала, что ничего такого не должно произойти, но вдруг после вмешательств этих прекрасных магов с открывающим переход символом что-то произошло. — Не думаю, что в случае моей смерти моих родных утешит то, что у вас не останется ко мне претензий.
— С чего бы ему вас испепелять на месте? — удивился маг.
— А откуда нам знать, для чего вы его нарисовали на нашей стене? — возмущенно ответила Люсиль. — Сами-то вы не торопитесь к нему прикасаться? Значит, считаете опасным.
Антуан бесновался внутри защитного контура. Он что-то орал и бил кулаками по пружинящей невидимой стене. Магией он тоже попытался, но она частично поглотилась, а частично отразилась, и одежда Антуана украсилась парой живописных проплешин с обожженными краями. Интересно, где старший маг научился ставить такой полог, который может пригодиться разве что в доме для скорбных разумом? Или для усмирения Альвендуа…
— Это обычный открывающий проход символ, — не сдавался старший маг.
— Проходы иной раз защищены не хуже королевской сокровищницы, — поддержала я подругу.
— А откуда вы знаете, как защищена королевская сокровищница? — подозрительно спросил решивший реабилитироваться в глазах начальства Реми.
— Откуда мне про это знать? Я предполагаю, что хорошо. И если вы думаете, что этот проход защищен лучше сокровищницы, я к нему близко не подойду.
— И вообще, — подхватила Люсиль, — нужно жалобу написать, чтобы переселили. Мало ли что полезет из этого прохода.
— Так давайте откроем и посмотрим, что там, чтобы вы не боялись, — радостно предложил старший маг.
— Открывайте, — опасливо согласилась Люсиль, — только подождите, пока мы с Николь отойдем к двери. И защиту на нас поставить не забудьте. Антуана-то вы не забыли защитить.
У защищенного Антуана уже нехорошо горели глаза, из-за чего сам он напоминал поднятое умертвие. Тем не менее он не сдавался — колотил в полог с таким же упорством, как и раньше.
— Видите ли, инорита, дело в том, что кто попало этот проход открыть не может. Только те, на кого он запрограммирован, понимаете?
— То есть кто первый к нему прикоснется, на того и запрограммируется?
— Да нет же, он уже запрограммирован! — рявкнул Реми, заполучив укоризненный взгляд от начальства из-за проявленной несдержанности.
— То есть, инор, вы его запрограммировали на кого-то из нас и теперь хотите, чтобы мы пострадали от того, что оттуда полезет?
— Инорита, символ старый, очень старый. Он здесь очень давно, — мягко сказал старший маг.
— В таком случае я вообще не понимаю, зачем мы вам нужны для открытия прохода, — решила Люсиль. — Разве как проверка на защиту? Но приносить себя в жертву мы не согласны да, Николь? Пойдем-ка к коменданту, пусть переселяет. Если этот символ здесь давно, инор Брассо наверняка про это знал, поэтому нас сюда и подселил.
Она ухватила меня за руку и почти дотащила до двери. Но дойдя до проема, ведущего в спасительный коридор, мы обнаружили, что покинуть комнату не удастся — проход перегораживала невидимая, но тем не менее эффективно удерживающая преграда. Наверняка такая же, которая мешала Антуану нести праведное возмездие. Его стойкость заслуживала восхищения — он так и не сдался до сих пор, пытаясь выбраться из неожиданно возникшей тюрьмы. Не привыкли Альвендуа к ограничению свободы. Но я решила, что пример с него брать не стану — если уж столь уверенному инору не удалось проковырять проход ни силой, ни магией, то нам и пытаться не стоит. Поэтому я просто мрачно развернулась к дворцовой страже.
— Никто никуда не пойдет, — сурово пояснил маг, — пока не попытается открыть проход.
Нет, я прекрасно понимала, что без «перчатки» Франциска ни у кого из присутствующих этого не получится. И все же подходить и касаться не хотелось. Не нравилось мне сияние символа на стене. Совсем не так он проявлялся Франциском.
— Оно выглядит слишком ядовитым.
Я встала так, чтобы чувствовать спиной преграду. Вдруг пропадет? Тогда только шаг — и я уже в коридоре, а оттуда до коменданта совсем близко. Правда, непонятно, чем тот поможет. Разве что вызовет ректора? Да, лорда Фурнье маги дворцовой стражи должны послушать. И почему только ему отказывает хваленый дар прорицания в столь серьезных случаях? Шарлю, кстати, тоже. А ведь от того, что сейчас происходит, академии не приходится ждать ничего хорошего.
— Не переживайте, леди де Кибо, — жизнерадостно пояснил маг, — это только внешнее. Для наглядности. Работа проявляющего заклинания. К самому символу отношения не имеет. Вот смотрите.
Он подошел к стене и приложил руку. Символ чуть потускнел, но почти тут же засиял с прежней силой. Проход даже не обозначился. Еще бы — Франциск своей эктоплазмой не разбрасывался и у дворцовой стражи, пусть и магической, при себе не могло быть образца. Но действия мага меня ничуть не успокоили. В голову полезли панические мысли о том, что как раз у меня могли сохраниться мельчайшие частицы на коже, для меня незаметные, но позволяющие открыть проход.
— Видите? — разливался маг. — Со мной не случилось ровным счетом ничего.
— Пусть остальные тоже прикоснутся, — подозрительно прищурившись, потребовала Люсиль. — Вдруг вы уже успели поставить защиту?
Проворчав себе под нос что-то о нелогичности требований — мол, что мешало ему поставить раньше защиту на всех, маг все же приказал прикоснуться и остальным. Самое интересное, что в двух случаях символ не просто потускнел, а чуть мигнул, меняя цвет. Значило ли это что-то? Наверняка. Вон как задумчиво щурится главный на тех двоих, одним из которых оказался уже проштрафившийся Реми.
— Инорита Веньевр?
Люсиль подошла крайне неохотно, несколько раз отдергивала руку, уже почти прикоснувшись, потом зажмурилась и приложила ладошку к отпечатку. Проход никак себя не проявил, а символ лишь слегка потускнел. Отошла подруга с огромным облегчением и сразу начала со всех сторон внимательнейшим образом изучать пострадавшую руку. Внешне никаких изменений не было заметно, но кто знает, кто знает… Уж больно противное сияние у символа.
— Леди де Кибо, остались только вы.
Я уже почти смирилась с неизбежностью, но тут вспомнила о весьма важном обстоятельстве.
— Вы бы освободили лорда Альвендуа, — попросила я, уверенная, что вскоре вся эта толпа уйдет, а полог с Антуаном останется. — Мне кажется, ему нехорошо.
В самом деле, Антуан уже не бесновался, лишь изредка попинывал преграду, а его метка потускнела и стала почти неразличимой. Этак она вообще вскоре пропадет! Как жаль, что обновить нельзя, а поставить новую до полного исчезновения — тоже.
— Боюсь, что лорд Альвендуа начнет громко возмущаться и нам мешать.
— А я боюсь, что вы про него забудете сразу после проверки.
— Да, — поддержала Люсиль. — Нам в комнате не надо сомнительных украшений, достаточно посторонних рисунков. Еще надо выяснить, откуда этот взялся.
Я держала руку у самой стены и выжидательно смотрела на главного мага. Он, даже не глядя, раздраженно махнул рукой в сторону Антуана, и тот, как раз примеривающийся в очередной раз пнуть не пускавший его полог, потерял равновесие и шлепнулся на пол, что не помешало ему обрадованно выкрикнуть:
— Наша семья будет жаловаться в Королевскую канцелярию!
— Леди де Кибо? — не обратил внимания на его выступление маг.
Причин откладывать больше не было. Я поднесла руку к стене и приложила. Проход открылся сразу, в точности как и с перчаткой Франциска. Не зря, ох не зря я опасалась, что остаточных следов эктоплазмы хватит.
— Оп-па! — обрадовался маг, подходя поближе и вглядываясь в черноту прохода. — Что это тут у нас?
— Понятия не имею, что это тут у вас. — Я, напротив, сделала несколько шагов назад. — Я к этому не имею ни малейшего отношения.
— Все-таки подбросили! — завопил Антуан.
— Лорд Альвендуа, будете мешать нашей работе, выставим. Леди де Кибо, не составите ли компанию для прогулки по этому прекрасному проходу?
— Ни за что. Дедушка предупреждал меня не лезть в подозрительные места. А это место очень подозрительное.
Я размышляла о том, остаются ли в пространственных карманах следы ауры тех, кто ими пользовался. Во дворце точно ничего не должно было остаться, в покоях придворного мага Франциска не найдут ничего, кроме пыли. Но в проходе, я точно помню, никто ничего не затирал. Может, разумнее туда зайти и объяснять потом наличие моей ауры именно этим?
— Что здесь происходит?
— Лорд Фурнье, — возопил Антуан, — вы могли бы подойти и раньше. В то время как во вверенном вам учреждении происходит наглая фальсификация и подбрасывание улик моей невесте…
— Вы не предпринимаете ровным счетом ничего, — отбрил его ректор. — Могли бы давно уже найти меня и сообщить, а не сидеть со всеми удобствами на полу, наблюдая за представлением.
За его спиной я углядела обеспокоенного Шарля, который наверняка и вызвал подмогу. Но увы, вызвал слишком поздно. Теперь эту толпу из дворцовой охраны от прохода за уши не оттащишь — вон как смотрят, чуть ли не облизываясь от нетерпения. Еще бы: источник неприятностей найден. Или хотя бы тот, на кого можно все свалить.
Глава 10
— Итак, поясните, что здесь происходит? — продолжил ректор.
Антуан наконец поднялся с пола, независимо отряхнулся, словно действительно был наблюдателем, а не пострадавшим. Высокомерная мина вернулась на лицо, показывая, что все здесь находящиеся не стоили и ногтя на его мизинце.
— Как что? Эти замечательные иноры уже не знают, на кого списать покушение на Его Величество, поскольку никого найти не могут. И самой подходящей кан