— Может быть, тогда и отметим завтра, после бала, — предложила я. — Когда пройдет награждение. Чтобы вам всем завтра выглядеть прилично.
— Как мило, Николь о нас заботится. — Антуан дружески пихнул Бернара в бок. — Не волнуйся, дорогая, тебе не придется за нас краснеть. А завтра тоже можно. Если сегодня отметим в мужской компании, то завтра, когда у Бернара будет на руках приз и будет что обмывать, вместе с вами.
— Отмечаний много не бывает! — радостно согласился Бернар. — Мне такой вариант нравится.
Я напряженно ждала, что ответит сестра Антуана. Если она упрется и потребует, чтобы ее взяли, придется идти с ними. Уверенность, что Альвендуа что-то готовят, крепла. Но Вивиана вытянула губы в трубочку, словно для поцелуя, и обиженно сказала:
— Хорошо, но тогда завтра идем в мой любимый ресторан и я заказываю то, что хочу.
— Куда идем, решать Бернару, — возразил Антуан. — Но я тебе в любом месте закажу то, что попросишь, договорились?
— Надеюсь, он не выберет какую-нибудь дыру, — с сомнением протянула Вивиана. — Николь, мы же не дадим?
— Не дадим, — согласилась я, сообразив, что чем место будет пафоснее, тем меньше вероятности, что сестра Антуана что-нибудь устроит.
— Выбор, куда пойдем, — за вами, — щедро предложил Антуан.
— А бал? — вспомнила я.
— Бал до полуночи, а потом — вся ночь наша.
Неодобрение со стороны Пьера-Луи чувствовалось прямо на физическом уровне. Было ли это продолжение случившегося у Шарля или то, что я соглашалась теперь идти с Бернаром и Антуаном, не знаю, но ужасно хотелось сделать что-нибудь ему назло. В другое время я бы не согласилась уходить куда-нибудь на всю ночь в компании Альвендуа, но сейчас… Пусть племянник мага послушает и донесет Шарлю.
— Вся ночь? Это замечательно. — Я даже улыбнулась. — Тогда сегодня нужно хорошо выспаться.
— Да-да, идите, — небрежно бросил Антуан, — и мы пойдем. Куда идем, друзья?
Такой дружелюбный Антуан беспокоил меня куда сильнее, чем злящийся, тем более что его метка как раз не показывала спокойствия, постоянно мерцала.
— Без меня, — внезапно решил Пьер-Луи. — У меня сегодня еще дела остались.
Знаем мы такие дела! Сейчас навяжется провожать нас с Люсиль и непременно скажет какую-нибудь гадость на прощанье. Мне, разумеется, не моей подруге.
Вивиана защебетала, желая хорошо провести время, Соланж ей вторила, смешно округляя рот и протягивая гласные до такой степени, что слово становилось совершенно неразборчивыми. По лицу Жана-Филиппа было понятно, что он жалеет о том, что подошел, но друга не бросил, так они и отправились втроем, пару раз махнув на прощание.
— Люсиль? — вопросительно посмотрел Пьер-Луи.
— Нет, — покрутила она головой. — Я с Николь. Поздно уже.
— Вовсе не поздно, — капризно возразила Вивиана. — Пьер-Луи, я с удовольствием составлю тебе компанию.
Соланж в этот раз промолчала. Неужели Вивиана нацелилась на племянника королевского мага, о чем сообщила подруге? Но племянник — это не сам маг, который, кстати, тоже не женат. Маг стоит к трону куда ближе, чем его племянник, если уж на то пошло. Нужно будет как-нибудь Вивиане об этом сказать, очень уж мне тот тип не понравился. Реми не понравился еще больше, но на него она вряд ли польстится. Синеглазый маг, конечно, красавчик и в дворцовой охране, но место там совсем рядовое и изменения в статусе маловероятны. С другой стороны, если ей намекнуть, что в продвижении молодого мага заинтересован монарх, а ему — что сестра Антуана точно что-то знает о таинственных проходах, то можно попробовать натравить этих двоих друг на друга.
— В читальном зале? — невозмутимо уточнил Пьер-Луи. — Я обещал Люсиль помочь с рефератом. У тебя тоже такая проблема?
— Что ты, — недовольно ответила Вивиана. — Но разве можно все время учиться? Пьер-Луи, пойдем просто погуляем.
Она обворожительно улыбнулась.
— Мне очень жаль, дорогая, но на прогулки у меня нет времени. Полчаса на читальный зал я еще смог бы выделить, но не больше. А уж уходить куда-нибудь позволить себе не могу, — твердо отказался Пьер-Луи.
Подруга недовольно поджала губы. Вивиана ей и раньше не нравилась, а уж теперь, когда та покушалась на ее поклонника, неприязнь еще увеличилась. Люсиль внезапно забыла о том, что уже поздно, и согласилась пойти с Пьером-Луи. И сдается, пойдут они сейчас отнюдь не в читальный зал. Мне это было на руку. Я торопливо попрощалась со всеми и ушла к себе. Не хотелось больше говорить ни с кем. Я больше не могла вести себя так, словно ничего не случилось.
За закрытой дверью я дала себе волю, выплакалась, а потом уснула, в слезах и с распухшей физиономией, и даже не слышала, во сколько пришла Люсиль, которую утром оказалось не так-то просто разбудить. Затянулось посещение читального зала, ох затянулось. Наверняка себе Пьер-Луи нотации не читает.
Весь день метка Шарля была очень от меня далеко, как и метка Антуана, которая тревожила именно своим спокойствием. О том, что я не поставила метку на Бернара, к обеду я пожалела не раз и не два, но сам он мне в коридоре не встретился. Зато на обеде подсел Жан-Филипп с непонятным выражением. Я этому так удивилась, что даже не смогла облечь удивление в слова. Кузен тоже молчал, уставившись в принесенную тарелку и работая ложкой с завидной скоростью. Я даже засомневалась, что у него то же, что и у нас — у меня принесенная еда такого аппетита не вызывала.
— Как вчера погуляли? — заинтересовалась Люсиль.
— Судя по всему, хорошо, — осторожно ответил Жан-Филипп. — Знаешь, я мало что помню. Отключился во втором кабаке. Зато эти двое точно погуляли хорошо. Более чем. — Он кашлянул. — Бернар сегодня утром женился.
Я так и застыла.
— Это невозможно! Он не мог жениться на другой!
— У него выбора не оставалось. — Кузен предостерегающе пнул меня по ноге под столом, напоминая, что о моей помолвке говорить никому нельзя. — Дочь королевского казначея — не та особа, которой поутру можно сказать: «Дорогая, все было прекрасно. Увидимся еще как-нибудь». Особенно если над кроватью навис папаша.
Глава 18
— Это Альвендуа, — уверенно сказала Люсиль. — Вивиана с казначейской дочкой очень близко знается.
— Вивианы там не было, — зачем-то сказала я.
— Зато был Антуан.
— Вот-вот, — мрачно засопел Жан-Филипп. — Просил же сначала расторгнуть помолвку с Антуаном, а уже потом крутить хвостом перед Бернаром.
— А он точно женился? — перебила я кузена. — То есть я верю, что в Храм его могли отконвоировать, а вот дальше… Дальше возможны варианты.
Я посмотрела на руку, на которой при приеме в род де Кибо проявилась загадочная татуировка. Я была уверена, что она связала меня с Бернаром. А в этом случае брак его с кем попало невозможен, даже если эта кто попало — дочь казначея. Пренеприятнейшая особа, между прочим, и старше Бернара лет на пять. Отец наверняка уже отчаялся ее выдать, а тут такая радость.
— Да какие варианты? — махнул рукой Жан-Филипп. — Точно женился, куда ему деваться.
Почему-то боли от потери не было, скорее, я чувствовала освобождение. Освобождение от обязательства, которое меня сильно тяготило в последнее время. Особенно вчера. Вчера… Вот Шарль порадуется, когда узнает: пропал такой замечательный вариант избежать брака с ним. Если, конечно, пропал.
— А в Храме ничего странного не было?
— Может, и было, но браку не помешало. И все из-за тебя. Просил же… Эх…
— Почему это из-за нее? — возмутилась Люсиль. — Можно подумать, Антуан его силком в постель к этой девице тащил, а Бернар цеплялся за стены и верещал: «Не хочу, я люблю Николь!»
— Понимаешь, он был не совсем трезв, — снисходительно пояснил Жан-Филипп.
По мнению кузена, данное обстоятельство извиняло совершенно все: и чужую ненужную постель, и последующий брак.
— Кто его заставлял напиваться с Антуаном? И вообще, если уж на то пошло, то ты куда больше виноват, — бухнула Люсиль. — Ты мог сам проследить и не дать другу вляпаться, а вместо этого напился сам. Чудо, что вас в ее постели вдвоем не нашли. Тогда у бедной девушки хоть выбор был бы.
Жан-Филипп всегда отличался богатым воображением, поэтому его физиономия перекосилась от ужаса, когда он осознал, в шаге от чего оказался.
— Только не вздумай подать такую идею Антуану, — громко выдохнул он в мою сторону. — По своей инициативе он мою личную жизнь устраивать не станет. Бернара же он устранил как соперника. За твою руку, между прочим.
— А кто мне помешает сказать, что теперь я собираюсь выйти за тебя?
По лицу Жана-Филиппа пробежала вся гамма испытываемых чувств, унеся с собой краски жизни. Таким бледным я его видела только в дядюшкиной лаборатории после приснопамятного взрыва. Разве что сейчас белое лицо оттенялось почти черными волосами, а тогда было все равномерно присыпано белым пеплом.
— Пообещай, что ты этого не сделаешь, — умоляюще сказал он.
— А стоило бы, — хихикнула Люсиль. — За то, что ты пытался вину Бернара переложить на Николь. У Николь и без того проблем хватает.
— Даже больше, чем ты думаешь, — внезапно порозовел кузен. — Люсиль, ты не оставишь нас? Ненадолго. Для короткого приватного разговора.
Подруга склонила голову к плечу и заинтересованно посмотрела на Жана-Филиппа. Тот скорчил умоляющую мину, и она кивнула, не став допытываться. Да и зачем? Наверняка уверена, что я ей потом расскажу.
— Я в общежитие, — сообщила она нам и убежала, кинув мне на прощание выразительный взгляд.
Но моя помолвка — не только моя тайна, но и Жана-Филиппа. Она — точно свершившийся факт, потому что я видела проявившуюся татуировку. Но если Бернар женился, значит, парная — точно не у него. И у кого она тогда? Я потерла запястье.
— Да-да, именно об этом я и хотел поговорить, — подтвердил кузен. — Ты утверждала, что помолвка получилась. Но тогда Бернар бы не женился сегодня утром. Хорошо, я не успел ему сказать, хотя пару раз чуть не проговорился. — Он с таким укором на меня посмотрел, словно не он чуть не проговорился, а я. — Татуировка точно есть?