— Итак, инор Бариль, слушаю вас, — поторопил дедушка.
Я прошла, сдвинула свободный стул поближе к Шарлю, подальше от инора Бариля с племянником, и села. Чувствую, разговор будет долгий и неприятный. Шарль был напряженный и какой-то потерянный, что ли. Не знаю, о чем с ним говорил без меня дедушка, но вряд ли о чем-то приятном. В воздухе висело напряжение, и взгляды, который временами кидали придворный маг и его племянник на нас, были далеки от одобряющих.
— Собственно, главный довод — ваша внучка становится вторым лицом после короля Шамбора, — гордо сказал Бариль. — Королева Николь — звучит весьма заманчиво, не находите?
— Что-то мне подсказывает, — ехидно заметил призрак, — что вторым лицом после короля будет придворный маг, третьим — любовница, на четвертое найдется кто-то еще, а королева, хорошо, если вообще в десятку попадет.
— А если мне это неинтересно? — спросила я. — И вообще де Кибо неинтересно.
— Именно так, — подтвердил дедушка. — К тому же ссориться с Советом, выступающим против этого брака, нам не с руки. Ради чего? От королевской семьи мы в свое время пострадали, добавлять не собираемся.
— От самозванцев, — вставил Франциск. — Истинный король до сведе́ния счетов не опустился бы. Но что взять с потомка Анны? Ни мозгов, ни магии. Действительно, к чему Николь такое счастье…
На него с удивлением посмотрела не только я, но и Шарль с дедушкой. Будь призрак живым инором, я бы подумала, что он отравился или перегрелся. Но призраки не болеют и не травятся. На солнце Франциск, конечно, чувствует себя похуже, но это обычно сводится к уменьшению активности. Да и нет тут солнца.
— Отравим сразу после рождения наследника, — невозмутимо продолжил Франциск. — И это засчитается как праведная месть. И наследника лучше заводить от кого-то другого, чтобы даже капли крови от этой гнилой ветви не осталось.
Ой, так с ним, оказывается, все в порядке, зря я переживала. Шарль закашлялся, скрывая смех. Я же прикрыла лицо руками, что было принято нашими гостями за проявление горя.
— Происшествие с вашим сыном, лорд де Кибо — трагическая случайность, — заявил Бариль, попытавшись голосом выразить сочувствие. Впрочем, не слишком убедительно. — Уверяю вас, король Филипп Второй очень глубоко сожалел о случившемся.
— Настолько глубоко, что этого никто не заметил, — довольно зло ответил дедушка. — Иноры, вы пришли сюда не для того, чтобы говорить о моем сыне.
— Мы пришли сюда, чтобы говорить о будущем Шамбора, а оно без вашей внучки в роли королевы весьма печально. Я не могу открывать тайну, но…
— Да бросьте, — неожиданно сказал Шарль. — Ни для кого из тех, кто сейчас в кабинете, не тайна, ни кто сидит на троне, ни почему Сердце не работает в полную силу. Лиденингов по крови осталось двое: Робер и Николь де Кибо.
— Позвольте, а я? — возмутился Франциск. — Я тоже Лиденинг.
Ответом его не удостоил никто. Возможно, потому, что придворный маг подскочил и бросил в Шарля заклинание, судя по цвету сорвавшихся искр — что-то из раздела некромантии. Уж больно противные грязно-зеленые брызги полетели. Разумеется, погасли они тут же: дедушкина защита не пропускала ничьей магии, кроме его и, возможно, моей. Инора Бариля в числе тех, кому можно здесь магичить, однозначно не было и быть не могло. Я даже не успела испугаться, как все закончилось.
— И что это значит? — холодно спросил дедушка.
— Инор, выдавший доверенную ему тайну государственной важности, должен умереть, — зло ответил Бариль.
Он потирал руки, переплетая пальцы, и словно размышлял, не задушить ли противника, если уж магия не срабатывает. Но скорее всего, он трезво оценивал свои силы, понимая, что с магией дедушки все в порядке, поэтому тот не даст совершиться смертоубийству в собственном кабинете. Пьер-Луи тоже довольно неприязненно смотрел на друга. Или теперь бывшего друга?
— Он не сказал ничего такого, чего не знал бы любой в этом кабинете, — отрезал дедушка. — Лиденинги закончились на Франциске Первом. Я имею в виду — на троне. Меня вы тоже попытаетесь убить?
— Вряд ли я справлюсь, — нехорошо прищурился Бариль, наверняка прикинувший такую возможность. — Потом, боюсь…
— Что после смерти лорда де Кибо его внучку не удастся уговорить на столь нужный вам брак? — насмешливо продолжил за него Шарль.
Казалось, он ничуть не испугался, но слабое радужное сияние, стаявшее с пальцев, показало, что он был готов если не отразить нападение, то хотя бы попытаться это сделать. Уверена, зеленый Бариль с цветком на голове смотрелся бы изумительно, ничуть не хуже Антуана, а возможно, куда лучше. Какого орка он покушался на моего мажонка? Я взяла Шарля за руку и заявила:
— Нападение на инора Буле приравнивается к нападению на меня.
— Леди де Кибо, — укоризненно сказал слегка успокоившийся Бариль, — вы же понимаете, что я действовал и в ваших интересах? Раскрытие некоторых тайн плохо отразится на вашем положении.
— Да-да-да, это мы уже слышали. Какая девушка не мечтает выйти замуж за принца.
— А разве не так? — удивился Бариль. — Тем более что выйдете вы уже, скорее всего, за короля.
— Вы бы нам хотя бы показали принца, — усмехнулся дедушка. — Чтобы Николь точно знала, от чего отказывается.
— Что значит хотя бы показали? — удивился Бариль. — Он здесь. Разве?..
Он недоуменно посмотрел на Шарля, но тот лишь плечами пожал, показывая, что никаких тайн друга не выдавал. Если придворный маг и смутился, то никак этого не выдал. А вот Пьер-Луи от общего внимания покраснел, но глаз не отвел и выпрямился на стуле, показывая поистине королевскую осанку. Значит, все-таки принц? Но как же? Почему он не видит Франциска?
— А история-то повторилась, — неожиданно захихикал призрак. — Этот инор радеет не столько за принца, сколько за своего сына. Никогда не подумал бы раньше, что буду счастлив узнать об измене королевы в семье Лиденингов. Так Анне и надо: никого после нее не осталось. После нее и ее сволочного мага. Тьфу.
Он выразительно плюнул в сторону, где предположительно могла находиться могила королевы Анны. Комок эктоплазмы долетел до стены и впитался в нее, не принеся ни разрушений, ни грязи.
— Огонек, продумай, как в клятву придворного мага внести пункт о недопустимости интрижки с женой работодателя, — предложил призрак. — Хватит нам замен на троне.
— Интересно, знает ли об этом Фаро, — задумчиво протянул дедушка. — Возможно, мы сейчас это выясним.
Почти одновременно с его словами ожил переговорный артефакт и голос Франсины ворвался в кабинет:
— Мэтр, к вам мэтр Фаро… со спутниками.
Пауза после слова «Фаро» намекала, что спутники экономке известны, но ее настоятельно попросили не сообщать их имена.
— Пригласите.
Артефакт погас, после чего Бариль трагически возвестил:
— Разумеется, знает. Знает и шантажирует.
— Робер, не вздумай ему сказать, что ты в курсе их маленькой семейной тайны, — забеспокоился Франциск. — Если он мажонка хотел грохнуть за то, что известно почти всем, то чтобы скрыть интрижку с королевой, положит здесь всех, даже не задумываясь. Кроме меня, разумеется. Меня-то он не видит. Но вряд ли вас это утешит.
Я покосилась на Шарля. А ведь он точно давно понял, что Пьер-Луи даже не потомок королевы Анны. Понял и молчал, не желая выдавать тайну друга.
— Вы не понимаете, — тихо сказал Пьер-Луи. — Ни у нас, ни у вас нет другого выхода.
— Другой выход есть всегда, — твердо возразила я.
Но больше ничего сказать не успела, поскольку дверь распахнулась и впустила Фаро, в арьергарде которого двигались Антуан и его мама. Собственно, леди Альвендуа вполне можно было сделать основной атакующей силой. Глаза ее метали молнии, которые чуть подкрепить магией — и в кабинете никого и ничего не останется. Кроме пепла, разумеется.
Группа стульев для новых гостей встала подальше от нас, поближе к двери, громким стуком привлекая к себе внимание. Но леди Альвендуа даже не оглянулась. Что там не оглянулась — даже не вздрогнула. Прямиком промаршировав ко мне, она нависла огромной укоризненной тучей и простонала:
— Николь, как ты могла так поступить с нами? И это после того, что я для тебя сделала? Я ночей не сплю, переживая о тебе больше, чем о собственной дочери, забывая порой о ее неотложных нуждах, и все для того, чтобы ты была счастлива. А ты? Не ожидала от тебя столь черной неблагодарности!
Она вытащила вышитый платочек, надушенный так, что у меня сразу заложило нос, и поднесла его к лицу, тщательно промакивая несуществующие слезы. Висящий рядом Франциск вытащил свой платочек и замахал им, не слишком удачно пародируя леди.
— Мама, не вини Николь, — елейным голосом выдал Антуан. — Она просто плохо разбирается в людях. И я, и Вивиана предостерегали ее от общения с Буле, но она к нам не прислушалась. И все почему?
— Почему? — ненатурально всхлипнула леди Альвендуа.
— Потому что он умело втирается в доверие. Пьер-Луи, до тебя наконец дошло, что из себя представляет твой друг, правда? Ты уже наверняка не рад, что с ним связался.
Пьер-Луи явно сейчас был больше не рад появления Фаро с подкреплением, поэтому пробормотал что-то неразборчивое, более всего похожее на ругательство, но Антуан понял его, как посчитал нужным.
— И сколько тебе понадобилось для этого времени? Не один год! Не все так прекрасно разбираются в чужой натуре, как Альвендуа. У нас это родовая особенность, — гордо возвестил он. — А ведь мы и тебя предостерегали, но ты был глух к нашим словам. Николь тоже предстоит убедиться в своей ошибке. И лучше бы это случилось раньше.
Фаро уселся на один из свободных стульев и с интересом наблюдал за представлением, разыгрываемым перед ним. Ничего, кроме короткого приветствия, от него пока не было слышно. Действительно, зачем портить чужую игру, особенно когда она насквозь фальшива и мешает вести свою собственную. Франциск с удобствами устроился на свободном стуле, делая вид, что полностью поглощен разворачивающимся спектаклем.