— Что за ерунду вы говорите, леди де Кибо? Впрочем, я заметил, вам свойственно преувеличение. Так что вы там говорили о нарушении клятвы вашим дедушкой?
— Я говорила, что для него невозможно нарушить данное слово так же, как и нарушить данную клятву. Слово де Кибо дорогого стоит.
Мэтр Фаро поморщился, помассировал виски, словно это я пыталась вломиться к нему в мозги, а не он ко мне.
— Хорошо, если лорд де Кибо так хочет разбазаривать фамильные знания, это его право, — недовольно сказал он. — Но вам при этом нет необходимости находиться у своего деда. Поезжайте к тёте.
— Лорд де Кибо с инором Буле не очень ладят.
— Вот видите, — оживился мэтр. — Лорд де Кибо тоже понимает, что инор Буле вам не подходит.
— Если это всё, о чём вы хотели с нами поговорить, то мы, пожалуй, пойдём, — даже немного лениво протянул Шарль. — У нас был тяжёлый перелёт, пару раз попадали в воздушные ямы.
— Меня до сих пор подташнивает, — включилась я в игру. — Я бы хотела сейчас прилечь, а не беседовать с вами.
— Вас отвезут в общежитие академии, — решил Фаро, уверенный, что мы начнём сопротивляться.
— В академию так в академию, — притворно вздохнула я.
В конце концов, мы и сами туда собирались для разговора с Пьером-Луи.
Глава 17
Доставка нас в общежитие больше напоминала конвоирование, и что-то мне подсказывало, что совсем скоро тут появятся тётя и леди Альвендуа. Я была уверена, что леди д’Авьель не в курсе планов подруги, которая наверняка весьма убедительно вещает, что меня необходимо вывести «из-под тлетворного влияния де Кибо и всяких там Буле». Я даже физиономию леди Альвендуа представляла в тот момент, когда она это всё цедит. Высокомерную такую физиономию личности, убеждённой, что всё, что она делает, — делает во благо. Семейства Альвендуа, разумеется, но этого почему-то никто никогда не уточнял.
— Я к себе не пойду, — предупредила я сразу Шарля. — Во всяком случае, открыто.
— И правильно, незачем облегчать жизнь Фаро, — согласился он. — Может, обманку там поставить аурную?
— После разговора с Пьером-Луи?
— Боюсь, после разговора с ним будет поздно, а так хоть время дополнительно протянем. Делать?
Я кивнула. В том, что в силах Шарля сделать качественную обманку, я была уверена. Не мог бы — не предлагал бы. Поэтому мы свернули к моей комнате, и Шарль накинул отвод глаз, чтобы не попасться кому-нибудь ненужному. И сделал он это вовремя, потому что на нашем этаже у лестницы мы обнаружили брата и сестру Альвендуа, которые стояли на редкость неудобно, перегораживая проход полностью.
— Потому что ты идиот, — шипела Вивиана. — Тебе всё приносят на блюдечке, а ты даже сам в рот положить не можешь, надеешься, что само как-нибудь свалится. А само оно не сваливается.
— Да ты только и делаешь, что ставишь меня в неловкое положение, — бухтел Антуан в ответ. — Тебе приходят в голову самые идиотские идеи, а реализовывать их почему-то должен я.
Нижнюю губу он презрительно оттопыривал, как это у него бывало в разговоре с тем, кто стоял ниже него по социальной лестнице. Но Вивиана-то была ему ровня, более того, в её планах всё так же значилось первым пунктом «Стать королевой», поэтому от столь явного пренебрежения она только дополнительно разозлилась.
— Этот план разрабатывала не я. Он вообще разрабатывался ещё тогда, когда единственное, что ты мог делать осознанно, — ковырять в носу. И то не уверена насчёт осознанности.
— Сама дура! — презрительно бросил Антуан в ответ.
Всё-таки в их паре мозги распределились неравномерно, Вивиане досталось больше, и она даже иногда их использовала. Особенно когда вспоминала, что, чтобы чего-то добиться, недостаточно высоко задирать нос.
— От тебя требуется всего лишь покараулить Николь, не отвлекаясь ни на каких Соланж.
Я возмущённо дёрнулась, но Шарль ухватил меня за талию и прижал палец к губам. Подслушать врагов сейчас было куда важнее, чем высказать всё, что я о них думаю.
— Виви, когда я отвлекался на Соланж? — расслабленно протянул Антуан.
— Как только Николь появится, отправляешь сигнал маме, — продолжала Вивиана, не обратив на слова брата внимания. — Она уже договорилась с менталистом, а Совет обещал посмотреть сквозь пальцы. Конечно, мама рассчитывает, что у д’Авьелей провернуть будет проще, но эта паршивка упирается и не хочет ехать к тёте.
— Да понял я, понял, — закатил Антуан глаза к потолку. — Не надо мне повторять одно и то же. Только чем будешь заниматься ты, пока я здесь страдаю?
— Я видела Пьера-Луи в общежитии, — недовольно пояснила сестра. — Я непременно должна с ним поговорить. Мне нужен хоть один единомышленник во дворце.
— Да хоть десяток заведи, корона тебе не светит. Стоит ли вообще тебе туда рваться, если должен сработать наш план?
Вивиана окатила его полным презрения взглядом, к которому Антуан остался совершенно бесчувственен, он изящным жестом поправил завернувшийся манжет и не думая смущаться.
— Не бывает идеальных планов. И на случай, если мамин не сработает, должен быть запасной. Поскольку ты у нас можешь заниматься только собой, заниматься запасным планом приходится мне. Я подойду где-то через полчаса.
Антуан тоскливо посмотрел вдоль коридора, и я невольно подумала, что ему ужасно не хватает цветка на макушке, чтобы скрасить тяготы бытия. Незавершённо он выглядит без такого украшения.
— Не проще ли поставить сигналку на дверь её комнаты?
— Не проще, — отрезала Вивиана. — Там Люсиль постоянно то входит, то выходит. Не может спокойно посидеть где-нибудь или к родителям уехать. Нет, торчит здесь на каникулах непонятно зачем.
Сказала она по-настоящему зло, значит, пробовала с сигналкой, но адресно ставить не умеет, только на открывание двери. А уж как злилась Люсиль, к которой постоянно вламывалась Вивиана, только представить можно. Впрочем, уж подруга-то мне всё выложит в красках.
— Чего не сделаешь ради семьи… — трагично вздохнул Антуан и двинулся по коридору в сторону моей комнаты.
Вивиана ушла не сразу, она постояла какое-то время, убедилась, что на противоположном конце коридора Антуан развернулся и пошёл обратно, и только после этого начала спускаться по лестнице. Прошла она совсем рядом, обдав нас с Шарлем нежным запахом цветочных духов. Хотя, на мой взгляд, этот запах ей не подходил, ей бы что-нибудь с ароматом экзотичных змеиных ядов использовать. Такой точно отразит её внутреннюю сущность.
Вивиана не зря опасалась: прошли мы с Шарлем в мою комнату буквально под носом Антуана, а тот даже не почесался. Знай себе вышагивал, уставившись в потолок и шевеля губами. То ли заклинания повторял, то ли стихотворения, то ли вообще готовился к встрече со мной и подбирал слова поубедительней.
Люсиль в комнате не оказалось, но небрежно брошенное на стул платье намекало, что она может вернуться в любой момент. Подруга была довольно аккуратна, и если она не убрала вещи, то, скорее всего, от недостатка времени. Или в результате скандала с некстати явившейся Вивианой.
— Может, полноценный фантом оставить? — спросил Шарль сразу, как набросил на комнату полог от прослушивания.
— А оставь, — невольно хихикнула я. — Пусть ради него Альвендуа приглашают своего менталиста. Боюсь только, его куда сложней будет подвергнуть воздействию, чем меня. Как они вообще собирались на меня натравливать менталиста, если у меня артефактов куча? И главное, зачем?
— Артефакты можно заблокировать, — мрачно сказал Шарль. — И если менталист работает на стыке с гипнозом, с заблокированными артефактами добьётся нужного эффекта. А зачем? Понятно же, Цветочек Альвендуа хочет на тебе жениться.
— С чего ты взял? — удивилась я.
— А по-твоему, о чём шла речь в их разговоре? Не о том же, чтобы заставить тебя переписать своё имущество на них? Такое в суде оспаривается на раз-два.
Шарль не просто так болтал, а творил сложную магию. Пока фантом был недвижим и напоминал статую или меня в стазисе, но вот уже моя копия улыбнулась, заправила локон за ухо и сказала смутно знакомым голосом:
— Шарль, ты самое прекрасное, что было в моей жизни.
— Ну у тебя и самомнение, — фыркнула я.
— То есть ты готова обменять меня на Альвендуа? — повернулся ко мне Шарль.
— Скажешь тоже! — вскинулась я. — Я ни на кого тебя менять не собираюсь.
— Значит, я — самое прекрасное в твоей жизни, — уверенно ответил он и, не успела я возмутиться, добавил: — А ты — самое прекрасное в моей. Теперь бы ещё сохранить это.
Поцеловал он меня неожиданно, но очень быстро. Можно сказать, просто обозначил. Но в голове у меня сразу стало совсем пусто и легко. А это не дело, пока мы в опасности. Хотела было предложить отставить поцелуи до тех пор, пока всё не закончится, но передумала. Вдруг согласится?
— Слушай, а неужели Фаро не понимает, что Альвендуа нацелились на трон? — озвучила я так мучивший меня вопрос.
— Понимает, но уверен, что зубов у Альвендуа не хватит там зацепиться, — ответил Шарль, прислушиваясь к чему-то снаружи. — О, Альвендуа уже прогуливается не в одиночестве.
— С Соланж? — сразу догадалась я.
— Разумеется.
Бедная Соланж... Разрыв помолвки с принцем ни на шаг не приблизил её к заключению новой, с Антуаном. Я бы ей даже посочувствовала и пожелала успеха, не будь предмет её страсти столь отвратителен. Не внешне, разумеется, внутренне.
Мой фантом продолжал жить собственной жизнью. Сейчас он что-то перекладывал в шкафу. Почему-то видеть это мне оказалось неприятно. Возможно, потому, что движения были совсем как настоящие, а мне не хотелось бы, чтобы кто-то при мне копался в моих вещах, пусть это даже я сама. Я отвернулась и спросила:
— Как будем выбираться?
— Два отвода глаз: один на нас и один на дверь — и Цветочек Альвендуа, увлечённый флиртом, ничего не заметит. Магию он же не использует, как и мозги.
Всё получилось именно так, как предсказал Шарль. Антуан распушил хвост перед Соланж и, скорее всего, даже не заметил бы нас и без всяких отводов глаз. Для леди же Ламбер в присутствии лорда Альведуа не существовало больше вообще никого.