К Пьеру-Луи мы крались, как диверсанты в тылу вражеской армии. И не зря: Вивиана всё ещё торчала в комнате Шарля и Пьера-Луи. И пусть дверь была не прикрыта, но приличия — последнее, о чём думала младшая Альвендуа.
— Пьер-Луи, — тоном, который указывал на то, что она уже вне себя, выговаривала Вивиана, — как ты не понимаешь, это в твоих же интересах!
— Каких именно, — выдавил из себя Пьер-Луи так, словно у него разболелся зуб, а подходящего зелья под рукой нет и к целителю не доберёшься.
— Я, как будущая королева, гарантирую тебе место придворного мага.
Хорошо, что Шарль набросил на нас полог тишины, от смеха не удалось удержаться никому из нас. Пьер-Луи оказался куда более стойким, он даже не улыбнулся. Всё-таки его с детства тренировали держать лицо.
— Тебе больше никто не гарантирует такой карьеры, — продолжала уламывать его Вивиана. — Ты же понимаешь, что каждый попытается пропихнуть своего ставленника и то, что у тебя дядя является нынешним придворным магом, ничего не значит.
— Я был уверен, что в придворные маги попадают не по знакомству, — холодно бросил Пьер-Луи.
— Кто тебе сказал такую глупость? Дядя? Так он разве может сказать что-то другое? Все эти должности раздаются не просто так, поверь мне, я лучше знаю, — продолжала уламывать его Вивиана. — Пьер-Луи, я же не прошу ничего особенного. Просто достать приглашение для меня во дворец. Остальное я сделаю сама.
Её голос стал умоляющим. Насколько это вообще могло быть в отношении Вивианы. Так-то она предпочитала приказывать, но если не сработало, а ей очень надо, — можно попросить, и даже вежливо.
— Её Величество определённо высказалась против появления любого из вашей семьи во дворце.
— Богиня, Пьер-Луи, что ты такой пугливый! — почти порычала Вивиана. — Да Её Величество уже и думать забыла о своём пожелании. К тому же я не прошу приглашение для моих мамы и брата, только для меня. А на меня Её Величеству обижаться не на что. Я всегда была послушна монаршей воле. В конце концов, может же закрасться ошибка в список? Если нас всё время приглашали, то кто-то случайно перепишет прошлый список, забыв про королевский запрет. Пьер-Луи, тебе кто-нибудь говорил, что желание королевы — закон?
— Вивиана, ты путаешь. Не королевы, а короля.
— Нет, дорогой, это ты путаешь. Когда я стану королевой, моё слово будет законом. А для этого мне всего лишь нужно попасть во дворец. Хочешь, я дам клятву, что если в результате твоей помощи взойду на трон, то сделаю всё, чтобы ты получил место придворного мага? Дяде твоему давно пора в отставку. Не подсуетишься — место займёт кто-то другой. Ну как, договорились?
По её лицу было понятно, что она считает своё предложение на редкость соблазнительным.
— Я подумаю, что можно сделать, — Пьер-Луи решил закончить разговор хоть так. — В ближайшее время никаких балов не планируется. Но как только…
— Как только объявят, одно приглашение моё? — жадно уточнила Вивиана. — Пьер-Луи, ты душка, из тебя выйдет самый замечательный придворный маг.
Выплыла она из комнаты, полностью удовлетворённая разговором, на её губах сияла победная улыбка. Пьер-Луи же выглядел так, словно зубная боль у него только усиливалась. И при нашем проявлении вид у него не изменился, хотя мы тщательно прикрыли за собой дверь, а от Вивианы не осталось даже запаха: Шарль сразу пустил нейтрализующее заклинание.
— Где вы были? Я торчу тут уже орк знает сколько, — Пьер-Луи позволил прорваться недовольству. — Дирижабль уже давно прибыл. Не время для развлечений.
Он посмотрел так тяжело, что если бы Вивиана его сейчас увидела, то в её белокурую головку точно закрались бы сомнения в том, кто перед ней.
— Нас в Совет выдернули сразу по приземлении. — Шарль нахмурился. — Случилось ещё что-то, кроме визита к тебе Вивианы?
— Визит Вивианы, конечно, стихийное бедствие, — криво улыбнулся Пьер-Луи, — но оно меркнет перед утренним разговором с Фаро. Собственно, это был не разговор, а ультиматум. Отказаться от власти я должен в месячный срок.
— Почему он так торопится?
— Он мне не докладывает, — огрызнулся Пьер-Луи, который сегодня был непривычно дёрганым. — Хотя должен, да. А вместо этого играет против меня.
— И против Николь. Но вместе с Альвендуа, — заметил Шарль.
— С Альвендуа, ха, — скривился Пьер-Луи. — Альвендуа играют сами за себя, как и Фаро. Они могут быть союзниками, но у каждого — свой интерес.
— Так что с указом? — нетерпеливо спросил Шарль. — Похоже, у нас это единственный шанс выпутаться.
— Очень на то похоже, — согласился Пьер-Луи и потёр лоб. — Но я бы сформулировал не так: единственный шанс, чтобы каждый остался при своём. Потому что если не получится диверсия с Советом, то я женюсь на Николь, и вы мне оба и слова не скажете.
— Ещё как скажем! — возмутилась я. — Что это за глупая привычка решать за нас?
— Я решаю не за вас, я решаю за страну, — необыкновенно серьёзно сказал Пьер-Луи. — И ваши, и мои желания — ничто перед благом Шамбора.
Нет, не Пьер-Луи, но Филипп Третий. И я бы даже им восхитилась, если бы всё это не касалось меня столь близко.
— Мои желания для меня важны не меньше, — отрезала я. — Так что там с указом?
— Будет вам указ, — проворчал Пьер-Луи, разом потерявший всю величавость. — С завтрашнего дня и на целую неделю столица переименовывается в Эрион. Да пребудет с нами Богиня!
— Да пребудет! — эхом отозвались мы с Шарлем.
Замуж за Пьера-Луи мне однозначно не хотелось даже при неудаче. Не спасёт это его правление, если уж Фаро за нас взялся. А значит, необходимо было обезопаситься с этой стороны раз и навсегда.
Глава 18
Пьер-Луи вызвался нас проводить столь яро, что у меня даже подозрение появилось: он боится, что мы после всех его заявлений прямиком побежим в Храм. И что тогда останется на королевскую долю при неудаче? Только гордое изгнание. И ладно бы просто изгнание, так ещё высока вероятность, что оно будет с подмоченной королевской репутацией: с Фаро никогда не знаешь, что он решит обнародовать, а что оставит для личного пользования.
Шарль предосторожности ради набросил на нас отвод глаз и, как выяснилось, сделал это не зря, потому что мы только подошли к входной двери, как она распахнулась, явив леди Альвендуа в компании мага весьма подозрительной наружности. Наверняка это был тот самый менталист, услуги которого Альвендуа оплатили. Таких беспринципных типов нужно вообще лишать возможности творить магию, потому что она идёт другим во вред.
— Поторопитесь же, милейший, — цедила леди. — Вы так плетётесь, словно не собираетесь выполнять наши договорённости.
Головой она при этом вертела весьма активно, чему вовсе не мешали её многочисленные подбородки, напротив, они столь величаво колыхались, словно леди Альвендуа представляла себя как минимум родительницей персоны, к которой обращаются Его или Её Величество. Строго говоря, она не отказалась бы от такого обращения и к себе. Но возраст и статус замужней дамы не позволяли искать внимания короля, а то бы она развернулась не хуже Вивианы.
— Я тороплюсь, но это не значит, что я должен бежать, — огрызнулся маг. — Я двигаюсь не медленнее вас.
Леди Альвендуа гневно фыркнула, застыла прямо в проёме и уже приготовилась разразиться длинной, прочувствованной, возмущённой речью, как к ним подскочила запыхавшаяся Вивиана.
— Мама, да где вы ходите? — прошипела она так, словно корона, которую она постоянно примеряла в своих мечтах, была не короной королевы Шамбора, а принадлежала Королевской кобре. — Я не уверена, что Антуан сумеет задержать Николь. Он даже не заметил, когда она пришла. Если бы не вернулась Люсиль под ручку с Вине, мы бы так ничего и не узнали. Обычно они дольше гуляют, я засекала.
Пьер-Луи вздрогнул, но больше ничего не указывало на то, что он услышал нечто для себя неприятное. Возможно, Люсиль с ним уже поговорила и он успел смириться с тем, что она ему не достанется? В любом случае сейчас выглядел он не очень-то счастливым. И это было очень плохо: как счастливые люди делятся своим счастьем с окружающими, так и несчастливые желают разделить своё несчастье с другими, словно оно станет от этого меньше.
— Мы идём, — величественно решила леди Альвендуа и наконец прошла внутрь.
Мы же, подождав, пока она отойдёт подальше, осторожно покинули общежитие. Казалось, я даже не дышала, пока мы не вышли.
— Что они хотят от Николь? — спросил Пьер-Луи своим обычным неприятным тоном. И спросил совсем не то, что, как я думала, он захочет у нас узнать.
— Выдать за Антуана. Карт-бланш на использование ментальной магии Фаро им выдал, — ответил Шарль.
Пьер-Луи оглянулся на покинутое нами здание, и взгляд у него при этом не сулил ничего хорошего семейству Альвендуа. Можно сказать, одним взглядом он их всех записал не просто в неблагонадёжные особы, а во врагов короны. Бедная Вивиана! Её мама только что похоронила последние надежды дочери. Правда, шансов там всё равно почти никаких не было, разве что Фаро разрешил бы использовать менталиста на короле…
— Как только выйдет указ, я отправлю тебе вестника, — сказал Пьер-Луи ровным, размеренным голосом. — Подготовьтесь и устройте им весёлое представление в честь праздника.
Держался он так, что я поневоле ощутила уважение.
— Может не сработать, — заметил Шарль.
— В ваших интересах, чтобы сработало.
В голосе короля человеческого вообще ничего не осталось. Видно, приложило его известие об измене Люсиль. Не вовремя приложило. Или вовремя? Одни проблемы делают менее важными другими. Главное, чтобы под ними нас не захоронило. Шарль тоже это понял, поэтому промолчал.
Пьер-Луи довёл нас до особняка де Кибо, простился у калитки, но не ушёл сразу же, дождался, пока мы закроем за собой входную дверь. Хотя как он это понял? Я почти сразу активировала пару артефактов, которые позволили нам войти в дом незамеченными. Во всяком случае, я на это надеюсь.
Возможно, он просто выждал какое-то время, развернулся и пошёл то ли в общежитие, то ли во дворец, то ли просто проветриться. Голову он держал высоко и плечи расправил, но походка была механическая, как у простенького голема, которому даже имитацию человеческих движений не всегда ставят. И думал сейчас Пьер-Луи уж точно не о судьбе Шамбора.