На 5 января 1949 года в Москву приглашались по два представителя Румынии, Венгрии, Болгарии, Польши и Чехословакии. СССР должны были представлять Молотов и Микоян, но накануне мероприятия к ним добавили третьего – Маленкова. Хотя это нарушало симметрию, когда каждое государство было представлено двумя делегатами, Сталин предпочел приставить к Молотову и Микояну «смотрящего», в чем проявлялось недоверие вождя к внешнеполитическим контактам этих двух министров, которое потом проявится в более резких формах. В ходе обсуждения структуры и форм сотрудничества «народные демократы» поддержали идею экономического союза, предложив даже расширить полномочия новой организации. Она помимо координации торговли должна была заниматься развитием транспорта, научно-техническим сотрудничеством и даже помощью при стихийных бедствиях. Было решено создать Бюро Совета экономической взаимопомощи (СЭВ). Участники совещания 8 января были приняты Сталиным, который утвердил протокол о создании СЭВ. Официально его подписали 18 января. Наставляя участников встречи, Сталин говорил о том, как СЭВ будет проводить экономическую экспансию в Западной Европе: «Создание сырьевой базы для всей Европы будет иметь большее значение, чем Коминтерн»[1097]. Это был своего рода ответ на план Маршалла. Когда стало ясно, что СЭВ не сможет преодолеть «экономический занавес» Запада, Сталин стал охладевать к этой организации. Но аппарат СЭВ, связанный с плановыми структурами стран-участниц, продолжал работать над согласованием планов и выстраиванием экономических связей. Но эта работа приносила меньше результатов, чем ожидалось, так как Молотов и Микоян, курировавшие СЭВ, теряли влияние, а собственного веса аппарат СЭВ еще не приобрел. Как пишет М.А. Липкин, «созданный при участии Молотова и Микояна проект СЭВ оказался на распутье, и события второй половины 1949–1950 гг. подтверждают временную потерю четкой ориентации у столь амбициозной организации»[1098]. Как мы увидим, когда Молотов вернет себе влияние, он будет очень разочарован результатами первых лет работы СЭВ.
4. Раздел Германии
Москва укрепляла контроль над восточной частью Европы, Вашингтон – над западной. Американские лидеры не намерены были откладывать реализацию плана Маршалла из-за неопределенности статуса Германии и включили ее западную часть в сферу его действия. Это экономически закрепляло раздел страны.
С февраля 1948 года в Лондоне работало совещание западных государств по Германии, которое завершилось 2 июня решением проводить в западных зонах оккупации Германии экономические и политические меры, не согласованные с СССР – вплоть до создания отдельного западногерманского государства. Это нарушало Потсдамские соглашения, о чем 21 июня заявил МИД СССР: «Решения лондонского совещания направлены на завершение раскола и расчленения Германии». В подготовленном Молотовым документе Сталин вычеркнул критику лондонских решений за стремление «исключить возможность участия СССР в контроле над рурской промышленной областью, которая является основой военно-промышленного потенциала Германии»[1099]. Так позиция СССР выглядела более благородно.
Последствия лондонских решений не заставили себя ждать. 18 июня СССР уведомили, что в западных оккупационных зонах, включая берлинские, будет проводиться денежная реформа, отменявшая деньги старого образца. Вся масса старых немецких марок хлынула в Восточную Германию. Советские оккупационные власти вынуждены были закрыть границы для торговли. В Восточной Германии и Восточном Берлине стала вводиться своя восточная марка. Было перекрыто железнодорожное движение. Западный Берлин оказался в окружении.
Сталин и Молотов изложили послам западных государств советские предложения по решению берлинского вопроса 2 августа: отложить финансовую реформу и создание западноевропейского государства, ввести Западный Берлин в восточногерманскую зону. Молотов говорил: «Берлин перестал быть столицей Германии. В Германии оказалось две столицы: одна на западе, другая на востоке. После всех этих изменений, конечно, право трех держав держать свои войска в Берлине потеряло юридическую почву… Если хотите вести переговоры, то надо отложить создание западногерманского правительства. Если все будет создано, то переговоры будет вести не о чем». Сталин предложил вернуться к обсуждению германского вопроса на СМИД. Молотов снова обсуждал возможный компромисс с западными послами с 6 по 16 августа. Запад был готов не торопиться с созданием западногерманского государства и даже допустить обращение в Берлине восточноевропейской дойчмарки, если ее эмиссия будет контролироваться и советской, и западной стороной. Молотова это не устраивало – ведь СССР не претендует на контроль за выпуском западной марки. Таким образом, Молотов в принципе соглашался на экономический раздел Германии при условии, что Берлин будет целиком отнесен к советской зоне. Западные послы с этим не согласились[1100].
23 августа к переговорам подключился Сталин, который увязывал ситуацию в Берлине с ситуацией в Германии в целом. Он был готов пойти на уступки, но при условии отказа от создания западногерманского государства. А как без этого осуществлять «план Маршалла»? Договориться не удалось.
Сталин решил, что в условиях экономической блокады Берлина время работает на него. Но американцы сумели организовать «воздушный мост» в Берлин и сохранить там позиции западных государств. Сталину пришлось отступить. 5 мая 1949 года было достигнуто соглашение об отмене препятствий коммуникациям вокруг Берлина с договоренностью еще раз обсудить германский вопрос на СМИД. Мало кто верил, что там удастся договориться. Наряду с потерей Югославии сохранение капиталистического Западного Берлина внутри ГДР стало крупнейшим внешнеполитическим поражением СССР 1948–1949 годов.
Действия оккупировавших Германию государств и блокада Берлина предопределили раскол Германии на два государственных образования. 23 мая 1949 года на базе объединенной западной зоны оккупации возникла Федеративная Республика Германия (ФРГ). Западный Берлин стал автономным самоуправляемым городом, связанным с ФРГ. В советской зоне оккупации 7 октября 1949 года была создана Германская Демократическая Республика (ГДР). Власть в ней получила Социалистическая единая партия Германии (СЕПГ), образовавшаяся в результате слияния коммунистической партии и просоветской части социал-демократической партии.
Западные союзники прекратили взимать репарации с ФРГ и начали оказывать ей экономическую помощь. СССР, испытывавший после войны экономические трудности, продолжал вывозить из ГДР материалы и оборудование. Репарации составляли около пятой части бюджета ГДР. Германское урегулирование было отложено на неопределенный срок, что стало постоянной проблемой Холодной войны.
5. Опасные связи
Несмотря на прочность авторитета Сталина, политическая борьба в СССР после войны обострилась, что выразилось в «Ленинградском деле» – разгроме группы влиятельных чиновников, выходцев из Ленинграда. Молотов старался держаться подальше от этого дела.
Но это было непросто. Еще 27 сентября 1947 года М. Радионов направил важную записку Сталину, отправив копию Молотову с припиской: «Прошу Вас, Вячеслав Михайлович, поддержать эту просьбу»[1101]. В этой записке Родионов ставил вопрос о создании Бюро ЦК ВКП(б) по РСФСР «для предварительного рассмотрения вопросов РСФСР, вносимых в ЦК ВКП(б) и Союзного правительства, а также для обсуждения важнейших вопросов хозяйственного и культурного строительства, подлежащих рассмотрению Совета министров РСФСР»[1102]. То есть речь шла о превращении России в полноценную республику со своим партийным центром. Молотов тогда не выступил против этой инициативы. Но через два года она стала трактоваться как преступление. И получалось, что Молотов это «преступление» не стал предотвращать, хотя знал о нем.
Как заместитель Сталина в Совмине, Молотов тесно взаимодействовал с Вознесенским, судьба которого была связана с «ленинградцами». Правда, 29 марта 1948 года Молотов был освобожден от работы в Бюро Совета министров в связи с перегруженностью внешнеполитическими задачами. Сталин проследил, чтобы это не было просто формальностью, запретив предоставлять документы Совмина за подписью Молотова[1103].
Осенью Сталин разыграл с Молотовым и Микояном жестокий спектакль, о котором Анастас Иванович вспоминал: «В 1948 г., когда Сталин отдыхал в Мюссерах, я приехал к нему вместе с Молотовым. Был и Поскребышев, который редко сидел за обеденным столом, но в этот раз он присутствовал. Видимо, это присутствие было заранее согласовано со Сталиным и сделано с определенной целью, как я потом догадался. Происходила обычная для такого случая нормальная беседа…
Г. М. Маленков, А. А. Жданов, Л. П. Берия, В. М. Молотов на территории Кремля перед началом Первомайской демонстрации. Москва. 1 мая 1948. [РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 12. Д. 159. Л. 1]
Вдруг в середине ужина Поскребышев встал с места и говорит: „Товарищ Сталин, пока вы отдыхаете здесь на юге, Молотов и Микоян в Москве подготовили заговор против вас“.
Это было настолько неожиданно, что с криком: „Ах ты, мерзавец!“ – я схватил свой стул и замахнулся на него. Сталин остановил меня за руку и сказал: „Зачем ты так кричишь, ты же у меня в гостях“. Я возмутился: „Невозможно же слушать подобное, ничего такого не было и не могло быть!“ Еле успокоившись, сел на место. Все были наэлектризованы. Молотов побелел, как бумага, но, не сказав ни слова, сидел как статуя. А Сталин продолжал говорить спокойно, без возмущения: „Раз так – не обращай на него внимания“. Видимо, все это было заранее обговорено между Сталиным и Поскребышевым. До этого подобных случаев не было…»