«Большая тройка» на Тегеранской конференции. Ноябрь 1943. [Из открытых источников]
Сталин и Молотов настаивали на признании границ СССР 1941 года, но готовы были предоставить Польше достойную компенсацию. Когда Иден назвал предлагаемую границу «линией Молотова – Риббентропа», Молотов напомнил другое название – «линия Керзона». Ассоциироваться с Риббентропом ему не хотелось. Черчилль предложил такую формулу: «В принципе было принято, что очаг Польского государства и народа должен быть расположен между так называемой линией Керзона и линией реки Одер, с включением в состав Польши Восточной Пруссии и Оппельнской провинции. Но окончательное проведение границы требует тщательного исследования и возможного распутывания населения в некоторых пунктах». На это Сталин ответил: «Русские не имеют незамерзающих портов на Балтийском море. Поэтому русским нужны были бы незамерзающие германские порты Кенигсберг и Мемель и соответствующая часть территории Восточной Пруссии. Русским нужен кусок германской территории. Если англичане согласны на передачу нам указанной части германской территории, то мы будем согласны с формулой, предложенной Черчиллем»[884]. Черчилль назвал это предложение очень интересным и обещал его изучить. В дальнейшем оно легло в основу раздела Восточной Пруссии. Черчилль проиллюстрировал решение проблемы границ Польши на трех спичках, которые сдвинул с востока на запад, как границы СССР, Польши и Германии.
А вот восстанавливать дипломатические отношения с эмигрантским польским правительством советская сторона уже не собиралась, и никакие доводы Рузвельта и Черчилля на Сталина и Молотова не подействовали. А вскоре после конференции, 11 января 1944 года, Молотов заявил поверенному в делах Великобритании Д. Бальфуру, что «эмигрантское польское правительство должно быть заменено другим правительством»[885].
Рузвельт, принимая эстафету у творца Лиги Наций президента В. Вильсона, поставил в Тегеране вопрос о создании организации мировой безопасности, о чем уже говорил полтора года назад с Молотовым. В общей форме этот вопрос затрагивался и на недавней Московской конференции. Теперь Рузвельт должен был объяснить партнерам, почему новую организацию не постигнет судьба Лиги Наций. Чтобы будущая организация Объединенных Наций (ООН) была работоспособной, Рузвельт предлагал создать кроме аналогичных Лиге Наций органов еще полицейский комитет в составе СССР, США, Великобритании и Китая, который будет иметь средства силового принуждения для предотвращения агрессии.
Сталин, как и Черчилль, заступался за интересы остальных европейских государств, которых идея «четырех полицейских» лишала суверенитета. Сталин предлагал: «Как мне кажется, малые страны в Европе будут недовольны такого рода организацией. Может быть, целесообразно создать европейскую организацию, в которую входили бы три страны – США, Англия и Россия и, может быть, еще какая-либо из европейских стран. Кроме того, вторую организацию, например, организацию по Дальнему Востоку»[886]. Но это не устраивало Рузвельта, так как участие США в сугубо европейской организации выглядело сомнительно. Проконсультировавшись с Молотовым, 1 декабря Сталин в беседе с Рузвельтом согласился создать одну мировую организацию.
Когда основные вопросы были обсуждены, Рузвельт поднял в беседе со Сталиным вопрос о желательности проведения плебисцита в Литве, Латвии и Эстонии по вопросу вхождения в СССР. Сталин был не против, если этот плебисцит не будет проходить под международным контролем.
В порядке дипломатической вежливости Сталин и Молотов нанесли визит шаху Ирана Мухаммеду Реза Пехлеви. Рузвельт и Черчилль не сочли нужным ходить к маловлиятельному монарху, и он сам нанес им визит. Сталин решил быть более учтивым, дабы подчеркнуть, что СССР не является хозяином в Тегеране, и, несмотря на оккупацию Ирана, шах остается суверенным правителем.
Вечер 30 ноября прошел в теплой застольной обстановке в британском посольстве, где чествовали Черчилля, которому исполнилось 69 лет. Это мог быть последний день в их жизни… Ведь Гитлер поручил организовать покушение на «Большую тройку», так удачно собравшуюся в трудно контролируемом Тегеране. По некоторым данным, была разработана операция «Длинный прыжок», которой должен был руководить освободитель Муссолини О. Скорцени. По этой версии, которая легла в основу сюжета фильма «Тегеран–43», нацисты надеялись напасть на британское посольство, когда там соберутся все три лидера в день рождения Черчилля. Тут, правда, был нужен не одиночка, а сильная группа, которая сможет прорвать охрану британского посольства. Однако немецкая группа, которая могла бы принять десантников, была схвачена, а накануне конференции были проведены массовые аресты германской агентуры, и от «Длинного прыжка» (если он готовился) пришлось отказаться[887]. А если бы не отказались? В предпоследний день конференции германские десантники, накопившиеся на армянском кладбище недалеко от британского посольства, прорывают оцепление, штурмуют ограду, забрасывают помещения гранатами, поливают очередями автоматов… Может быть, британцы отбили бы удар. А может быть, жизнь Сталина и Молотова оборвалась бы, что имело бы далеко идущие последствия как для хода Второй мировой войны, так и для развития СССР. Но и на этот раз для них все обошлось хорошо.
Первая конференция «Большой тройки» стала и большим личным успехом Молотова как ближайшего соратника Сталина на ниве внешней политики. В Тегеране решилось то, что было намечено во время визитов Молотова в Великобританию и США в 1942 году – был определен реалистичный срок открытия второго фронта в Северной Франции и закрепилось советско-американское сближение, ослабившее позиции Великобритании в антигитлеровской коалиции.
Великие конференции 1943–1945 годов определят контуры послевоенного мира, и на каждой из них на фотографиях «Большой тройки» за спинами Сталина, Рузвельта и Черчилля будет стоять Молотов.
10. Судьба Восточной Европы
В 1944 году Красная армия продолжила наступление, ценой огромных усилий и потерь перемалывая сопротивление противника. 26 марта советские войска вышли на государственную границу СССР на реке Прут.
Силы США и Великобритании с участием французских патриотов, общей численностью почти в 3 млн человек, 6 июня высадились, наконец, в Нормандии. Как Сталин и обещал, Красная армия поддержала второй фронт мощным наступлением. 23 июня в Белоруссии началась операция «Багратион», в ходе которой советские войска разгромили германскую группу армий Центр и 3 июля освободили Минск. Красная армия вошла в Польшу и Восточную Пруссию, на окраину самой Германии. В июле – сентябре советские войска заняли Литву и Эстонию.
Союзники Германии искали возможность выйти из войны. Лидеры Финляндии еще в 1943 году стали искать контакты для заключения перемирия, но почетного. Однако в ходе Выборгско-Петрозаводской операции 10 июня – 9 августа советские войска 21 июля вышли к границе с Финляндией. Исход войны в Европе уже был ясен. Прибывший в Москву премьер-министр Финляндии А. Хакцелль 19 сентября подписал продиктованное Молотовым перемирие с СССР и Великобританией, в соответствии с которым Финляндия разрывала с Германией, разоружала германские войска на своей территории (то есть, вступала с ними в вооруженную борьбу), соглашалась на выплату репараций, восстановление границы 1940 года и отказывалась от Петсамо.
В июле советские войска перешли линию Керзона (довоенная граница с Польшей была пересечена еще в январе). Настало время решать польский вопрос с опорой на военные достижения СССР. Союзники, затянувшие с открытием второго фронта, были далеко и не могли теперь гарантировать претензии эмигрантского правительства на власть в Польше, которую шаг за шагом занимали советские войска.
Восстанавливались связи с коммунистическим подпольем. Коммунисты во главе с В. Гомулкой действовали под названием Польская рабочая партия (ППР) и создали прокоммунистическую коалицию Краева рада народова (КРН). Однако между коммунистами шла борьба, Гомулку резко критиковал один из лидеров КРН старый коммунист Б. Берут. 16 мая в СССР прибыла делегация КРН во главе с Э. Осубка-Моравским. В июне Молотов устроил «смотрины» делегации КРН, организовав ее беседы с послами США и Великобритании.
21 июля из просоветских деятелей, входивших в КРН, был образован Польский комитет национального освобождения (ПКНО) во главе с Осубкой-Моравским, который был более понятен Москве, чем выдвинувшийся в подполье Гомулка. Кандидатуры в ПКНО Молотов подбирал с Димитровым и коммунистами из созданного в СССР Союза польских патриотов еще в декабре 1943 года[888]. ПКНО разместился в Хелме, а с 1 августа 1944 года в Люблине. На территории, занятой советскими войсками, власть переходила к организациям, входившим в КРН. Другие организации, даже влиятельная до войны демократическая Народная (крестьянская) партия (Строництво людове), от власти отстранялись, а то и подавлялись. Как признавал Гомулка, коммунисты создали под тем же названием свою организацию, но массы активистов в нее не пошли[889].
Владислав Гомулка. [Из открытых источников]
Претензии комитета на власть сталкивались с тем обстоятельством, что лондонскому правительству была лояльна Армия краева (АК), которая вела против гитлеровцев диверсионно-партизанские действия на довоенной территории Польского государства, а при подходе Красной армии занимала населенные пункты и вывешивала там бело-красные польские флаги. Вильнюс (Вильно) советские власти брали совместно с АК, и ее бойцы некоторое время патрулировали улицы города после освобождения от немцев. Советское командование не признавало такое возвращение польской власти. 14 июля Ставка дала указание разоружать вооруженные формирования, подчиняющиеся эмигрантскому правительству.