– Хорошо! – согласился командарм и отпустил нас. Мы погнали коней обратным путем. Торопились вернуться в дивизию еще и потому, что здесь, под Вязьмой, в глубине пробитого ударной группой коридора, обстановка быстро менялась. Слышался дальний рокот танковых двигателей, била фашистская артиллерия, снаряды, задевая верхушки деревьев, рвались у нас над головой. На подступах к селу Замытское стало спокойнее, стучали только пулеметы. Километрах в двух-трех от села мы встретили свой авангард – 131-й полк.
– Усильте походное охранение, – приказал я Докучаеву, и мы поехали дальше.
Встретив колонну главных сил, сразу же, на марше, приступили к формированию лыжного батальона. Мы с Бронниковым обсуждали кандидатуру его командира, подбирали командиров рот и взводов, когда где-то впереди застучали выстрелы немецких танковых пушек, ударили и пушки 131-го полка. Значит, танки вышли к дороге. Если это разведка, Докучаев и сам с ней управится. А если крупные силы? Приказываю: артиллерия – вперед! Стрелковым батальонам занять боевой порядок.
Из тыла прискакала к нам группа кавалеристов. Среди них капитан Бурнашев и какой-то незнакомый командир. Бурнашев передал мне донесение Витевского, а его спутник представился:
– Офицер связи штаба сорок третьей армии капитан Карев!
Он вручил мне пакет, в котором нахожу приказ. На основании боевого распоряжения штаба фронта 9-я гвардейская дивизия передается из 33-й армии в соседнюю, 43-ю. Приказ ее командующего генерал-лейтенанта К.Д. Голубева ставит перед нами новую боевую задачу. Дивизия должна немедленно повернуть обратно, выйти из прорыва к деревне Захарово и «уничтожить противника, прорвавшегося на правом фланге 43-й армии», то есть на ее стыке с 33-й армией.
Что делать? С одной стороны, я имею приказ генерала Ефремова вести дивизию к Вязьме, с другой – приказ генерала Голубева немедленно повернуть обратно, в район Захарово. Подобная ситуация на войне не редкость, и наши воинские уставы это учитывают. Устав требует выполнять тот приказ, который получен последним. Тем более если он санкционирован высшей инстанцией – в данном случае штабом Западного фронта…»[61]
Генерал Белобородов весьма точно описал сложившуюся в тот период ситуацию, и последующие его действия не вызывают никакого нарекания – он поступил так, как требуют того руководящие боевые документы.
Поздно вечером во время разговора по телефону с начальником штаба армии генералом Кондратьевым генерал-лейтенант Ефремов узнал о том, что 9-я гв. сд передана в состав 43-й армии, и был просто, как говорится, «убит наповал». По воспоминаниям сотрудников шифровального отдела армии, Михаил Григорьевич просто не находил слов случившемуся. «К чему тогда весь это концерт со взятием Вязьмы», – с негодованием вопрошал он.
И без этого было очень сложно разобраться в действиях командующего фронтом генерала армии Жукова, но то, что произошло с 9-й гв. сд, переходило все границы разумного.
Из оперативной сводки штаба 33-й армии, которая была отправлена в штаб Западного фронта в 5 часов утра 2 февраля 1942 года:
«1. 33 армия на своем правом фланге и центре продолжает бои в прежней группировке с противником, занимающим населенные пункты севернее и северо-западнее дороги ШАНСКИЙ ЗАВОД – ИЗНОСКИ.
На левом фланге, частями главной группировки, выйдя на рубеж жел. дороги ВЯЗЬМА – ЗАНОЗНАЯ, наступает на ВЯЗЬМУ…»[62]
Однако, как такового, наступления на Вязьму в этот день не получилось, по причине того, что соединения армии были к этому просто не готовы. Находясь на значительном удалении от Вязьмы: 113-я сд – в 7 км, 338-я сд – 11–21 км, 160-я сд – 20–22 км, 329-й сд – около 35 км, дивизии не имели никаких шансов выйти к пригородам Вязьмы, не говоря уже о том, чтобы вести бой по ее овладению. Многие полки (1195-й и 1197-й сп 160-й сд, 1138-й сп 338-й сд, все полки 329-й сд) физически просто не имели возможности принять участие в наступлении ввиду их удаленности от города. Совершить марш протяженностью 15–30 км ночью по лесным дорогам, которые и днем не видны, было просто нереально.
Артиллерию частей и соединений подтянуть к утру 2 февраля так и не удалось. Хотя особой роли в этом наступлении она сыграть и не могла, вследствие отсутствия достаточного количества боеприпасов. Так, по докладу исполнявшего обязанности командира 160-й сд майора В.М. Русецкого, сделанного им сразу после окончания неудачных попыток наступления на Вязьму, наличие боеприпасов было следующим:
«гаубицы обр. 1938 г. – 4, снарядов к ним нет,
гаубиц обр. 1910/13 г. 122-мм – 4, снарядов 80 штук,
пушек 76-мм обр. 1902/30–4, снарядов 170,
полковых пушек 76-мм обр. 1927–12, снарядов к ним нет,
минометы 82-мм – 16, мин к ним – 20,
минометы 50-мм – 18, мин к ним – 50»[63].
О чем можно было вести речь, если на каждый миномет приходилось в среднем по 1,25–2,8 мины.
В имитации наступления на Вязьму смогли принять участие только некоторые полки 113-й сд, 338-й и 160-й стрелковых дивизий. Подчиняясь приказу, измученные многодневным переходом в условиях полного бездорожья, бойцы и командиры передовых полков, не проявляя особой активности, перешли в атаку на врага.
Как свидетельствуют архивные документы, наступление, а вернее, продвижение по направлению к Вязьме протекало самым беспорядочным образом, несмотря на то, что неприятель не оказывал сильного огневого сопротивления. Сбившись в районе населенных пунктов Дашковка и Юрино в кучу, дивизии потом с трудом вышли на свои направления, но время было уже упущено.
1288-й и 1292-й сп 113-й сд, перейдя в наступление с рубежа: Юрино, Дашковка, с выходом к железной дороге, ведущей к Вязьме, были остановлены огнем противником и дальше продвинуться не смогли.
338-я сд, действовавшая в составе одного полка (1134-й сп), по непонятной причине в районе д. Дашковка сместилась в полосу боевых действий 113-й сд и, пройдя через ее боевые порядки, продолжила наступление в направлении Красного Холма. Скучиванье боевых порядков было такое, что часть личного состава отстала от своих подразделений, оказавшись в составе других полков и дивизий.
При подходе к Красному Холму 1134-й сп был атакован противником силою до роты пехоты с двумя танками. Бросив на поле боя два орудия ПТО и два миномета, подразделения полка в беспорядке отошли к Юрино. Артиллерия дивизии в это время находилась в районе д. Александровка, в 14 км от района боевых действий.
160-я сд, изменив направление своего наступления и пройдя перекрещивающимся маршрутом сначала перед фронтом выдвижения 338-й сд, а затем через боевые порядки 113-й сд, к исходу дня вышла 1 км юго-восточнее населенного пункта Лядо. Части дивизии неоднократно подвергались ударам вражеской авиации с воздуха, в результате чего понесли большие потери. Во время одного из налетов был убит командир 1295-го сп полковник Оглоблин Николай Александрович[64].
Неподготовленные и несогласованные по месту и времени действия крайне малочисленных дивизий никаких положительных результатов не дали и дать не могли. Подразделения 5-й тд противника, стянутые командованием 4-й танковой армии для защиты Вязьмы, без особого труда отразили эту атаку.
В архиве сохранился документ, написанный генералом М.Г. Ефремовым карандашом, в котором он дает оценку действий соединений ударной группировки во время наступления на Вязьму 2 февраля 1942 года:
«Командирам 113, 338 и 160 СД.
1. Мой приказ № 055 2.2 не выполнен.
2. Всей серьезности обстановки и важности поставленной перед войсками задачи командиры дивизии не поняли.
3. Командиру 338 СД и комиссару дивизии объявляю строгий выговор за напрасные потери в районе КРАСНЫЙ ХОЛМ.
Как могло получиться – одна рота противника контратаковала дивизию и отбросила на ЮРИНО. Это могло получиться только потому, что командир 338 СД боем дивизии не руководит, части идут в бой без разведки и охранения, несмотря на то, что я всегда требовал организовать круговые охранение и разведку.
4. Непонятно, почему все три дивизии (113, 160 и 338 СД) собрались в районе ДАШКОВКА, ЯСТРЕБЫ, ЮРИНО.
5. Артиллерия дивизий отстала не потому, что так уж плохи дороги, а потому, что командиры дивизий не проявили твердости и не потребовали от артначальников вовремя подтянуть артиллерию.
6. Категорически требую немедленно артиллерию вывести на ОП. За невыполнение виновные будут преданы суду Военного трибунала.
7. Командиры дивизий не приняли мер обеспечения частей продфуражом и горючим, надеются на кого-то.
Требую под личную ответственность командиров и комиссаров дивизий наладить нормальное снабжение частей всем необходимым.
8. Приказ № 055 выполнить 3.2 полностью.
Командующий 33 А
генерал-лейтенант М. ЕФРЕМОВ»[65].
Генерал Ефремов, безусловно, понимал, что выполнить задачу по овладению Вязьмой имеющимися силами у него не было никакой возможности, но его большего всего вывело из равновесия то, что отдельные командиры равнодушно отнеслись к вопросам организации боя, выполнению мероприятий боевого и тылового обеспечения, без чего невозможен успех в современном бою.
Еще раз оценив сложившуюся обстановку и в частности проходимость дорог в полосе действий дивизий, командарм пришел к выводу о нецелесообразности наступления 329-й сд на Вязьму с восточной стороны и приказал полковнику Андрусенко изменить направление наступления. Дивизии была поставлена задача переместиться на левый фланг ударной группировки и, перейдя через железную дорогу Угра – Вязьма, наступать на Вязьму с юга. Весь день дивизия совершала марш в направлении станции Волоста-Пятница, ведя временами бой с небольшими подразделениями противника.
Не менее важные события происходили в этот день в районе боевых действий восточной группировки армии, где части 110, 222 и 93-й сд вели непрерывные боевые действия с противником, который продолжал усиливать свою активность. По данным разведки, неприятель, подтянув значительные по составу резервы, готовился нанести удар в южном направлении и мог в любой момент перерезать коммуникации ударной группировки армии.