Положение частей осложнялось не только постоянно ухудшавшейся боевой обстановкой, но и тем, что войска не имели никакого пополнения материальными средствами. И если продовольствие и сено для лошадей, хотя бы и с большим трудом, но все-таки изыскивалось, благодаря помощи местного населения, то боеприпасы достать было негде. Генерал Ефремов был вынужден собственноручно подготовить следующий приказ:
«ПРИКАЗ
ВОЙСКАМ УДАРНОЙ ГРУППЫ 33 АРМИИ
№ 062
7 февраля 1942 г.
При сложившейся обстановке, когда подвоз и эвакуация временно прекращен, некоторые командиры и комиссары частей и соединений вывода из создавшейся обстановки не сделали. Например, 338 СД из имеющихся 450 штук 76 мм. снарядов 7.2 израсходовала 280; из числа 376 снарядов к 45 мм. пушке за один день израсходовала – 200. Такие факты можно привести по каждой дивизии.
Приказываю:
Разъяснить всему начсоставу, что в ближайшие дни планомерного подвоза не будет.
Расход огнеприпасов, продфуража, горючего и пр. производить строго экономно, огонь вести только прицельный с ближних дистанций. Красноармейский паек для бойцов тыловых подразделений сократить до минимума.
Организовать заготовку продфуража из местных ресурсов, в каждой дивизии создать базу продфуража…»[86]
Боевой состав соединений и частей таял на глазах. По сути дела, на Вязьму наступали не дивизии, а батальоны. Так, по докладу майора В.М. Русецкого, исполнявшего обязанности командира 160-й сд, боевой состав частей дивизии был следующим:
«БОЕВОЙ СОСТАВ СТРЕЛКОВЫХ ПОЛКОВ 160 СД:
1295 СП: начсостава – 17 чел., мл. начсостава – 21 чел., рядового состава – 227 чел. Итого: 265 человек.
1297 СП: начсостава – 14 чел., мл. начсостава – нет, рядового состава – 175 чел. Итого: 189 человек»[87].
Численность частей 338-й сд по состоянию на 7 февраля 1942 г. представлена ниже[88]:
При изучении данных, приведенных штабом 338-й сд, бросается в глаза интересный факт. Из общего числа 3941 человека только 315 человек (!) находились в составе стрелковых батальонов, т. е. вели боевые действия, а остальные входили в состав подразделений обеспечения и обслуживания. Кого же, интересно, они обслуживали? Получается даже хуже, чем в русской пословице: «Один с сошкой, семеро с ложкой». В данном случае один воевал, а тринадцать отсиживались в тылу!
Видя, что командование фронтом никак не реагирует на его доклады, Ефремов был вынужден отправить соответствующую телеграмму в адрес начальника Главного политического управления Красной Армии армейского комиссара Л.З. Мехлиса, с которым у него с давних пор сложились неплохие отношения. Мехлис, естественно, позвонил Жукову и поинтересовался, с чем связано такое положение дел в ударной группировке 33-й армии. Разъяренный Жуков тут же отправил в адрес генерала Ефремова резкую шифрограмму.
«Командарму-33 ЕФРЕМОВУ
Меньше истерики. Держите себя более спокойно.
ЖУКОВ»[89].
На что генерал-лейтенант М.Г. Ефремов, явно обиженный содержанием телеграммы командующего, немедленно дал ответ.
«Тов. ЖУКОВУ
В чем истерика, где у меня истерика? Я вас не понимаю, таким элементом я еще не обладал. Просто вас не понимаю, что у вас за отношение ко мне и как к командующему 33 АРМИИ.
ЕФРЕМОВ»[90].
Не отправленный, но вначале подготовленный, а затем перечеркнутый самим же генералом армии Г.К. Жуковым ответ командующему 33-й армией М.Г. Ефремову на эту его шифрограмму вызывает просто удивление:
«Командарму-33 ЕФРЕМОВУ
1. Соберите и прочтите все свои телеграммы и тогда поймете.
2. Вы и только вы виноваты в том, что противник перекрыл пути подвоза и эвакуации, да при этом действовал мелкими группами.
3. Хорошо относиться к тем, кто недопустимо плохо выполняет поставленные задачи, кто не понимает всей ответственности за проводимую операцию, к сожалению, не могу. Моя совесть и долг не позволяют. Будете хорошо выполнять приказы и задачи – будет хорошее отношение.
Г. ЖУКОВ»[91].
Текст телеграммы сохранился в деле с документами оперативного управления Западного фронта. Самое интересное заключается в том, что, не отправив эту телеграмму, Жуков в этот же день доложил И.В. Сталину о том, что он отправил Ефремову телеграмму с требованием держать себя более спокойно. Как будто Сталину в это нелегкое время больше делать было нечего, как разбираться в отношениях командующего фронтом со своим подчиненным.
«МОСКВА, НАРКОМУ ОБОРОНЫ И.В. СТАЛИНУ.
7.02.1942 года.
Сегодня командующий 33 АРМИИ получил телеграмму: «М. ЕФРЕМОВУ. Меньше истерики. Держите себя более спокойно. № 1288/Ш
Г. ЖУКОВ».
Видя всю несправедливость генерала армии Жукова по отношению к М.Г. Ефремову, за командарма заступился, если можно так выразиться, офицер оперативного управления Генерального штаба, постоянно находившийся при оперативной группе армии, подполковник Н.Н. Борисенко, который отправил в штаб Западного фронта донесение следующего содержания:
«Докладываю: тов. ЕФРЕМОВ с опергруппой армии находится в деревне ЖЕЛТОВКА. В четырех километрах – противник. Нервозности не проявлял. Войска Ударной группы армии держит в руках. Связь с 113-й, 160-й, 338-й, 329-й СТРЕЛКОВЫМИ ДИВИЗИЯМИ беспрерывно имеется.
Принимаются меры к быстрейшему овладению городом ВЯЗЬМА. Привожу численность личного состава полков 113-й стрелковой дивизии по состоянию на 6.02.42 г.: 1288-й СП (пехота) – 53 чел.; в спецподразделениях – 214 чел.; в тылах – 159 чел.; 1292-й СП (пехота) – 80 чел.; в спецподразделениях – 256 чел.; в тылах – 174 чел. В других дивизиях аналогично.
п/п-к БОРИСЕНКО».
Соединения восточной группировки продолжали вести активные боевые действия. В ночь на 7 февраля 1289-й и 1291-й сп 110-й сд прорвали оборону противника и овладели населенными пунктами Юсово и Терехово. Незадолго до отступления гитлеровцы согнали в деревню Терехово около 120 человек жителей деревень Водопьяново, Глиньево и Кузова, заперли их в одном из домов и, облив дом бензином, подожгли. Ворвавшиеся в деревню воины 1289-го сп успели потушить пожар и спасти всех от гибели[92].
Продолжая наступление, дивизия освободила деревни Водицкое, Родионово, Эсовцы, Дарвино, Михайловское и вышла на рубеж Михалево, Орлица, Ивищи, Мочальники, Шумово, Ореховая, Химино, где вновь встретила упорное сопротивление врага и была вынуждена перейти к обороне.
222-я сд во второй половине дня освободила населенные пункты Красново и Войново.
Так называемая группа генерала Ревякина, которой теперь руководил начальник штаба армии генерала Кондратьева, занимала оборону по западной опушке леса восточнее Пинашино, готовясь совместно с частями 9-й гв. сд на следующий перейти в наступление. Подразделения вели усиленную разведку огневых точек противника в Пинашино и Пинашинских хуторах.
Результаты боевых действий соединений что ударной, что восточной группировки войск 33-й армии не давали повода для оптимизма. В создавшейся на подступах к Вязьме обстановке, учитывая крайнюю малочисленность наступающих соединений, надежд на овладение ею не было никаких. Столь же тревожной была ситуация и в районе населенных пунктов Захарово и Савино, где с каждым днем оборона врага становилась все крепче, а потери ефремовских частей заметно увеличивались.
Глава 4
Видимо, взятие Вязьмы придется отложить…
8–17 февраля 1942 года.
Генерал М.Г. Ефремов все еще надеялся на то, что Вязьма занимает в планах генерала армии Жукова далеко не последнее место, однако Георгий Константинович старался о ней уже и не вспоминать: ему уже было не до Вязьмы. Так и не дождавшись ответа на свою последнюю телеграмму, Михаил Григорьевич решил 8 февраля 1942 года обратиться ко второму члену Военного совета фронта И.С. Хохлову, который ведал вопросами снабжения войск[93].
«ЧЛЕНУ ВОЕННОГО СОВЕТА ЗАПФРОНТА
ТОВ. ХОХЛОВУ
8.02.1942 г.
НЕОБХОДИМО ПОПОЛНЕНИЕ ДИВИЗИЙ В ЛЮДЯХ И ДАТЬ БОЕПРИПАСЫ, И ВЯЗЬМА БУДЕТ У НАС.
ЕФРЕМОВ».
И.С. Хохлов, недолго думая, доложил о содержании данной телеграммы генералу Жукову, который сам дал на нее ответ:
«ТОВ. ЕФРЕМОВУ
8.02.1942 Г.
ДО ПОДХОДА СВЕЖИХ СИЛ И ПОДВОЗА СНАРЯДОВ БЕРЕГИТЕ КАЖДЫЙ СНАРЯД И БОЕПРИПАС.
ВИДИМО ВЗЯТИЕ ВЯЗЬМЫ ПРИДЕТСЯ ОТЛОЖИТЬ ДО ПОДВОЗА ВАМ БОЕПРИПАСОВ.
Г. ЖУКОВ»[94].
Прочитав полученную телеграмму, генерал М.Г. Ефремов, по воспоминаниям помощника начальника шифровального отдела армии И.В. Якимова, был крайне удивлен ее содержанием: тогда же зачем, рискуя жизнями десятков тысяч людей, был отдан приказ о безоглядном выдвижении в район Вязьмы, если нет даже возможности обеспечить войска боеприпасами?
В это время соединения ударной группировки 33-й армии вели боевые действия с противником в 13–15 км юго-восточнее Вязьмы. 1288-й сп 113-й сд оборонял населенные пункты Малая Гусевка и Новое Греково, а 1292-й сп весь день 8 февраля вел бой по овладению д. Большая Гусевка. Глубокий снежный покров на подступах к населенному пункту в значительной степени затруднял действия нашей пехоте, которая, в свою очередь, больше заботилась о том, как не угодить в огневую ловушку врага. Немецкие минометчики, хорошо пристрелявшие местность на дальних подступах к деревне, вели прицельный огонь, не давая возможности атакующим подойти к населенному пункту. Поэтому результат боя был вполне предсказуем: овладеть Большой Гусевкой не удалось.