В 22 часа усиленный отряд, выделенный майором Ивановым от подразделений 329-й сд, оборонявших д. Коршуны, в соответствии с приказом командарма предпринял наступление на д. Блохино, однако поставленной задачи не выполнил.
С наступлением темноты 1134-й сп 338-й сп в количестве 150 человек оставил район д. Кошелево и убыл на усиление боевого участка подполковника Н.С. Сташевского.
Генерал Ефремов все еще не терял надежды на то, что обстановка изменится и западная группировка армии, пополнив соединения личным составом и запасами материальных средств, сможет предпринять наступление на Вязьму. Командарм продолжал обращаться во все инстанции и требовал от заместителей, находившихся в Износках, по своим каналам обращаться к соответствующим начальникам с просьбой об оказании помощи в обеспечении войск западной группировки.
«ЗАМЕСТИТЕЛЮ КОМАНДУЮЩЕГО
ЗАПАДНОГО ФРОНТА ПО ТЫЛУ ТОВ. ВИНОГРАДОВУ
11.02.1942 г.
1. ЕФРЕМОВ ПРОСИТ УСИЛИТЬ ПОДАЧУ БОЕПРИПАСОВ, ГОРЮЧЕГО, НЕ ДОПУСКАЯ ПЕРЕРЫВА.
2. ПРОШУ ДОВЕСТИ ПОДАЧУ ДО 60 ТОНН ЕЖЕДНЕВНО, ИНАЧЕ ОПЕРАЦИЯ ЕФРЕМОВА НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ОБЕСПЕЧЕНА ДАЖЕ МИНИМАЛЬНО.
НАЧ. УПРАВЛЕНИЯ ТЫЛА 33 А ВЯЗАНИЧЕВ».
Однако подобные запросы не оказывали существенного влияния на решение задач, связанных с обеспечением окруженных соединений необходимыми материальными средствами и в первую очередь боеприпасами и продовольствием. Командование Западного фронта не проявляло в решении этих вопросов никакой активности, вследствие чего буквально за последнюю неделю количество раненых в соединениях западной группировки войск увеличилось более чем в два раза. Оказать им действенную медицинскую помощь не представлялось возможным, т. к. не было не только лекарств, но и даже бинтов. Если бы не помощь в этом вопросе местного населения, то ситуация вообще могла полностью выйти из-под контроля. Очень сложным оставалось обеспечение различными видами боеприпасов, особенно артиллерийскими.
Житель деревни Жолобово Горельчиков Роман Кузьмич рассказывал после войны:
«33 армия Ефремова пришла голодная. Есть было нечего. 11 апреля ее прогнал немец. Много было раненых, только в моем доме лежало 50 человек. Хлеба давали раненым со спичечный коробок. Лошадей поели»[96].
Укомплектованность боевых частей и подразделений с каждым днем падала, в связи с чем командарм принял вполне обоснованное решение о направлении красноармейцев тыловых подразделений на пополнение стрелковых батальонов. Одновременно, в соответствии с приказом генерала Ефремова, в соединениях были созданы специальные комиссии, которые занимались мобилизацией местного населения в возрасте от 18 до 45 лет, а также призывом красноармейцев и командиров, которые укрывались в окрестных лесах, еще с осени прошлого года, когда в районе Вязьмы были разгромлены несколько советских армий. По данным историка Виктора Владимировича Виноградова, много лет занимающегося данной проблемой, в это время на территории Знаменского и прилежащих к нему районов в лесах, вблизи населенных пунктов скрывалось несколько тысяч бойцов и командиров, сумевших вырваться из окружения западнее Вязьмы, но не успевших присоединиться к частям Красной Армии. В результате проведенной работы только в течение четырех дней было отмобилизовано 413 человек, из них в 113-й сд – 136 человек, в 160-й сд – 90 и в 338-й сд – 187[97].
Однако, по воспоминаниям местных жителей, призывали не только бывших окруженцев, но местных жителей: молодых и крепких ребят в возрасте 16–17 лет, и мужчин старше 45 лет, кто был еще при силе.
В ночь на 12 февраля 1292-й сп 113-й сд попытался овладеть д. Бесово, но противник встретил атакующих сильным пулеметным и минометным огнем и отбил их атаку. Потеряв в бою 15 человек убитыми и 16 – ранеными, полк отошел исходное положение. 1288-й сп этой дивизии продолжал занимать оборону в районе Малой Гусевки.
На участке подполковника Н.С. Сташевского в этот день также было неспокойно. 1290-й сп 113-й сд, занимавший оборону в центре обороны этого участка, был вынужден под натиском противника оставить занимаемые позиции и отойти на рубеж: Дорофеево, Заворыкино.
Подразделения 131-го сп в течение дня отразили несколько атак вражеской пехоты в районе д. Замыцкое, уничтожив, по докладу штаба полка, до 60 вражеских солдат и офицеров. В ходе боя было также захвачено два пленных, одно орудие и 50 снарядов к нему, 26 винтовок, 4 пулемета, 6 автоматов.
Прибывший в ночь с 12 на 13 февраля 1942 года на усиление этого боевого участка 1134-й сп 338-й сд, не успев даже занять оборону, был вынужден рано утром 13 февраля вступить в бой с противником, наступавшим с направления Власово, Медведево. В ходе боя за населенные пункты Чертаново и Ивашутино, длившегося почти весь световой день, полк понес значительные потери и отошел к опушке леса западнее.
Активизировала свои действия и 268-я пехотная дивизия противника. Накануне вечером командиром дивизии полковником Г. Грайнером был отдан приказ о проведении зачистки в тыловом районе дивизии[98]. В первую очередь это касалось районов населенных пунктов Костюково и Малое Виселево. Аналогичные мероприятия были спланированы и командованием 17-й пехотной и 20-й танковой дивизий.
Подразделения 329-й сд всю ночь с 12 на 13 февраля вели бой за Блохино, но, потеряв 51 человека убитыми и ранеными, были вынуждены отойти в исходное положение к д. Коршуны.
Противнику тоже приходилось «несладко». Конечно, потери врага не шли ни в какое сравнение с потерями частей 33-й армии, но постоянное пребывание на холоде, ежедневные изнуряющие боевые дежурства в условиях сильных метелей и снегопадов, днем и ночью боевые стычки с различными по численности группами ефремовцев превратили его жизнь в сплошное испытание. Об этом свидетельствует письмо, отправленное домой одним из немецких солдат, участвовавших в боевых действиях в этом районе. Письмо было захвачено вместе с почтой и другими документами во время налета на один из населенных пунктов.
«Дорогой Курт!
Тут такая неразбериха, что никто не может понять, что происходит. Мы сейчас отошли, чтобы окружить русских. Каждую ночь при жутком холоде мы находимся на марше. Это не шутка – тащить орудие на лошадях, да еще по большому снегу, да на уставших лошадях. Поздно ночью прибыли мы в деревню, чтобы занять там дом, но простояли снаружи целый час и, когда все-таки получили помещение, смогли спать там только сидя. Вдобавок в течение шести дней мы не получали никакого продовольствия и не могли себе ничего сварить как раньше, теперь нет картофеля и ни одной коровы. Теперь мы занимаем позиции в лесу или в поле под открытым небом на холоде…
Твой брат Вернер»[99].
Следует отметить, что район, в котором оказалась в окружении западная группировка войск 33-й армии под командованием генерала Ефремова, находился на стыке двух немецких армий: 4-й танковой и 4-й полевой. Если быть точнее, то 90 % этого района находилось в полосе 4-й танковой армии, а оставшиеся 10 % – в полосе обороны 268-й пд 12-го армейского корпуса 4-й армии.
Вследствие нелегкого положения с личным составом на передовой и зная сложное положение ефремовских соединений с обеспечением боеприпасами, продовольствием и другими материальными средствами, немецкое командование не стало выделять для борьбы с ними боевых частей. Решением немецкого командования боевые действия с окруженными частями генерала Ефремова вели отдельные боевые группы, силою до батальона, выделенные от разных дивизий. Весь район, в котором действовали окруженные соединения 33-й армии, был поделен неприятелем на три части, за которые отвечали 5-й и 20-й армейские корпуса 4-й танковой армии и 12-й армейский корпус 4-й полевой армии.
Разграничительная линия между армиями проходила по рубежу: Малое Виселево, Шумихино, южнее Буслава, Дорки, Шипуны и далее на восток. За район, находившийся севернее, отвечала 4-я танковая армия, южнее – 4-я полевая. Боевые действия с окруженными частями в полосе 4-й полевой армии, как уже отмечалось, вели подразделения 268-й пд 12-го армейского корпуса и приданного ей 431-го пп 131-й пд. Штаб корпуса находился в д. Добрая.
Район, находившийся в полосе 4-й танковой армии, в свою очередь, был поделен между 5-м и 20-м армейским корпусами. Разгранлиния проходила: Федотково, Шпырево, Родня. Западнее этой линии боевые действия с ефремовскими частями вели боевые группы 23-й пехотной, 3-й моторизованной, 15-й пехотной и 5-й танковой дивизий, входивших в состав 5-го армейского корпуса, штаб которого располагался в Вязьме.
Восточнее этой линии действовали подразделения, подчинявшиеся 20-й танковой и 17-й пехотной дивизиям из состава 20-го ак. Штаб корпуса находился севернее д. Ильинское.
Несмотря на то что против окруженной группировки 33-й армии противником были задействованы части и подразделения девяти дивизий, говорить о том, что боевые действия вели дивизии, – будет абсолютно неверно. Противник просто не имел такой возможности. Главная задача этих дивизий врага состояла в том, чтобы сдержать натиск наступавших советских дивизий. Блокировка окруженной группировки генерала Ефремова, имевшей в своем составе к этому времени в лучшем случае 14–15 тысяч человек, была пусть и не менее важной, но все же второстепенной задачей. Тем не менее то, что западная группа генерала Ефремова отвлекала на себя значительные силы противника, – это факт. Не надо забывать о том, что в это же время в направлении Вязьмы вели боевые действия армии Калининского фронта генерала И.С. Конева, Южнее Вязьмы находился кавалерийский корпус генерала А.П. Белова. Так что каждый солдат или офицер был для противника на вес золота.
Против ефремовцев вели боевые действия только два полка, в полном смысле этого понятия, укомплектованность которых была не особенно высокой: 9-й пехотный полк 23-й пд и 431-й пехотный полк 131-й пд. Причем последний был переподчинен сначала 268-й пд, а затем 20-й тд. Полк входил в состав 131-й пехотной дивизии 43-го армейского корпуса, которая в тот период времени участвовала в боевых действиях, блокируя десантников 4-го вдк с южной стороны занимаемого ими района. На тот момент 431-й пп, говоря военным языком, был ограниченно боеспособным. Значительную его часть составляли не принимавшие участия в боевых действиях солдаты. Не отличаясь высоким моральным духом, вследствие больших потерь, понесенных в предыдущих боях, полк имел в своем составе всего два пехотных батальона. В каждом из батальонов было по две пехотные роты численностью около 70 человек. Этим и определялось решение об использовании его в борьбе против окруженных частей генерала Ефремова.