9-й пп 23-й пд продолжительное время сражался против частей 338-й сд и частично против 160-й сд, действуя на фронте в 20 км от д. Безымянное до д. Дорки.
Значительную часть немецких войск, которые занимали оборону по периметру района окружения соединений западной группировки 33-й армии, составляли различные подразделения обеспечения и обслуживания, в том числе и тыловые. Боевые части врага, в том числе разведывательные и саперные, действовали только на самых опасных направлениях и в ограниченном количестве. Противник был крайне ограничен в силах и средствах, поэтому столь продолжительное время и не мог справиться с окруженными частями генерала Ефремова.
Таким образом, против окруженных частей генерала Ефремова боевые действия вели не дивизии, а максимум усиленные батальонные, а иногда и ротные тактические группы. Так, например, от 20-й тд против окруженных одно время вела боевая группа, выделенная от 112-го мотопехотного полка, от 23-й пд, кроме 9-го пехотного полка, было задействовано одно из подразделений 67-го пп, а от 255-й пд один из батальонов 455-го пп.
Достоверно известно, что в ходе боевых действий против окруженных ефремовских частей противник использовал танки, но количество их было ограниченным. Они придавались на усиление боевым группам приказом вышестоящего штаба буквально поштучно на день боя. Очень редко танки находились в подчинении пехотных командиров продолжительный срок. Вместе с тем действовали они весьма эффективно.
А вот состав артиллерийских подразделений был внушительным. Неприятель бережно относился к сохранению жизней своих солдат и офицеров, что в значительной степени обеспечивалось мощной артиллерийской поддержкой войск в различные периоды боя. В подтверждение этого говорит, например, такой факт, что не слишком многочисленный 431-й пп был усилен 131-м артиллерийским полком 131-й пд, кроме того, ему были приданы несколько орудий из состава 268-го ап 268-й пд, а в ходе боя за д. Борисенки его действия поддерживал артдивизион 17-го артиллерийского полка.
Таким образом, разговоры о том, что против трех малочисленных ефремовских дивизий немецкое командование значительный период времени задействовало девять своих дивизий, в составе которых с окруженными ефремовскими частями сражалось около тридцати тысяч человек, не соответствуют истине.
Противник хорошо знал положение частей окруженной группировки генерала Ефремова. Знал, что уставшие от холода и голода командиры и красноармейцы держались из последних сил. Знал, что у Ефремова вообще нет танков, что артиллерии очень мало, что катастрофически не хватает боеприпасов к ней, что продукты добываются с великим трудом, и чем дальше, тем в меньшем количестве, что раненые гибнут на глазах их же товарищей и ничего с этим не поделать. Из приказа командира 268-й пд:
«Противник … надежно окружен и отрезан от своих путей снабжения. Снабжение осуществляется только по воздуху и в недостаточной мере. Нехватка боеприпасов и продуктов питания продолжают ослаблять боеспособность неприятеля»[100].
Оперируя понятиями «западная группировка войск 33-й армии», «дивизия», «полк», мы в некоторой степени сами себя вводим в заблуждение: ведь реально, исходя из численности имевшегося в подчинении у генерала Ефремова личного состава, под его командованием сначала были полторы-две полнокровные стрелковые дивизии, а в конце всего два-три стрелковых полка. И то, это если мы говорим о численности личного состава, а исходя из возможностей частей или, как сейчас принято говорить, исходя из боевого потенциала, то здесь и о дивизии нельзя вести речь. Поэтому противнику не было никакого смысла отрывать с передовой значительную часть сил и средств.
Противнику было где с пользой для дела применить тяжелую технику и вооружение: главная его задача заключалась в том, чтобы сдержать натиск частей и соединений 43-й и 49-й армий, которые пытались деблокировать окруженных. Раздающиеся на протяжении многих лет в адрес генералов Голубева и Захаркина, их бойцов и командиров упреки в том, что они не проявили должной настойчивости в спасении ефремовских частей, абсолютно безосновательны. Красноармейцы и командиры 43-й и 49-й армий сделали все что могли, однако противник оказался сильнее. Используя имевшиеся в его распоряжении силы и средства, а также преимущество обороняющихся перед наступающими, неприятель и смог отразить наступление частей Красной Армии, действуя зачастую на пределе своих возможностей.
Все вышесказанное ни в коей мере не умаляет героического подвига красноармейцев и командиров 33-й армии во главе с ее командующим генерал-лейтенантом М.Г. Ефремовым, а наоборот, наглядно демонстрирует силу духа наших воинов, их высокие боевые и морально-психологические качества. Брошенные на произвол судьбы командованием Западного фронта, они честно и самоотверженно выполнили свой воинский долг. В тех условиях, в которых они вели боевые действия более двух месяцев, совершенное ими выходит далеко за понятие «подвиг». Вместе с тем надо еще раз отметить, что разного рода выдумки относительно количества задействованных в этом районе немецких частей и боевой техники только бросают тень на подвиг воинов 33-й армии, принижают его значимость. Подвиг бойцов и командиров Красной Армии, совершенный ими в годы Великой Отечественной войны, бессмертен и абсолютно не нуждается в подобных выдумках, ибо совершенное ими тогда не имеет аналогов в мировой истории.
Изучение документов 33-й армии свидетельствует о том, что первым, кто назвал явно неправдоподобный количественный состав немецких войск, сражавшихся против окруженной группировки генерала Ефремова, был полковник С.И. Киносян, который после разгрома окруженной группировки генерала М.Г. Ефремова и убытия генерал-майора А.К. Кондратьева на учебу стал начальником штаба 33-й армии.
В отчете под названием «Описание Вяземской наступательной операции армии за период с 20 января по 20 апреля 1942 г.»[101], подготовленном офицерами оперативного отдела штаба 33-й армии в июне – июле 1942 года, количество личного состава противника, который действовал против соединений западной группировки войск 33-й армии по состоянию на 1 апреля 1942 года, определено в 26 тысяч человек: против 113-й сд – свыше 10 000, против 338-й сд – свыше 8000, против 160-й сд – около 8000[102]. Эти данные впоследствии и пошли гулять по различным статьям и работам, посвященным 33-й армии.
О том, что это явно неправдоподобные данные, в первую очередь свидетельствует один из приказов генерал-лейтенанта М.Г. Ефремова, в котором говорится о том, что дивизии западной группировки войск 33-й армии приковали к себе около десяти тысяч немецких солдат и офицеров. Вот эта цифра более близка к истине.
Делая небольшое отступление, необходимо отметить следующее. Несмотря на то что «Описание Вяземской наступательной операции армии за период с 20 января по 20 апреля 1942 г.» является, пожалуй, самым важным среди всех документов, относящихся к тому периоду времени, оно вместе с тем не лишено субъективности, а самое главное, существенных недостатков. Прежде всего, связанных с несоответствием ряда событий временным рамкам, несмотря на то, что документ был подготовлен, так сказать, по горячим следам. Всего один пример. В описании излагается, что штаб 113-й сд и 1288-й сп дивизии, оказавшиеся в окружении в районе д. Стуколово, пробились к главным силам утром 11 апреля 1942 года, а на самом деле, как свидетельствуют все документы, от дивизии до фронта включительно, это произошло утром 12 апреля.
Тем не менее еще раз надо отметить, что это очень важный документ, в котором отображено многое, чего нет в донесениях штаба армии того периода времени. Скорее всего, подобное явилось следствием того, что работавшие над этим документом полковник И.С. Киносян, подполковник П.Ф. Толстиков и полковой комиссар Н.И. Коншин сами сражались в составе окруженной группировки 33-й армии с самого первого дня и обладали достаточной информацией. Однако многое освещено не так, как было на самом деле, а так как было выгодно им или требовало непосредственное начальство.
Несмотря на наступление, предпринятое противником 13 февраля 1942 года в восточной части района, где оборонялись подразделения, подчиненные подполковнику Н.С. Сташевскому, достичь поставленной цели ему так и не удалось. Единственный населенный пункт, которым враг смог овладеть к исходу дня, была деревня Костюково, расположенная на восточном берегу р. Угра. На остальных участках вражеские атаки были отбиты. Наиболее ожесточенный бой шел в этот день в районе д. Замыцкое, но оборонявшиеся здесь подразделения 131-го сп 8-й гв. сд, несмотря на большие потери, смогли все же отстоять населенный пункт. Надо отдать должное воинам 1-го и 2-го стрелковых батальонов 131-го сп – они сражались по-гвардейски. По донесениям противника, он в этот день понес очень большие потери, в связи с чем им сюда были направлены дополнительные силы и средства.
В силу сложившейся обстановки в районе, занимаемом соединениями западной группировки, по-прежнему имелось немало участков, не прикрытых войсками, чем рано или поздно мог воспользоваться противник. В связи с этим генерал Ефремов приказал в ночь на 14 февраля сомкнуть фланги дивизий, с целью создания сплошного фронта обороны. Для обороны важных населенных пунктов было приказано создать отдельные отряды из числа стрелковых подразделений под командой опытных офицеров. На особо опасных направлениях было приказано дополнительно выставить охранение и секреты.
Произведя в ночь с 13 на 14 февраля небольшую перегруппировку своих частей и подразделений, генералу Ефремову удалось создать с северо-западного направления сплошной фронт обороны. Одновременно в дивизиях шла подготовка к проведению активных действий против противника. Так, 338-я сд, которой продолжал командовать майор М.Ф. Водолазов, готовилась уже в ночь на 15 февраля во взаимодействии с подразделениями 329-й сд овладеть населенными пунктами Безымянное и Островки и перерезать дорогу Вязьма – Юхнов.