моему соседу справа. Оторванность от Вас находит известный отпечаток на состоянии – заботе о вверенных мне частях, ибо за 15 дней я ни одного раза, абсолютно ничего от моего нового временного хозяина не получил, хотя его части все время кое-что да получали. Дважды грузы, выбрасываемые в мой адрес, забирались им.
2. Все время ставлю целью соединиться с Вами. Производил 5 раз попытки прорвать оборону, выбить противника из населенных пунктов согласно Ваших приказов, но безуспешно, причем при всех пяти попытках действий соседа справа не было обнаружено ни разу, за исключением ночи с 16.02 на 17.02, когда я по приказу Белова ударил на Слобода. Стрельба соседа справа фиксировалась на Островки. В чем дело? Почему так получается, мне не ясно. В результате пяти боев наступательного характера с моей стороны и отбития ежедневных атак противника в обороне я понес большие потери. Имею в составе каждой части по 60–100 активных штыков…
Вот, тов. командующий, вкратце, обстановка, в которой я нахожусь со своими частями. Считаю, что в таких условиях борьбы лучшим методом будет жесткая, активная, временная оборона, так как противник старается отрезать меня от Белова и уничтожить до соединения с Вами.
Многие бойцы, командиры и политработники в прошедших боях за Родину показали образцы мужества и героизма и, безусловно, вполне достойны быть представлены к правительственным наградам и к повышению воинских званий.
Прошу:
1. Ваших указаний по ведению операций. Белов оторвался от меня и находится в удалении на расстоянии нескольких десятков километров.
2. Выслать самолетом офицера на предмет оформления материала к представлению к правительственным наградам и присвоения воинских званий.
3. Прошу выбросить авиацией в район Лебедево мне 82 мм и 120 мм минометы, продовольствие и перевязочные материалы.
Андрусенко, Сизов».
Но генерал Ефремов ничем не мог помочь командиру 329-й дивизии: он сам не имел ни боеприпасов, ни продовольствия, ни медикаментов, не говоря уже об авиации. Неизвестно, что ответил Михаил Григорьевич полковнику Андрусенко. Одно можно точно сказать – обманывать его он не стал. Военная судьба полковника К.М. Андрусенко сложится очень сложно, даже, можно сказать, драматично, но ему все же было суждено дожить до Победы и закончить войну Героем Советского Союза.
Уже в конце февраля 1942 года полковник Андрусенко Корней Михайлович был снят генералом Жуковым с должности и отдан под суд военного трибунала. Суд состоялся 6 апреля 1942 года. «За бездеятельность при выходе дивизии из окружения» военный суд приговорил полковника К.М. Андрусенко к расстрелу. Однако Корней Михайлович не смирился с судьбой и написал письмо на имя М.И. Калинина. Некоторое время спустя Военная коллегия Верховного суда СССР отменила этот приговор, как не обоснованный, заменив его на 10 лет лишения свободы, с отправкой в действующую армию (был у нас в стране и такой вид наказания). Убыв на фронт командовать 115-й стрелковой бригадой, полковник К.М. Андрусенко честно и добросовестно исполнял свой воинский долг. 15 января 1944 года за мужество и героизм, проявленные в период командования 239-м сп 76-й сд, был удостоен звания Героя Советского Союза. Войну закончил в должности командира 55-й стрелковой дивизии. Умер в 1976 году. Похоронен в г. Киеве. (Примеч. авт.)
Судьба военного комиссара дивизии старшего батальонного комиссара Д.П. Сизова сложилась трагически. После того как его вместе с полковником Андрусенко генерал армии Г.К. Жуков снял с должности и отдал под суд военного трибунала, он был разжалован в старшие политруки, и 18 августа 1942 года, будучи политруком роты, пал смертью храбрых в бою с немецкими захватчиками.
В эти февральские дни продолжалась начавшаяся еще 18 января 1942 года десантная операция войск Западного фронта по переброске 4-го воздушно-десантного корпуса в район Желанье, Великополье, которая по планам советского командования должна была содействовать войскам Западного и Калининского фронтов в окружении и разгроме вяземско-ржевско-юхновской группировки противника. В ночь с 20 на 21 февраля 1942 года несколько самолетов с десантниками на борту вместо того, чтобы приземлиться на аэродроме, оборудованном в районе д. Желанье, по ошибке совершили посадку в расположении войск генерала Ефремова на аэродроме у д. Дмитровки.
Это была далеко не первая оплошность в десантировании частей и подразделений 4-го вдк. Немало десантников погибло, вследствие того, что их по ошибке десантировали в районах, занимаемых противником. Многие из них были расстреляны в воздухе или оказались во вражеском плену. Часть десантников погибла вследствие того, что выброска проводилась с небольшой высоты и парашюты, не успев набрать воздуха, просто не раскрылись.
Житель д. Ломенка Хохлов Николай Тимофеевич в июне 2005 года рассказывал автору этих строк:
«Многие из десантников погибли из-за того, что у них не раскрылись парашюты. Я помню на опушке леса, который начинается сразу же за нашим огородом, метрах в двадцати друг от друга лежали два десантника и рядом с ними нераскрывшиеся парашюты. У одного из них я забрал документы и письмо, которое он написал своей жене, но, как видно, не успел отправить. Мы с товарищем потом прочитали это письмо. Солдат писал, что они скоро будут отправлены для выполнения важного задания, ну и там всякое о семье и детях. Как сейчас помню, письмо было адресовано в Тульскую область. Так было написано на конверте. Мы завернули документы и письмо в тряпочку и спрятали их в сарае между бревнами, но сарай этот позже сгорел, и документы не сохранились.
Десантников тогда много погибло, но один наш офицер живой приземлился на парашюте метров сто от нашего дома, возле пожарного водоема. Немцев в деревне было тогда много, и они попытались взять его в плен. Десантник начал отстреливаться и ранил в голову немецкого командира, который руководил его поимкой. Тогда немцы озверели и забили его насмерть прикладами винтовок. Он был похоронен где-то рядом с этим местом, но сейчас я уже не помню точно где.
Помню еще двоих погибших десантников. Один из них был лейтенантом. Обоих похоронили недалеко от нашего огорода, но позже в этом месте был устроен скотомогильник, и их сейчас не найти…»[114].
Бывший военный врач 338-й сд В.А. Фурашев, рассказывая в 1983 году о том, как они с товарищем блуждали по лесу, выходя из окружения, отметил:
«…Во время этого маршрута приходилось видеть висевших на деревьях на стропах парашютов наших десантников, расстрелянных видно еще в воздухе немцами, и это были в большинстве молодые парни. Их было много, висевших мертвыми на деревьях»[115].
Как свидетельствуют архивные документы, генерал Г.К. Жуков был крайне раздражен тем обстоятельством, что генерал Ефремов без его разрешения привлек часть десантников к обороне занимаемого западной группировкой армии района.
Из телеграммы генерала М.Г. Ефремова генералу армии Г.К. Жукову:
«ТОВ. ЖУКОВУ
21.02.1942 ГОДА
…УЧИТЫВАЯ СЕРЬЕЗНОСТЬ ПОЛОЖЕНИЯ, Я ВЫНУЖДЕН, СБРОШЕННЫМИ В РАЙОНЕ ДМИТРОВКА ПАРАШЮТИСТАМИ ПОД КОМАНДОВАНИЕМ МАЙОРА БЕЗРОДНОГО, НАНЕСТИ УДАР ВО ФЛАНГ НАСТУПАЮЩЕМУ ПРОТИВНИКУ, С ЦЕЛЬЮ ВОССТАНОВИТЬ ПОЛОЖЕНИЕ.
ПО УНИЧТОЖЕНИЮ ПРОТИВНИКА ВСЕХ ПАРАШЮТИСТОВ СОБЕРУ И НАПРАВЛЮ В УКАЗАННЫЙ ВАМИ ПУНКТ.
ЕФРЕМОВ».
На что генерал армии Жуков ответил:
«ТОВ. ЕФРЕМОВУ
ВАМ НИКТО НЕ ДАВАЛ ПРАВА СРЫВАТЬ МЕРОПРИЯТИЯ ФРОНТА. ВЫ РАСПОРЯЖАЙТЕСЬ, КАК СЛЕДУЕТ ТЕМ, ЧТО ВАМ ДАНО.
ЖУКОВ».
Несколько оскорбленный тоном телеграммы, полученной от командующего фронта, генерал Ефремов отвечал:
«ТОВ. ЖУКОВУ
1. Я ВАШ ПЛАН НЕ СРЫВАЛ, А СОБРАЛ РАЗБРОСАННЫХ ПО ВСЕЙ ТЕРРИТОРИИ, ЗАНИМАЕМОЙ АРМИЕЙ, И МНОГИХ СПАС ОТ ПРОТИВНИКА, ТАК КАК ПАРАШЮТИСТОВ РАЗБРОСАЛИ, КАК ПОПАЛО И КУДА ПОПАЛО…»
Всего в районе, занимаемом частями окруженной группировки 33-й армии, было собрано около 450 десантников. Некоторое время спустя, когда генерал Жуков понял, что десантировавшимся в районе, который занимали окруженные части генерала Ефремова, будет очень сложно пробиться на соединение с главными силами 4-го воздушно-десантного корпуса, он дал разрешение оставить большую часть личного состава в распоряжение командарма-33.
По приказу генерал-лейтенанта М.Г. Ефремова 380 десантников были разбиты на два отряда и отправлены на усиление северного участка, который обороняли в основном бойцы спецподразделений. Общее руководство обороной боевого участка: Медведево, Никитинки, Морозово, Кузнецовка, было возложено на бывшего командира 1110-го сп 329-й сд майор Апанасенко, которому была поставлена задача «объединить все подразделения в этих пунктах, организовать взаимодействие и руководить боем»[116]. Майору Безродному, возглавившему первый отряд, было приказано оборонять населенные пункты Медведево и Никитинки. Второй отряд получил задачу занять оборону в д. Морозово и д. Кузнецовка.
Оставшиеся 70 человек, в основном оперативные работники штаба 4-го вдк, с выделенными в их распоряжение проводниками, были направлены в район Желанья, где находились главные силы корпуса, однако пробиться туда удалось далеко не всем.
Один из тех немногих воинов-десантников, которым посчастливилось выжить тогда, несмотря на то, что он был ранен, переболел сыпным тифом и был захвачен противником в плен, политрук 9-й роты 3-го батальона 244-й бригады 4-го вдк политрук Сергеев Александр Николаевич, так вспоминал о тех событиях:
«20-го февраля 1942 года десантировался с аэродрома Раменское под Москвой. Приземлились на Угре у дер. Дмитровка, а задание было приземлиться у дер. Желанье, в группу генерала Белова.
Утром, когда мы собрались, то оказалось, что нас 604 человека, а не 380, как пишут. Среди нас оказались самыми старшими майор Антрошенко и Носачев М.Ф. – батальонный комиссар. Оба они были представителями штаба корпуса.