езвого могли поставить к стенке. Снисходительное отношение многих наших военачальников, в том числе и генерала армии Жукова, к данной категории вызывает не только удивление, но и недоумение. Но самое интересное заключается в том, что наша «воюющая партия» также относилась с большим почтением и снисхождением к алкоголикам всех мастей. «Выговор» или «строгий выговор» по партийной линии в те годы можно было схлопотать за что угодно, но получить его за пьянство было сложнее всего. В воспоминаниях Маршала Советского Союза А.И. Еременко немало рассказывается о пьяных похождениях начальников и в боевой обстановке, и в период лечения в госпитале. Вне всякого сомнения, Александр Иванович ничего не выдумывал.
Найдите хотя бы один подобный пример в армии вермахта. Выдумки российского кинопроката – не в счет. Это один из ответов на вопрос: «Почему у нас были такие большие потери в войну». Здорово вы «накомандуете» в пьяном виде? Подобных фактов, и не только по документам 33-й армии, в наших архивах сотни, если не тысячи. Вот одно из донесений, рассказывающее еще об одном таком горе-командире.
«КОМАНДУЮЩЕМУ 33 АРМИИ
18.2 мною отстранен от занимаемой должности командир 1110 СТР. ПОЛКА – майор АПАНАСЕНКО.
Причинами отстранения послужили:
…В период боя за МИТИНКА напился пьяным, закатывал истерику и не в состоянии был руководить боем, уснул – преступно самоустранился от управления боем.
За неимением права использовать его по своему усмотрению и считая своих дисциплинарных прав недостаточными за проступок товарища Апанасенко, направляю его в Ваше распоряжение.
Командир 329 СД полковник АНДРУСЕНКО»[131].
И еще один документ.
«Начальнику штаба 33 АРМИИ
При сем направляю в Ваше распоряжение командира 1292 СП капитана БРИЧ. Капитан мною снят с должности командира полка за:
1) систематическое пьянство;
2) за не выполнение распоряжений, которые им получались, а впоследствии сильного опьянения забывались и не выполнялись;
3) за грубое обращение с подчиненными, дошедшее до рукоприкладства.
БРИЧ своим поведением себя дискредитировал, а потому использован в частях дивизии быть не может.
Командир 113 СД полковник МИРОНОВ»[132].
И это не специальные выборки подобных документов, а только те, которые абсолютно случайно попались на глаза среди боевых донесений и сохранились в делах оперативного отдела штаба армии. Представьте, сколько их в засекреченных материалах органов НКВД, политотделов армий и дивизий?! И речь идет не об употреблении спиртных напитков, как таковом: в войну это дело «святое», в разумных пределах, естественно, а именно о беспробудном пьянстве, как правило, граничившем в той сложной обстановке с преступлением. И, заметьте, речь пока идет о командирах категорий командир полка и выше, а что творилось в среде командиров батальонов и рот?
О славном боевом пути наших высокопоставленных пьяниц, увешанных орденами и медалями, а то и Золотыми звездами Героев, можно было бы при желании написать книгу: заслуживают ли они того, вот в чем вопрос? Известный российский кинорежиссер Н.С. Михалков в своем фильме «Цитадель» посредством игры популярного российского актера Р.С. Мадянова на редкость точно и правдиво передал поведение одного из таких начальников в генеральских погонах. Нисколько не сомневаюсь, что большинство телезрителей, видевших картину, восприняли эти кадры как выдумку режиссера, ибо принять подобное за действительное очень сложно, потому что основная часть населения не знает подлинной истории Великой Отечественной войны и всего масштаба трагедии, постигшей нашу Родину. Но, увы, это чистейшая правда!
Эти люди не «делали погоды», их было намного меньше, чем грамотных и дисциплинированных командиров, тем не менее на их совести тысячи жизней красноармейцев и командиров, загубленных ими в пьяном угаре или по причине самоустранения от выполнения своих служебных обязанностей.
Хороших людей, умных и храбрых генералов и старших офицеров в годы войны тысячами наказывали по всякому поводу и без него, в это же время всякая пьянь пряталась за их спинами, чтобы потом, после окончания войны, занять место под солнцем, восседая в президиумах различных торжественных мероприятий.
Сделав несколько коротких привалов, 160-я сд весь день 24 февраля совершала марш в указанный район. Всего в составе боевых подразделений двух стрелковых полков насчитывалось около пятисот бойцов и командиров. Еще около двух тысяч человек находились в составе различных подразделений обеспечения и обслуживания в частях и дивизии.
Все это время, пока 160-я сд совершала марш в указанный ей район, подразделения боевого участка, которым командовал начальник штаба 13-й сд подполковник Н.С. Сташевский, вели ожесточенный бой с наседавшим со всех сторон врагом. Потери оборонявшихся здесь подразделений 33-й армии, десантников отряда майора Безродного и партизанского отряда «Гроза» были большими. Но еще большими были потери двух батальонов 131-го сп 9-й гв. сд, сражавшихся в это время в окружении в районе д. Замыцкое. Тем не менее, несмотря на всю сложность сложившейся обстановки, противнику так и не удалось овладеть ею.
113-я и 338-я сд совместно с отрядом подполковника И.К. Кириллова обороняли прежний рубеж. Противник постоянно вел артиллерийский и минометный огонь по позициям наших частей, не предпринимая никаких активных действий.
В ночь с 24 на 25 февраля на аэродроме в Дмитровке один за другим приземлились несколько самолетов, которыми были доставлены несколько командиров, а также продовольствие, боеприпасы и почта. Одним из самолетов прибыл полковник И.Г. Самсонов, которому было приказано вступить в должность заместителя генерала Ефремова по тылу[133]. Подобное решение накануне было принято Михаилом Григорьевичем Ефремовым после долгих раздумий. Правда, почему должность заместителя по тылу занял полковник Самсонов Илларион Гаврилович, который был начальником отдела укомплектования, устройства и службы войск армии, – несколько не понятно.
К 9 часам утра 25 февраля 160-я сд вышла в указанный район и приступила к занятию указанного рубежа обороны. К исходу дня части дивизии, а также 1134-й сп 338-й сд и 1290-й сп 113-й сд, перешедшие в оперативное подчинение ей, заняли оборону по рубежу: Рупасово, выс. с отм 141,6, Кобелево, Старая Лука, Новая Лука, Козлы, Пескова, Федотково.
Вместе с 1134-м сп в д. Кобелево занимали оборону артиллерийские подразделения 364-го кап под командованием майора П.А. Маштакова. Артиллеристы действовали как обычные пехотинцы: орудия не имели боеприпасов, тягачи – топлива.
Во второй половине дня один из батальонов 1295-го сп 160-й сд и десантники отряда майора Безродного предприняли очередную попытку выбить противника из населенных пунктов Прудки и Ступенка, но вновь неудачно.
Два батальона 131-го сп 9-й гв. сд продолжали сражаться с врагом в районе Замыцкое, находясь в полном окружении. Посланный генералом Кондратьевым на соединение с ними отряд лыжников 24-го олб из состава восточной группировки армии пробиться к ним не смог.
25 февраля командир 268-й пд полковник Г. Грайнер подписал приказ, в котором частям были поставлены конкретные задачи по подготовке новой главной линии обороны на западном берегу р. Угра и построению боевого порядка дивизии. Детализация мероприятий, которые предстояло выполнить войскам и штабам в ближайшее время, просто поражает: было учтено все, вплоть до того, как должны были быть обозначены места оборонительных сооружений на переднем крае, сколько иметь солдат для разметки позиций и т. п.
В приказе полкам ставились следующие боевые задачи:
«1.) Перед наступлением оттепели главная линия обороны будет перенесена на западный берег Угры.
Причина переноса – с наступлением оттепели занять надежную и защищенную от танков позицию, обеспечив надежную оборону.
Время переноса линии – примерно через 14 дней.
…3.) Примерное расположение на новой главной линии обороны:
468-й пехотный полк на участке Павлово (включительно) до точки с отметкой 138
499-й пехотный полк на участке от точки с отметкой 138 до Красной Горки (включительно).
488-й пехотный полк на участке от Красной Горки (исключительно) до впадения Вори в Угру.
Разграничительная линия для разведки и отходных маневров:
499/468-й пехотные полки:
южная окраина Щелоки – южная окраина Меноки – южная окраина Красная Гора – точка с отметкой 138, что в 1500 м юго-западнее Красной Горы – южная окраина Дегтянка.
499/488-й пехотные полки:
северная окраина Щелоки – центр Борисенки – северная окраина Аксиньино – северная окраина Красная Горка – северная окраина Жары.
…Иметь в виду, что главная линия обороны должна вмещать в себя по ⅔ пехотных полков на каждом участке и ⅔ части противотанкового дивизиона на дивизионном участке.
Артиллерия должна располагаться так, чтобы каждый дивизион мог действовать на любом полковом участке.
В дальнейшем подготовить пути подвоза снабжения к отдельным позиционным участкам (должны проходить по диагонали к фронту).
Эти мероприятия должны быть окончены не позднее 5-го марта…»[134]
Весь день 26 февраля 160-я сд, занявшая оборону по правому берегу р. Угра по рубежу: Рупасово, Федотково, с переданными ей в оперативное подчинение частями, активно вела инженерные работы.
27 февраля 1942 года был обычным днем для окруженной группировки, однако он был не совсем обычным для командующего армией генерал-лейтенанта Ефремова: в этот день Михаилу Григорьевичу исполнилось 45 лет. Он родился на берегах русской реки Ока в городе Таруса в обычной бедняцкой семье. Его отец Григорий Емельянович Ефремов батрачил у местных богатеев, мать Александра Лукинична (девичья фамилия – Ганьшина) работала кухаркой у местного чиновника Голубицкого.