Сперва фактически грубые касания приобрели легкость и мягкость. Рука в волосах ослабила хватку, а губы перестали жадно терзать мои, став более нежными и ласковыми.
— Ильяс, — выдохнула в перерыве и отстранилась.
Дышать удавалось с трудом. В груди пекло то ли от недостатка кислорода. То ли еще отчего-то. Не додумала. Как только мужчина вернулся к продолжению прерванного.
Новый поцелуй закружил голову пуще прежнего. Подарил легкость и забвение. Как если бы я выпила бокал шампанского. Лежащая на моей талии рука скользнула на живот, пальцы проникли под пояс спортивок. Хотела воспротивиться, но вместо слов получилось невнятное мычание. А потом мне стало все равно. Как только мужские пальцы добрались до трусиков и легли на мою плоть.
Кровь прилила к мозгам, буквально вскипятив их. Смущение и стыд принялись бороться с желанием получить больше. Ведь мы посреди дороги, у всех на виду, а он… он…
Так откровенно и открыто сводит с ума!
Озабоченный!
И из меня такую же делает.
Ведь вместо того, чтобы продолжить сопротивление и остановить намечающееся безумие, я шире раздвигаю ноги. Пальцы уже не просто ласково поглаживают, а опять проникают внутрь, как тогда, в ванной. Все глубже и глубже. Рождают внизу моего живота знакомое томление. И все, что я могу, подаваться навстречу этим движениям, растворяясь в волне резко накатившего удовольствия. И еще в одной. И еще. Пока в разуме не стало окончательно пусто, а внутри не взорвалось яркое солнце. Ослепило. Оглушило. Дезориентировало. На достаточно продолжительное время. Пришла в себя полулежа в руках Ильяса, а он ласково мне улыбался.
— Все, успокоилась? — переспросил, не скрывая насмешки.
Но у меня сейчас даже сил не было на нее реагировать.
— Угу, — прикрыла веки обратно.
Приятные волны все еще гуляли по телу, удерживая в своем плену, где нет никого кроме меня и любимого.
— Ну, поехали тогда.
Ильяс помог мне усесться ровнее и удобнее на нем, боком к нему, и из рук так и не выпустил.
— Ильяс? — напряглась, как только поняла, что он собрался вести машину в подобном положении, вместе со мной.
— Не ерзай, а то еще раз успокою, но уже иначе, — предупредил он.
И я тут же замерла.
Почему-то до меня только сейчас дошел факт того, что я не просто куда-то еду с ним наедине, а что нам и ночевать придется вместе! И…
Ой, мамочка…
Что я творю, что творю…
Нет, не жалею, но голову вновь поднимает страх.
Впервые в жизни я не знаю, чего ожидать от будущей ночевки.
Он ведь будет приставать.
Да?
Глупый вопрос.
Конечно, будет.
Раз уж украл и возвращать не собирается, а я и трогать себя позволила. Не один раз. И вообще…
Я готова к такому?
Наверное, больше да, чем нет.
Но все равно страшно.
В первый раз же больно. А вдруг я не смогу из-за этого расслабиться? И вообще не смогу. Ничего. Разочарую Ильяса. И ему не понравится быть со мной. Или…
— Не знаю, о чем ты думаешь, но заканчивай себя накручивать, кошка, — венул к настоящему веселый голос Асатиани. — А то начну подозревать, что я все-таки зря остановился.
— Не зря, — тут же поспешила я его заверить. — Просто… — замялась.
Так и не нашлась с объяснениями.
— Просто? — переспросил Ильяс, выгнув брови.
— Мы же будем вместе ночевать, да? — закусила губу от волнения.
Ильяс заулыбался.
— Несомненно, — кивнул.
И хоть смотрел он не на меня, а на дорогу, уверенно ведя автомобиль вперед, я была уверена, что он видит каждое изменение в моей мимике. Но и скрыть эмоции не получалось.
— И ты будешь приставать, да?
Улыбка на мужских губах стала явнее.
— А ты как хочешь?
Уже никак!
Его вопрос не просто смутил и заставил покраснеть, но и добавил градус моей неуверенности.
Ведь прекрасно знает, к чему я веду, и все равно… что? Издевается! Как есть издевается! Ну, ладно! Сам напросился!
Главное, самой не дать заднюю…
Развернулась к нему корпусом, прижавшись к его груди своей, и обняла за шею обеими руками. Глубоко вдохнула, зажмурилась и сказала то, чего бы в иной ситуации ни за что никому не сказала.
— Как я хочу? — прошептала на мужское ухо. — Хочу, как тогда, в наше первое с тобой утро. Проснуться в твоих объятиях, чтобы ты обнимал меня, крепко прижимая к себе. Кожа к коже. Хочу снова ощутить твои губы на моей спине. Твои руки на моем теле.
А вот для того, чтобы произнести дальнейшее, пришлось брать паузу. Но я смогла.
— Хочу, чтобы ты опять подмял меня под себя…
Машина резко затормозила. Я оказалась без слов пересажена на пассажирское кресло, после чего Ильяс выбрался наружу, громко хлопнув дверцей.
И наверное, мне должно быть безумно стыдно…
И на самом деле мне очень и очень стыдно за подобные откровения.
Но, к черту, оно того стоило!
Да простит меня Всевышний за такое поведение.
Ильяс
Дыши, Ильяс, дыши.
Вдох-выдох, вдох-выдох…
Снова и снова.
Пока в груди печь не перестанет, в висках стучать оглушающе громко, а в штанах болезненно давить стояк.
Твою мать!
Не ожидал он своей кошки такого. Совсем.
Надеялся всего лишь немного подразнить смущенную девушку, прекрасно ведь понял причину ее волнения, а получил такую ответку, что теперь не знал, куда себя деть.
Быстро сообразила, как отомстить можно…
Зараза!
И ведь не предъявить. Сам спровоцировал.
Из груди вырвался смешок. Ладонью провел по лицу, отгоняя от себя наваждение, вызванное ее напоминанием об их первом совместном утре. Он бы с удовольствием уже сейчас ее подмял под себя, прямо на дороге. Останавливало только, что у нее это первый раз, и что она — это она. Этери заслуживала лучшего первого раза, а не такого, мимоходом. Хотя прямо сейчас Ильяс близок тому, чтобы наплевать на все благородство и утащить свою наглую кошку на заднее сидение. И плевать на ее стыд и свидетелей.
Будет знать, как провоцировать!
— Ильяс…
Да, она непременно будет тихонечко стонать его имя. Поначалу. Потом обязательно кричать. Умолять не останавливаться. А он будет брать ее снова и снова, пока перед глазами не потемнеет и силы не закончатся.
— Ильяс…
На плечо легла девичья ладошка.
Не сразу мужчина понял, почему в звуках ее голоса, зовущего его по имени, сквозят виноватые нотки.
Настолько погрузился в эротические грезы, что банально отрешился от реальности. Видимо, надолго, раз даже Этери рискнула подойти к нему.
Прикрыл глаза, повторно принявшись дышать.
Раз — вдох. Два — выдох.
Ладонь на его плече сжалась крепче. А лучше бы сжимала болезненно пульсирующий в штанах член.
— Вернись в машину, — велел Ильяс.
Не настолько он успокоился, чтобы сейчас с ней нормально общаться. Голос и тот как чужой и будто прокуренный.
— Вернусь, — отозвалась тихонько Этери. — Как только и ты туда вернешься. Прости, я обещаю больше так не провоцировать.
На мужских губах расплылась предвкушающая усмешка. Ильяс перехватил тоненькое запястье, развернувшись и притянув Этери к себе вплотную. Шаг вперед и вот она прижимается к корпусу автомобиля, а он нависает сверху.
— Почему же, провоцируй, сколько хочешь, — шепнул на ушка, обводя его кончиком языка.
И снова улыбнулся, почувствовав дрожь на свое действие.
— Только не забывай, что все имеет свои последствия, — добавил, свободной рукой сжимая пышную грудь через три слоя тонкой ткани. — И раз уж тебе так хочется повтора того утра, оно у тебя будет. Сегодня вечером. И в этот раз я действительно не остановлюсь, кошка. А пока мы добираемся до пункта назначения, можешь смело попредставлять, как мой член будет ощущаться в тебе в эти мгновения.
Вот теперь отпустил. И отступил. Глядя на тяжело дышащую и смущенную девушку. Она было открыла рот что-то сказать, но так и не произнесла ни слова. Опустила взгляд. А после вовсе зажмурилась.
И снова Ильяс улыбался.
Действительно ведь представляет.
Зато теперь ее точно не волнуют страхи по поводу родительской мести.
— Поехали, — подтолкнул он любимую вперед.
Этери обошла машину, Ильяс уже привычным жестом открыл дверцу, помогая усесться внутрь. Правда уселась девушка не сразу, сперва обернулась и поцеловала его в щеку.
— Спасибо, — поблагодарила, прежде чем забраться внутрь салона.
Ильяс наклонился, пристегивая ее ремнем безопасности. На деле просто хотел продлить еще немного их близость.
— Доедем, еще раз меня так отблагодаришь, да? — шепнул, прежде чем отстраниться и выпрямиться.
На губах играла улыбка абсолютно счастливого идиота.
Если до этого он еще раздумывал, а не перегнул ли с похищением своей кошки, то теперь окончательно уверился, что нужно было сделать это давным давно.
Дальнейший путь прошел в уютной болтовне ни о чем.
Девушка расслабилась и теперь привычно радовалась мелочам, будь то простые деревья вдоль дороги или цветы. Один раз он даже остановился, чтобы набрать ей букет полевых ромашек, колокольчиков и васильков. И остаток дороги она с улыбкой то и дело утыкалась в них лицом и глубоко дышала.
Ильяс на это только головой качал. Такая смешная, милая и романтичная. Будто нереальная. Настоящая домашняя кошка. Мимо которой невозможно пройти, не умилившись.
Вот как такую отдать другому?
Только дурак на такое способен.
А Ильяс не дурак, свое счастье не упустит.
И пусть все горит синим пламенем за их спинами!
Глава 22
Этери
Место, куда мы приехали, оказалось мне незнакомым. Да и задремала я опять вскоре после того, как мы возобновили путь. И теперь даже приблизительно не могла понять, где находимся. Вокруг была трасса, по обе стороны от которой раскинулись луга и уводящая через них параллельная дорога. А Ильяс не спешил просвещать.
— Есть разница? — поинтересовался ответно, выбираясь из машины.