Вот теперь я посмотрела на ситуацию с другой стороны.
— Ты специально? Для меня? Сообщил обо всем Дамиру…
— Ты так переживала, — прижал он меня к себе ближе, целуя в макушку. — Мне не нравится, когда ты грустишь.
— А мне нравится, как ты меня радуешь.
Совсем не это, наверное, следовало сказать, но слишком много эмоций сейчас меня переполняло, не давая сосредоточиться на чем-то конкретном. Если можно в кого-то влюбиться во второй раз, именно это сейчас со мной происходило.
Мой самый идеальный мужчина!
— Тогда тебе понравится мой подарок на нашу свадьбу, — протянул довольно Ильяс, отстраняясь.
Ухватил за руку и потянул за собой в сторону леса.
И я пошла.
Мне кажется, я за ним даже в горящий дом войду без всяческих раздумий. Лишь бы наша связь оставалась и дальше такой же нерушимой.
А шли мы не так уж и долго. Ровно до ближайшей поляны, на которой, вытянувшись во весь свой немалый рост, нас ждал тот, на кого я уставилась, не мигая.
— Ильяс… — выдохнула, не веря собственным глазам.
А после того, как первый шок прошел, бросилась на шею любимому, звонко чмокая в бритую щеку.
— Он такой красивый! — шепнула, отстраняясь и возвращая внимание своему подарку.
Тот, удерживаемый за поводок, вяло повел ушами и продолжил дрыхнуть. Огромный, красивый, пушистый, похожий на плюшевого медведя пес породы тибетский мастиф коричневого цвета. Я осторожно приблизилась к нему, попутно улыбнувшись его проводнику — брюнету средних лет, одетого в спортивную одежду. Щенок (а это был именно он) своими габаритами доходил мне до колена.
— Как зовут? — поинтересовалась у обоих мужчин сразу.
— Норд, — ответил кинолог. — А если по паспорту, то там целая родословная из десятка имен.
— Пожалуй, изучу ее отдельно как-нибудь на досуге, — хмыкнула, оценив краткость ответа. — Привет, Норд, — обратилась уже к псу. — Ты такой красивый. Можно я тебя поглажу? — протянула ему раскрытую ладонь, чтобы он мог ее обнюхать.
Щенок спокойно уткнулся носом в нее, после чего лизнул, вызвав у меня короткий смешок. Щекотно. Еще немного подождала и все же коснулась все той же ладонью его меха. Пальцы зарылись в густой и и пока еще не особо длинный мех.
— Когда вырастет, ему косички можно будет заплетать, — пошутил тот, кто все еще удерживал за поводок это чудо.
Представила, с губ сорвался смешок.
— Ну нет, обойдемся подстриганием кончиков, — не согласилась я на подобное. — Его ведь можно стричь?
— Можно, но не налысо.
Кивнула, принимая ответ. Рядом присел Ильяс.
— Нравится?
Он еще спрашивает!
— Это мечта, — покачала головой. — Только тебе не кажется, что ты поторопился? У нас дома своего пока еще нет.
— Кто сказал? — усмехнулся хитро Асатиани.
— А разве есть? — растерялась я вмиг. — Или ты про свою квартиру? Но едва ли она подойдет для содержания такой большой породы. К тому же, мы туда не скоро вернемся, как я поняла.
— Туда — да, не скоро. Но я не о ней.
— Заинтриговал.
— Тебе понравится, — пообещал мужчина.
— Не сомневаюсь.
Когда мне хоть раз приходилось в нем сомневаться?
Никогда.
Вот и теперь не стала.
Глава 28
Ильяс
Нет ничего прекрасней сонной женщины. Твоей женщины. То, как она, еще не открыв глаз, с легкой улыбкой на своих красивых губах тянется к тебе и трогательно потирается щекой о твое плечо, как та самая кошка. Бормочет что-то не совсем понятное, прижимаясь ближе.
По крайней мере, у Ильяса воздух в легких застрял. Ни вдохнуть, ни выдохнуть. Только и мог, что лежать и следить за тем, как лежащая рядом с ним Этери постепенно просыпается.
Сколько раз он сам просыпался с мечтой об этом моменте?
Считанное множество.
Множество гребаных месяцев, считая, что ему никогда не светит ничего подобного. Не с ней. Кто она, и кто он. Да и не замечала ведь его раньше. Как и Ильяс понимал, что по сути просто-напросто не оставил ей выбора построить отношения с Тенгизом.
Да и к черту!
Он все равно ни о чем не жалел.
Принуждением тоже не занимался. Если бы он изначально не привлекал Этери как мужчина, то и чувств бы не возникло.
— Просыпайся, соня, — шепнул, разворачиваясь к жене сперва боком, а затем опрокидывая ее на спину, нависая сверху.
Жена. Простое слово, а грело душу сильнее самого большого костра.
— Еще чуточку, — по-детски промямлила девушка, умудрившись даже в таком положении свернуться калачиком.
— Еще чуточку и твой подарок наделает дел нам под дверь, — усмехнулся Ильяс, заслышав скулеж из соседней комнаты.
Этери даже на месте подскочила.
— Норд? А сколько время? — заоглядывалась.
Как осмотрелась, так и зависла.
— Мне не приснилось, — заулыбалась широко и радостно.
— Что именно?
— Что мы поженились, ты подарил мне встречу с братом и собаку!
И сказано это было с таким восторгом, что Ильясу тут же захотелось еще что-нибудь подарить. Лишь бы она и дальше улыбалась ему так открыто и нежно.
— Угу, только с одним из подарков пора уже гулять, — напомнил вопреки всем мыслям.
— Я сейчас, — с готовностью соскочила с постели девушка.
И тут же ойкнула, поняв, что пребывает без одежды. Потянулась за одеялом, чтобы прикрыться, но вместо этого открыла самого Ильяса.
— Ой, — повторила, покраснев при виде его возбуждения.
На минуточку Ильясу стало интересно, как долго она еще будет его смущаться. И тут же подумал, что пусть подольше. Уж очень очаровательно она это делала. Так и хотелось зацеловать всю. Сдержался. Вместо этого тоже поднялся и покинул спальню, прихватив с кресла штаны, которые натянул уже будучи в гостиной. Оттуда же, через двери в сад, выпустил гулять щенка, не став закрывать. Утро выдалось хоть и пасмурным, но достаточно теплым. Умывался Ильяс на кухне, предоставив Этери ванну. А умывшись, сразу принялся за завтрак.
Кошка за это время тоже успела умыться, причесаться, собрав волосы в низкий хвост, и одеться в легкий сарафан. Кажется, Ирина не только вещи его жены положила, но и парочку своих платьев.
— Тебе идет, — сообщил он, пристально разглядывая ладную фигурку любимой, затянутую в светло-зеленую ткань.
Мятным, кажется, девушки называют этот цвет.
— Думаешь? — улыбнулась та соблазнительно, подходя ближе. — А я думала, мне идет без одежды, — добавила, останавливаясь в считанных сантиметрах от нее.
То есть будучи раздетой она смущается, а одетой готова флиртовать наповал? Такая логика знатно веселила. Хотя Ильяс был только за такое поведение.
— Нет, — не согласился он с ней, качнув головой. — Тебе идет быть моей женщиной без одежды.
И все-таки заулыбался, когда на девичьих щечках расцвел очередной румянец смущения.
— Можно вопрос? — поинтересовалась Этери через паузу.
— Задавай.
— Как давно ты… В смысле, как давно я тебе нравлюсь? И почему вообще я? И почему сейчас, а не раньше?
— Это уже три вопроса, а ты просила ответ на один, — усмехнулся мужчина, заправляя прядки у лица ей за уши. — Выбери наиболее важный для тебя.
Да, ему определенно нравилось дразнить свою кошку. Она смешно надувала губки, которые тут же хотелось зацеловать. Чтобы вообще ни о чем думать не могла, только тихонечко стонать, пока бы он спускался губами по тонкой шее мимо ключиц к сочной груди с маленькими дерзко торчащими сосками. Так и манили попробовать на вкус. Прикусить, втянуть в рот и зализать прямо через ткань платья.
— Как давно? — отвлек от грез тихий голосок.
Пришлось тряхнуть головой, возвращая мозгам хоть немного адекватности.
— Давно. Очень давно. Ты мне всегда нравилась. Веселая, озорная, похожая на шаловливого котенка. Но конкретный отсчет, наверное, можно начать с прошлой годовщины свадьбы твоих родителей. В том золотистом платье. Это был удар ниже пояса, — усмехнулся, припомнив все то, что ожило в нем в тот момент по отношению к маленькой сестре друга.
Только маленькой она ему больше уже не казалась.
— Год? — протянула Этери недоверчиво. — Целый год? И молчал? Почему? И по тебе совсем незаметно было. Мы ведь танцевали! Точно! И за столом рядом сидели! Но ты даже намеком не показал, что я тебе нравлюсь! Ни тогда, ни потом. И вообще очень быстро ушел, — нахмурилась.
В девичьем голосе слышались нотки возмущения.
Конечно, он ушел. Не ушел бы, еще тогда украл ее, наплевав на все. И тогда бы его еще и посадили на совращение малолетней. Самому Ильясу плевать на возраст было, а вот закону — едва ли. К тому же, именно в тот вечер было объявлено о ее помолвке с Тенгизом. И она смотрела на него так улыбчиво и счастливо, что к похищению можно было бы смело добавить и убийство. Вот и ушел. Как и сейчас оставил все это при себе.
— Ты была такая красивая, побоялся, что не сдержусь и соблазню тебя прям в том отеле, — улыбнулся криво Ильяс.
— Правда? — прошептала она радостно.
— Правда.
— Жаль.
— Что именно?
— Что побоялся и сдержался. Может тогда бы все было проще.
Едва ли, но Ильяс не стал переубеждать. Зачем расстраивать кошку лишний раз? Пусть и дальше верит в лучшее. Не важно, прошлое это или будущее.
— Или ты бы поколотила меня первым попавшимся под руку за мою выходку, — предположил он весело вместо этого.
Этери тихонечко хихикнула.
— Я могу, да, — прижалась к нему ближе, привстала на цыпочки и продолжила уже куда тише и на ухо: — А может и нет. Ты был очень красивым в тот день в своем костюме-тройке и бабочкой на шее. Все время хотелось с тебя ее стащить. Правда тогда я еще не понимала, почему. Зато теперь знаю…
Она замолчала, а у Ильяса в голове помутилось от ее шепота и осознания слов.
— И почему? — подтолкнул к дальнейшему, затаив дыхание.
— Слишком вычурно. Тебе не идет, — ответила та с веселым смехом и поспешила отбежать от него, пока до Ильяса доходила вся суть ее выходки.
Вот же… зараза!
— Ну все, родная, ты сама напросилась, — протянул он, показательно разминая шею. — Беги, кошка, беги.