- Доктор уже был, - доложила мама, - все как обычно.
Как обычно, болезнь у теплолюбивого ребенка длилась больше двух недель. Сейчас выглядел он жалко. Саша взглянула на Фарида - он был озадачен и расстроен.
- Можно, я поговорю с Тимером наедине? - попросила она остальных.
Когда все вышли, она достала градусник, приподняла пижамку и засунула его в подмышку. Тимер наблюдал за ней воспаленными глазами.
- Ну что, - как бы между прочим начала она, - ты опять за свое?
Он даже не отпирался, все было очевидно.
- Тимер, - стараясь быть строгой, проговорила она, глядя малышу в глаза, - кажется, мы договаривались!
- Я не хочу уезжать, - прохрипел мальчик и закашлялся, - мне тут нравится.
19
Саша приподняла его, взяла со столика чашку с теплым молоком и поднесла к губам. Тимер сделал два глотка, сморщился и отодвинулся - молоко с медом было нелюбимой, но неотъемлемой частью лечения.
- Ты же понимаешь, что расстраиваешь отца? И потом, у него есть дела, планы.
Тимер кивнул.
- Давай так, - Саша снова присела на краешек одеяла, - я не буду рассказывать папе от твоих проделках, а ты постараешься скорей поправиться, а потом будешь вести себя как взрослый и умный мальчик, принц своей страны, наследник отца, а не как капризный малыш. Хорошо?
Тимер снова кивнул, на этот раз не так уверенно.
Короткий месяц февраль приближался к концу, в воздухе чувствовалось, что скоро весна. Небо стало чище, ночь отодвинулась, и темнеть начинало уже в шесть часов вечера, а не в три часа дня, как было совсем недавно. Тимер поправлялся, осознавая отъезд как неизбежность. Одноклассники, узнав, что мальчик вскоре уезжает, устроили ему проводы, надарив кучу подарков и разных памятных вещиц. Подарки не поместились в школьный рюкзачок, но Тимер был намерен забрать все до последней открытки.
Саша старалась привыкнуть к мысли, что, возможно, больше никогда не увидит смуглого мальчишку и его красивого отца. Но она приняла решение, поэтому не позволяла себе распускаться. Василий вернулся за день до отъезда Фарида. Он сразу понял, что в ситуации произошли перемены, но не подал виду.
День отъезда выдался спокойным, безветренным и почти на грани оттепели. Они стояли у стойки регистрации. Провожать дорогих гостей пришли все, кроме Василия.
- Я никогда не забуду тебя, мой маленький принц, - сказала Саша, целуя Тимера в лоб, в щеки, в мокрые от слез глаза.
- И я тебя… - прошептал мальчик, крепко обхватив ее за шею.
Прощание затянулось, это было всем в тягость. Фарид шагнул вперед, положил руку сыну на плечо. Тимер вытер заплаканное лицо рукавом и попытался улыбнуться. Улыбка вышла жалкая, но юный мужчина уже умел брать себя в руки, и сейчас он постарался сделать это. Он отошел от Саши и повернулся туда, где терпеливо ждали Даня, бабушка Марина с Асей на руках и дедушка Павел. Мальчишки пожали друг другу руки, и выглядело это очень по-взрослому.
Саша поднялась с корточек и, пересилив себя, взглянула на Фарида.
- Спасибо тебе за все, - голос ее сорвался.
Она чуть помедлила, а потом поднялась на цыпочки и коснулась губами его щеки. Поцелуй получился очень близко к губам, и Фарид уже дернулся было навстречу, но Саша отстранилась.
- Найди свое счастье, - прошептала она.
- Я уже нашел, - парировал он.
- Тогда постарайся найти умиротворение, - грустно добавила она.
- Может все-таки полетишь со мной? - он еще пытался шутить.
Она уже открыла рот, чтобы ответить, но в этот момент раздался громкий хлопок, как-будто лопнул гигантский шарик, и в спину ее что-то толкнуло. Саша начала падать на Фарида, вокруг закричали, завизжали, забегали люди, заплакали дети, откуда-то издалека послышался истошный Данин вскрик "Мама!". А потом в том месте, куда произошел толчок, как громадный красный цветок, начала расползаться боль. Она хотела закричать, но упала и потеряла сознание.
Казалось, что она летит по какой-то аэродинамической трубе, вращаясь по спирали. Ее качало, кружило, в голове стоял бесконечный треск и тарахтение. Когда она пыталась что-то увидеть, яркий свет резал глаза, и она тут же зажмуривалась. Звуки менялись, тарахтение прекратилось, но появилось навязчивое пиканье. Рядом разговаривали люди, но слов разобрать она не могла. Поэтому просто не двигалась, в надежде, что это прекратится. Потом стало потише, будто уши заткнули ватой, зато кружение замедлилось. И люди рядом стали явственней, хотя речь она все еще не распознавала. Голова прояснялась, и вместе с ясностью пришла боль. Она пыталась пошевелиться. Ощущение было такое, словно ее раскатали дорожным катком. Не открывая глаз, Саша пошевелила пальцами ног. Пальцы она чувствовала. Потом слегка согнула колени. До колен тоже все было нормально. Вместе с этим она поняла, что лежит на твердой постели совершенно голая, укрытая только плотным одеялом. Она попыталась открыть глаза - свет уже не раздражал, но сфокусироваться она не могла. И очень хотелось пить.
Внезапно над ней возникло женское лицо.
- Что, отошла? - голос был добродушным, - ну, молодец, сейчас доктора позову.
Женщина исчезла. Доктора… Значит она в больнице. Что-то часто в последнее время ей приходится сталкиваться с медициной.
Где-то справа открылась и закрылась дверь. Она на всякий случай прикрыла глаза, а потом осторожно открыла. И первое, что она увидела, сосредоточив плавающее зрение, это мужчина в синей одежде. Мужчина смотрел поверх ее, наверное, там были какие-то датчики. А потом он взглянул на нее. Немного удивившись, Саша узнала в мужчине Костю. Впрочем, удивление ее тут же рассеялось. Внутри было странное воздушное состояние, сопровождающееся эхом, поэтому, если бы сейчас вместе с Костей вдруг возникли Хью Джекман и американский президент, под руку с инопланетянином, она бы отреагировала так же. То есть никак.
- Саша, вы меня слышите? - Костя слегка наклонился над ней, заглядывая в глаза.
Она слегка кивнула и попыталась улыбнуться.
- Вы понимаете, где находитесь?
Конечно, она понимает!
- Вблнц, - старательно выговаривая слова, пробубнила она. Артикуляция была не ахти.
- Очень хорошо, - улыбнулся Костя, - тогда отдыхайте, а я еще зайду.
Он ушел, но отдохнуть ей не пришлось, потому что полная медсестра начала тормошить ее, поправлять подушки, потом убрали катетер, это было ужасно неприятно. Она уже поняла, что ее совсем не слушается левая рука, начиная от плеча и до поясницы. Пытаясь просто пошевелить пальцами, она испытала боль, и больше попыток не делала. Кое-как справившись с непослушным языком, она попросила попить. В голове все больше прояснялось, и она, наконец, могла связно рассуждать. В аэропорту что-то произошло. Вместе с ясностью ума пришло беспокойство. Там так кричали люди! Может быть какая-то авария? Или террористы? Она осмотрелась - никаких ее вещей в палате не было. А ей срочно нужен был телефон.
В палату снова вошел Костя. Все-таки странно было видеть его в пижаме хирурга.
- Ну вот, - кивнул он, - глаза совсем ясные, и в них миллион вопросов. Скажу сразу - все хорошо, вы поправитесь.
- Костя, что произошло?
Костя нахмурил лоб.
- Ну… В общем, в вас стреляли.
- В меня?! - ужаснулась Саша.
- По телевизору говорят, что в вашего заграничного знакомого.
- Это еще и по телевизору показывают?!
- А как же! - Костя ухмыльнулся, - вы теперь у нас звезда! Но телевизор мы будем смотреть позже, а сейчас давайте посмотрим рану.
И он опять начал ее тормошить, попутно объясняя на полу-человеческом-полу-медицинском, что там у нее случилось, и как он, Костя, планирует ее лечить.
- Конечно, - добавил он, - руку придется тщательно разрабатывать, а в целом, никакие важные органы не задеты, вам очень повезло. Через полчасика переведем вас в палату.
Меньше чем через полчаса ее, вместе с кроватью, перевезли в огромную палату с телевизором, душевой кабиной и выходом в интернет. Конечно, без Фарида тут не обошлось, подумала она. Медсестра аккуратно положила на одеяло пульт от телевизора и вышла, а Саша нажала кнопку включения. Да, ее показывали во всех новостных блоках. Разные девушки говорили примерно один и тот же текст, суть которого сводилась к тому, что утром в международном аэропорту города Новосибирска было совершено покушение на принца Фарида бен Иман Мансура, находящегося в городе с частным визитом. Пострадала Александра Беликова, известный в городе дизайнер интерьеров. Картинка на экране тоже была одна и та же - съемка камеры видеонаблюдения. Вот они стоят у терминала, вот она подходит к Фариду, сзади вдруг появляется мужчина в черном (его, для лучшего распознавания, телевизионщики обвели в красный кружочек), достает пистолет и стреляет. Вот она падает на Фарида, роняя его своим телом. Вокруг забегали люди, мама прижала к себе Асю и упала на колени, а к ним бросились Тимер и Даня. А Гаяр, находящийся тут же, мгновенно достал откуда-то оружие и выстрелил в нападавшего. Мужчина упал на спину и больше не шевелился.
Саша выключила телевизор и уставилась в стену. Жуть. Она представила, как перепугались ее родные. У нее самой от просмотра хроники сердце колотилось, как сумасшедшее. В это время дверь распахнулась, и в палату ввалились мама с Асей на руках, папа с пакетами, Даня и Василий.
- Мамочка! - Даня бросился к ней и обнял так сильно, насколько позволили повязки.
- Данечка, не дави маму, ей и так не сладко, - мама передала Асю Василию, и начала деловито сновать по палате, раскладывая вещи. Саша улыбалась всем по очереди, но взгляд ее так и возвращался к Василию. Да и он не спускал с нее настороженно-внимательных глаз. Ася тоже что-то возбужденно бормотала и тянула ручки - обняться. Василий подошел с той стороны, где не было повязок, и посадил девочку на кровать. Ася поползла вверх, неловко цепляясь за Сашино обнаженное плечо, обхватила ручонками за шею и повисла довольная. Мужчина аккуратно приподнял девочку, и, так и держал, позволяя ей пообщаться с матерью. Саша чувствовала тепло его руки, и ей было приятно и волнительно.