– А чего так мало? Оставайся еще на неделю, скажешь, что заболела!
– Нет, не могу… Зачем зря начальника злить? Мне еще с этой работы в декрет уходить… Нет, лучше поеду. А вы с Иваном к юбилею свадьбы готовьтесь! Ага!
Ольга уехала, заразив их идеей деревянной свадьбы. И в самом деле, они так редко устраивают в своем доме праздники… Посидят в узком семейном кругу да разойдутся. А тут большое веселье можно устроить, с танцами!
Инна Борисовна тоже поддержала идею празднования деревянной свадьбы, всплеснула радостно руками:
– Ой, как хорошо, Варенька! И мой сынок приедет как раз в это же время! В кои-то поры собрался со всем своим многодетным семейством! Видимо, сезон в Лазаревском кончился, вот и собрался. Наконец-то я внуков увижу, господи! Ведь трое внуков, не абы как, а я их толком не вижу! А Света уже и четвертым беременная…
– Инна Борисовна… А вы ведь свою невестку не очень любите, правда? – вкрадчиво спросила Варя.
– Да как тебе сказать, даже не знаю… Она какая-то никакая вся, честное слово. Есть такие женщины – ни рыба ни мясо. Ничего им природа не дала. Зато в мужика вцепиться умеют намертво, тут уж им равных нет. И что в ней Антон нашел, не понимаю…
– Но ведь она спасла Антона, когда он тонул, правильно?
– Ну да, спасла… Но это же не повод, чтобы всю жизнь такой благодарностью рассчитываться… А она ведь прямо-таки заставила его рассчитываться! Когда в больнице после того случая на море лежал, она просто поселилась в его палате, и все… Будто бы на правах спасительницы… Я приехала, хотела его домой забрать, а она чуть в ноги мне не кинулась! Что вы, мол, не надо, ему же плохо будет в дороге, слаб еще! Нет, меня, конечно, подкупила ее забота, не скрою… Но я же не думала, что так далеко зайдет! И вообще… Они друг другу совершенно не пара. Мой Антон красавец парень, а эта Света… совершенно безликая… Зато вон детей рожает одного за одним! Намертво к себе Антона привязала! Сама себе мужа из моря вытащила русалка наша…
– А где они живут в Лазаревском? Дом большой?
– Да дом-то хороший, да… Он Свете в наследство достался. Она ведь круглая сирота с шестнадцати лет… Хорошо хоть дом не пропал. Антон еще понастроил вокруг него всяких сарайчиков, летом курортникам сдают. От моря всего несколько шагов… А она как сидела сиднем, так и сидит! Квашня квашней, господи!
– Наверное, вы все-таки предвзято к ней относитесь, Инна Борисовна. Каждая мать считает, что ее сын достоин лучшей партии.
– Ой, да вот сама увидишь, погоди… Они приедут, и мы все вместе заявимся на ваш праздник… Надеюсь, ты не против?
– Нет, не против… Приходите, конечно…
Именно в этот момент что-то дернулось у Вари внутри, разлилось по всему телу тревожным звоном. Что это, откуда?
Если б она знала тогда, что значит этот тревожный звон… Звон-предупреждение. Звон-предчувствие. Но ведь не знала…
– …Варь, а что подарить-то вам? – в который уже раз принималась спрашивать Инна Борисовна. – Насколько я понимаю, на деревянную свадьбу полагается и дарить что-то деревянное?
– Ой, Инна Борисовна, да не знаю я! – отмахивалась Варя. – Я вообще ни о каких подарках не думаю! Столько хлопот с этим событием…
– И хорошо, что много хлопот! Они ж приятные, эти хлопоты! Все-таки первый юбилей… Так что все-таки подарить-то? Всяких деревянных ложек да мисок вам и без того надарят, потом девать некуда будет… Может, из мебели что? Давай, мы вам красивый дачный набор на террасу купим? Там и стол большой такой, и диванчики деревянные, и кресло-качалка… Все в деревенском стиле выполнено, очень красиво и уютно.
– Так дорого ведь, наверное… Да и зима на носу…
– Ну и что – зима? Потом весны да лета не будет, что ли? А что дорого… Так не дороже денег, Варенька! Ты ж нам не чужая! Считай, мы с Сергеем самое активное участие в твоей судьбе приняли, правда?
– Да, это правда, Инна Борисовна. И я вам за это очень благодарна. Можно считать ваше участие в моей судьбе почти отцовским и материнским.
– Ой, все, Варенька, все… – замахала руками Инна Борисовна. – Иначе слезу пущу… Значит, договорились насчет набора для террасы? Тогда мы его заранее купим да привезем… И для размещения гостей пригодится, и большой стол всегда в хозяйстве нужен.
Само торжество назначили на субботний день, с утра начали готовить угощение. К обеду прибыли первые гости – школьные учительницы, вызвавшиеся помочь накрыть стол. Ближе к вечеру подтянулись и остальные, и торжество началось с первого тоста…
Слово взял Сергей Семенович. Было заметно, как он волнуется, как дрожит в его пальцах налитая до краев рюмка водки.
– Вот нынешняя молодежь и не знает, наверное, а мы в свое время всю жизнь пятилетками мерили… Рабочие планы составляли на пятилетку, потом досрочно их выполняли… Вся жизнь в стране пятилетками мерилась, да! И между прочим, неплохой это отсчет, можно сказать, правильный… А у вас, дорогие мои Варя да Ваня, первая пятилетка закончилась, стало быть. И с хорошими результатами закончилась – и семья образовалась крепкая, и дом построили, и дочку родили… А сыночка, стало быть, на вторую пятилетку планируйте, а самое главное, старайтесь выполнять запланированное! А сейчас давайте отпразднуем успешное завершение первой пятилетки! За ваше семейное счастье, дорогие! Еще двадцать таких пятилеток как минимум, живите да здравствуйте! Ну, чего смотрите? Горько, что ли?
– Горько! – дружно подхватили гости, поднимая бокалы. – Горько, горько!
Варя с Иваном поднялись с места, поцеловались. Сергей Семенович опрокинул в себя рюмку, сел на место, глянул на Инну Борисовну, привычно ожидая одобрения.
– А хорошо сказал, да… – задумчиво кивнула она. – Такую ассоциацию с пятилеткой выдал, я даже удивилась… Вроде ты никогда не отличался особым красноречием, Сережа.
– Ну так… Стараюсь же… – довольно улыбнулся Сергей Семенович. – Я ж за нее все-таки ответственность несу, за Варюху-то… Сам сюда привез, сам и отвечать да стараться должен… А что-то наши долго не идут, где они там застряли?
– Так устали с дороги… Успеют еще. Света говорила, у нее голова болит. Может, вообще не придут…
– Ну и ладно, и пусть отдыхают. И без них народу много собралось.
Потом были другие тосты, один другого лучше. И подарки всякие были. Как прогнозировала Инна Борисовна, сплошные деревянные ложки да плошки. Только Анастасия Митрофановна выбилась из общего ряда. Развернула пакет на коленях, толкнула мужа в бок, проговорила решительно:
– Ну, вставай… Пора и нам речь держать, отец. Чай, мы на этом празднике не чужие.
Распрямившись во весь рост, она произнесла торжественно:
– Дорогие наши Ваня да Варенька! Сердечно поздравляем вас с юбилеем, и дарим с отцом наш подарок, вот…
И она подняла в руках свой подарок – все ахнули от удивления. В руках у Анастасии Митрофановны была икона Казанской Божьей Матери. Большая, со стершейся росписью, почерневшая от времени.
– Это старинная икона, ей цены нет… – уважительно прокомментировала Анастасия Митрофановна. – Из поколения в поколение в нашем роду передается… Пока икона жива, и род наш держится. Она и дом охраняет, и семью, и детей… Берегите ее, да в дальний угол не ставьте, пусть она на вас смотрит да охраняет от всякого зла ежедневно да ежечасно…
Иван торжественно принял икону из рук отца и матери, поклонился. Варя сидела, замерев, чувствуя всю торжественность момента. Глянула мельком на Инну Борисовну и увидела, как та быстро смахнула слезу со щеки…
Иван снова сел рядом с Варей, прошептал ей на ухо взволнованно:
– Она и правда старинная, икона-то… Моим за нее бешеные деньги предлагали. Они отказались, и потом икону выкрасть пытались… И мы тоже будем ее хранить, пусть всегда будет с нами.
Варя хотела ему ответить что-нибудь такое… Что-нибудь очень проникновенное и сердечное, но не успела. В дверях гостиной появились новые гости. Незнакомые ей люди. Хотя уже в следующую секунду она поняла, кто это пришел.
– Ой, Антон! Света! Да заходите же! – поднялась им навстречу Инна Борисовна. – Молодцы, что пришли! А дети где?
– Они во дворе играют… – проговорил Антон, подходя вместе со Светой к Ивану и Варе.
Иван встал, обнял Антона по-дружески. Потом хлопнул его по плечу, проговорил весело:
– Совсем не изменился, чертяка… А мы тут, видишь, пятилетие нашей свадьбы празднуем…
– Да я в курсе, Вань! Знакомься, это моя жена Света!
Не только Иван, но и все гости с любопытством разглядывали жену Антона, и она засмущалась вдруг, спряталась за его плечом. Не привыкла к такому вниманию, по всей видимости. Тем более на лицах гостей не явно, а вскользь, но все же читалось некое недоумение – вот, мол, какая у Антона жена-то… Та самая, которая его из моря вытащила… По ассоциации с геройским поступком и сама должна быть женщина «ах», но никакого «аха» в ней вовсе не наблюдалось. Так, серая мышка какая-то. Личико бледное, мягкое, как тесто, волосики мышиного цвета за уши заправлены. Ни ростом не вышла, ни статью, ни фигурой. Но ручки, видать, цепкие – вон как ухватилась за локоть Антона, силой не оторвешь.
Впрочем, секундное замешательство продолжалось недолго, все принялись сдвигаться и уплотняться, освобождая новым гостям место за столом.
– Ой, а я тебя не познакомил, Антоха… – вдруг спохватился Иван, – а это моя жена, Варя… Вот…
В этом его «вот» явно проскользнула нотка хвастливого торжества – мою-то жену с твоей и сравнивать не приходится! Но это была совсем ничтожная нотка. Никто и не заметил ее, пожалуй.
Антон глянул на Варю, улыбнулся – очень приятно, мол… Рад знакомству… И Света Варе тоже улыбнулась, но Варя ее улыбки уже не заметила…
Она смотрела Антону в глаза. Антон смотрел ей в глаза. Это взаимное разглядывание продолжалось не более секунды. А им двоим показалось вечностью…
Да и не разглядывание это было. Это было взаимное понимание того, что именно в эту секунду произошло. Если бы сейчас было лето и ярко светило солнце над головой, это можно было назвать солнечным ударом – и было бы очень красиво, ведь именно так пишут в романах про вдруг возникающее и уничтожающее человеческий разум чувство.