Наш класс толпился в коридоре, потому что на перемене находиться без учителя в кабинете физики не разрешалось. Пока выдалась свободная минута, я поинтересовалась у Таты, как их отношения с Беловым.
– Ты знаешь, он очень старательный. Поначалу, конечно, пытался брыкаться, но я осекла.
Подруга отыскала Лёшку глазами в толпе, а тот, словно почувствовав это, обернулся и кивнул ей в ответ. Калинина едва заметно улыбнулась и продолжила:
– А потом я поняла, что он хорохорится из-за того, что большинство в классе не воспринимают его всерьёз. Включает режим ёжика.
Режим ёжика. Да это же стандартное поведение всех подростков! А всего-то надо, как правильно сказала Тата, нормально общаться, слушать и слышать друг друга. Я удивилась, как быстро она нашла подход к этому задире. Это врождённый талант, не меньше. С такими данными прямая дорога в психологи.
Очередной день близился к концу. Первое, что бросилось в глаза, когда вернулась домой после тренировки, – это пара мужских кроссовок в коридоре. Интересно.
– Доброго вечера всем! – громко заявила я о своём присутствии, вешая куртку на крючок в прихожей. Ага, куртка мужская тоже имеется.
– Сеня, мы на кухне.
Наспех вымыв руки, я, не скрывая любопытства, вошла в кухню. Мама заваривала чай, а на меня, сидя на стуле возле окна, с улыбкой смотрел Жеглов. Он поиграл бровями, словно спрашивал меня: «Ну, как тебе сюрприз?» Что тебе сказать… На такое завершение вечера я точно не рассчитывала.
– Ты уже тут? – Мама мельком взглянула на меня через плечо и снова вернулась к заварнику. – А я из магазина шла и Матвея встретила. Он мне помог пакеты донести, и я его на чай пригласила.
Упомянутый Матвей на каждый глагол в маминой речи с дурашливым видом кивал, как китайский болванчик. Видимо, его вся эта ситуация забавляла, и он откровенно получал удовольствие от того, как я пытаюсь прийти в себя от шока.
– Кстати, Матвей, – мама не унималась, – ты давно к нам не заглядывал…
Самурай открыл рот в попытке ответить, но я не дала ему такой возможности:
– У него репетиторов куча, выпускной класс всё-таки. Времени не хватает. – Я даже не старалась скрыть металлические нотки в голосе.
Он жестами показал, что мои слова ранят его в сердце, а потом собрал «слёзы» со щёк в ладошку. Ну придурок же. Видя, что мама разворачивается к нему, Самурай как ни в чём не бывало быстро сложил руки на коленях.
– Прилежание в учёбе – это, конечно, очень похвально. Но отдыхать и расслабляться тоже нужно. Дочь, ужинай, а потом чай пейте, я эклеров купила.
– Эклеры! – Жеглов наконец подал голос и потёр ладони в предвкушении. – Я их просто обожаю! Спасибо, тётя Аня.
Тётя Аня?! Эклеры?! Что с этими двумя?! Мама с улыбкой выплыла из кухни, ободряюще похлопав меня по плечу. Дождавшись, пока она скроется в комнате, я зашипела на нежданного гостя:
– Что ты здесь делаешь?
– Ты что, не слышала? – вопросом на вопрос ответил Самурай.
– Слышала версию мамы. Мне интересно услышать твой рассказ.
Кухня в нашей квартире была очень маленькой, и вместо стола приходилось использовать широкий подоконник – вдвоём как раз помещались.
– Садись ужинай, и поговорим. – Жеглов кивнул на пустой стул рядом с собой, разворачиваясь к окну.
Перед ним на тарелке горкой лежали эклеры. Самурай зацепил один пальцами и смачно откусил добрую половину пирожного. Во всей этой ситуации меня больше всего выводило из себя то, каким раскрепощённым он был, будто не чувствовал никакого дискомфорта, зато неловкость от происходящего остро ощущала я. Со стуком, выражающим моё испортившееся настроение, я поставила на подоконник тарелку со своим ужином (отварная цветная капуста и рыбное суфле). Самурай, скептически осмотрев мою порцию, закинул в рот остаток эклера и с набитым ртом попросил:
– Нальёшь мне чаю?
– Сам нальёшь. Мне кажется, ты вполне освоился у нас. – Мой взгляд метал молнии, а слова сочились ехидством.
Я села на стул, всем своим видом показывая, что очень сосредоточена на еде. Жеглов не стал спорить, поднялся, похлопал дверями навесных шкафов в поисках чашки:
– Тебе наливать?
– Чёрный, – буркнула в ответ.
Если ещё пятнадцать минут назад мне казалось, что я умираю от голода, то сейчас кусок в горло не лез. Я с трудом двигала челюстями, тщательно пережёвывая и без того мягкую еду. Самурай поставил две чашки на столешницу, снова сел на свой стул и тихо заговорил:
– Керн, ты, конечно, молодец. Представила «парня» и думаешь, на этом всё кончилось? А вот твоя мама считает это немного подозрительным: я не звоню, не прихожу, а ты, судя по всему, обо мне, то есть о «своём парне», даже не упоминаешь. Да она меня при встрече вопросами чуть с ног не сбила! Оставалось либо бежать, либо принимать приглашение в гости.
Профи отчитал новичка и снова сосредоточился на эклерах. Тяжело признавать, но он был прав, каждое слово по делу. Как я сама до такого не додумалась? Успокоилась, расслабилась, упустила из вида, что спектакль одним действием не заканчивается. Я со стоном упёрлась лбом в подоконник:
– Блин, как же это всё сложно!
– Да ладно тебе, выкрутились. Кстати, у нас с тобой, похоже, мысли сходятся. – Я повернула голову и с удивлением посмотрела на Самурая. – Я тёте Ане тоже сказал, что времени не хватает из-за учёбы и кучи репетиторов.
Тоже мне радость! Я подцепила вилкой несколько кусочков капусты и отправила в рот.
– Заканчивай свою траву есть. – Он подвинул ко мне тарелку с эклерами. – Хватай пироженку, сразу настроение поднимется.
– Какой ты заботливый! Налопаться высококалорийных эклеров на ночь, а потом весы на взвешивании сломать, да?
– Всё так серьёзно?
– Серьёзней некуда. Каждый грамм под контролем.
– Тогда я за тебя скушаю, – вздохнул он, якобы сокрушаясь, и потянулся за новым пирожным.
Я скорчила рожу и отвернулась, чтобы не видеть его довольную моську. А ведь я тоже люблю эклеры, просто обожаю, не то что это рыбное суфле!
За окном стало совсем темно. Яркой дорожкой убегала в горизонт автострада, высотные дома подсвечивались разноцветными пикселями окон, а над всем этим круглой серебристой монетой висела луна.
– Классный вид! – поделился своим впечатлением Жеглов.
– Мне тоже нравится – в любое время дня и ночи.
И снова молчание – и я, и он думали о своём, неспешно попивая чай. Так уютно было сидеть в тёплой кухне, любоваться ночным городским пейзажем, который казался красивее от того, что смотришь на него не в одиночку.
– Кстати, а что Лиля думает о том, что ты сегодня вечером тусишь у меня?
Жеглов удивлённо на меня уставился:
– Зачем ей об этом знать?
Я пожала плечами и снова отвернулась к окну. Действительно, глупость спросила, это же как две параллельные вселенные. В одной – он король класса, встречающийся с красивой и амбициозной девушкой, крутой и острый на язык Жеглов. В другой – обычный парень, умеющий улыбаться, сидящий рядом на кухне мой сосед. Тем более я сама просила его делать вид, что мы не общаемся вне школы.
– Заварка ещё осталась? – Голос мамы прервал мои размышления.
– И заварка, и эклеры. – Самурай вскочил со своего стула. – Присаживайтесь, тётя Аня.
Эта «тётя Аня» звучала для меня как скрип металла о стекло – раздражало до гусиной кожи. А маме, судя по её довольной физиономии, наоборот, очень нравилось. Она налила себе чашку чая, села на предложенный табурет боком к окну, а Самурай остался стоять у стены напротив. Мне тоже пришлось развернуться, чтобы не выпасть из общей беседы.
– Ты уже поговорила с Матвеем по поводу завтра? – неожиданно спросила у меня мама.
Вот это я попала! И мама, и Самурай очень внимательно смотрели на меня. Я отхлебнула чай, чтобы потянуть немного время и придумать, как выпутаться из этой ситуации.
– Конечно, поговорила. – Боковым зрением я видела, как от этой фразы у упомянутого Матвея глаза полезли на лоб. – Он с радостью готов прогулять школу, чтобы проводить меня на поезд. Но я считаю, – теперь я повернулась к Самураю, – что будет полезнее, если ты мне поможешь потом разобраться с материалом, который вы пройдёте за три дня, пока я буду отсутствовать из-за соревнований.
Тот усмехнулся, покачал головой, но промолчал. Я тоже улыбнулась, довольная тем, что сумела-таки выкрутиться.
– А с чемоданами как быть? – не унималась мама. – Я ведь тоже не смогу проводить тебя к поезду, у меня как раз на десять утра встреча с заказчиком назначена.
Моя улыбка померкла, глаза забегали, а я в ускоренном темпе принялась мысленно перебирать варианты. Мама казалась решительно настроенной и одной на вокзал отпускать меня не собиралась, хотя весь мой багаж – это маленький чемодан и кофр с купальниками. Значит, этот вариант отпадает. Если всё-таки придётся волочить Самурая на вокзал, то «спектакль» выйдет за рамки нашей квартиры. Гимнастки – те ещё сплетницы, даже спрашивать меня ни о чём не будут, сами всё придумают, замучаюсь потом доказывать, что он просто знакомый. Такой вариант тоже не подходит.
Самурай правильно оценил заминку и теперь внимательно следил за моим выражением лица, предвкушая, как я теперь буду выкручиваться.
– Я с отцом договорилась.
Ответ был подобен разорвавшейся бомбе. Почему я сказала в прошедшем времени? Я ведь с ним не разговаривала несколько месяцев! Может, его даже в городе нет… Но даже не это главное. Мама… Я нерешительно взглянула на неё: губы плотно сжаты, между бровей появилась складка.
– Хорошо, – сказала она и отвернулась к окну, чтобы не выдать свои эмоции взглядом.
Мама старалась выглядеть спокойной, но я чувствовала, как сильно мой ответ задел её. Не факт того, что я общаюсь с отцом, она никогда этого не запрещала, а то, каким образом она узнала о нашей с ним договорённости: дочь сообщила об этом между прочим, поставив её в неудобное положение перед посторонним человеком. Мои плечи поникли, словно напряжение в воздухе давило на них не хуже бетонной плиты. Стараясь не подставить под удар Самурая и увернуться от проблем, которые могут вызвать мои псевдоотношения, я обидела самого дорогого на свете человека. Маленькая, казалось бы, безобидная ложь разрасталась в огромное болото, засасывая в свою трясину всё глубже не только меня, но и близких. Настроение всех присутствующих было безвозвратно испорчено.