Кассир с равнодушным выражением лица и движениями робота пробивала продукты, когда мой телефон зазвонил. Продолжая складывать покупки в пакет, не глядя на экран, я приняла вызов, удерживая трубку плечом около уха:
– Алло.
– Занята? – спросил незнакомый мужской голос.
– В магазине на кассе, – на автомате ответила я, даже не разобрав, кто звонит. – Жеглов, ты?
– Я. Перезвонить?
– Через пару минут.
Я едва успела расплатиться и сложить продукты в пакет, как телефон снова зазвонил.
– Можешь говорить?
– Теперь да.
– Вечером занята?
– Нет.
– Тогда буду ждать тебя в восемь возле подъезда.
Пошли короткие гудки. Я озадаченно смотрела на экран телефона. И что это было? Самурай сам себе придумал что-то, а я должна все его затеи беспрекословно принимать, так, что ли? Самоуверенный индюк!
Я пыхтела от возмущения, как паровоз, придумывая всё новые эпитеты для Самурая. Но, если честно, раздражение было по большей части на саму себя, ведь я действительно была до чёртиков любопытной. С самого детства стоило хоть кому-нибудь из детей во дворе сказать: «Сенька, идём, там такое!..», у меня тут же глаза загорались, я притопывала и была готова сорваться прямо сейчас к этому неведомому «такому». И не важно, что в конечном итоге это могла быть стекляшка «удивительного» коричневого цвета, поломанное колесо от велика или дохлая жаба. Главное, со мной хотели поделиться секретом, находкой или тайной. Вот и сейчас Жеглов своим приглашением разбередил моё любопытство, зудело оно во мне, как комариный укус, рождая в голове множество версий того, что меня ждёт вечером.
Сегодняшний вечер стал для мамы вечером удивлений. Мало того, что я встречала её с работы дома и с самолично приготовленным ужином, так ещё и заявила после:
– Мам, я гулять иду.
– Не поздно ли?
Анна Александровна не практиковала в воспитании чада жёстких мер и комендантский час. Просто от неожиданности она не знала, что надо сказать в такой ситуации. Ведь раньше дочь, то есть я, в это время приходила домой, а не уходила из него. Не то чтобы я собралась гулять сегодня впервые, нет. Но отправиться гулять вечером да в будний день – вот это действительно был нонсенс.
– Я с Матвеем, – пояснила я, чем совершенно выбила её из колеи.
– Ну хорошо, – неуверенно ответила мама и тут же добавила уже более твёрдо: – Не поздно возвращайся. Иначе завтра не подниму тебя.
Я фыркнула и покачала головой. Смешная. Когда ж это, интересно, она меня последний раз будила? Во втором классе?
В назначенное время я спустилась на улицу. Самурай был уже там: в тёмных джинсах, черной шапке, низко надвинутой на глаза, и чёрной куртке с высоким воротом. Руки в карманах, а рюкзак за спиной, тоже, кстати, был чёрным.
– Что за шпионские игры? – спросила я, спускаясь с крыльца.
Он оглядел меня с ног до головы и, игнорируя мой вопрос, сам спросил:
– Бежать сможешь, если что?
Я закатила глаза и развернулась обратно к подъезду.
– Да ладно, я пошутил. – Даже спиной я чувствовала, как он радуется тому, что снова вывел меня из себя. – Пошли.
– Пока не скажешь куда, я не пойду. – Упрямой я могла быть не меньше, чем любопытной.
– В школу идём. Топай давай.
Посчитав, что такого объяснения достаточно, Жеглов широко зашагал по дороге. Я вздохнула и поплелась за ним.
– А утром нельзя было в школу сходить? – с сарказмом спросила я, догнав его.
– Утром само собой. Тебе разве никогда не хотелось побродить по пустой школе, когда там никого нет? Темнота, тишина, гулкое эхо…
– Там есть сторож… – перебила я этого псевдолирика.
– Ну что ты, Керн, – Жеглов скривился, – никакой романтики! А ведь я для тебя стараюсь.
– Объясни по-человечески, может, тогда и я проникнусь твоей затеей.
Самурай пристально на меня посмотрел и спросил:
– Неужели тебе не показалась странной пропажа твоей формы?
– Ну-у… – неуверенно затянула я.
– Вот именно.
– Так зачем нам в школу сейчас?
– Будем проводить расследование.
Он сказал это так спокойно, словно расследование для него являлось обычным занятием, хобби. «Что вы можете рассказать о себе? – Я красивый самоуверенный придурок, учусь в школе, а по вечерам веду расследования». Самурай поправил свой рюкзак и молча зашагал дальше, считая, что всё подробно объяснил. Но мне-то этого было мало.
– Даже если пакет пропал не случайно, – не унималась я, – тебе какое до этого дело?
– Во-первых, очень интересно узнать шутника, а во-вторых, его мотив. Как считаешь?
– Конечно, интересно. Но почему у тебя такой интерес к моим штанам?
– У меня интерес не к твоим штанам, а к тому, кто захотел оставить тебя без штанов.
Напоминание о том, в каком виде Самурай застал меня перед физрой, смутило и поубавило прыти. Я замолчала, коря себя за то, что так легко стушевалась перед ним. И только когда показался школьный забор, вернулась к расспросам:
– И как мы в школу попадём?
– Через дверь.
– А сторож нас пустит?
– За благодарность, – он кивнул на рюкзак, – пустит.
– Алкоголь?
– Ну что за стереотипы… – Самурай осуждающе покачал головой.
– А в школе что делать будем?
– Увидишь.
С этими словами он позвонил в дверь школы. Не как обычно, а условным сигналом: два коротких, один длинный. Конспиратор, блин.
– Матвей! Очень рад видеть лично! – Дверь нам открыл Шон Коннери советского разлива, причём от британца у него были лицо с бородой и фигура, а от Советского Союза – трикотажная олимпийка с надписями «СССР» на груди и «Самбо» на спине. – Проходите.
– Венедикт Карлович, это Ксения, я вам про неё говорил. – Манера речи Самурая звучала так, словно он действительно обращается к сэру Шону. – Ксения – это Венедикт Карлович.
– Очень приятно, Ксения. Наслышан о вашей проблеме…
Я, шокированная таким светским приёмом в обстановке, совсем для этого неподходящей, лишь кивнула в ответ с милой улыбкой. Или стоило сделать книксен?
– Венедикт Карлович, это вам. – Самурай выудил из рюкзака и протянул сторожу свёрток.
– Не стоило, мой друг, – скромно ответил сэр Венедикт, но презент принял.
Под его пальцами шумно зашелестела крафтовая бумага. Неужели я наконец увижу, чем можно подкупить школьного сторожа? Книга, точнее, две книги?! Серьёзно?!
– Роберт Гэлбрейт и Никлас Натт-о-Даг, – прочёл Венедикт Карлович вслух, и глаза его азартно заблестели. – Вы знаете, чем порадовать старика, юноша.
Жеглов широко улыбался, довольный тем, что угодил с «благодарностью»:
– Наслаждайтесь, Венедикт Карлович.
Сторож замахал на нас руками, демонстрируя своё читательское нетерпение:
– Занимайтесь, молодёжь, занимайтесь. Матвей, полагаюсь на тебя, ты знаешь, что делать.
С этими словами он скрылся в глубине школы.
– И чем, интересно, мы должны заняться? – спросила я, подозрительно глядя на Самурая.
Тот снял куртку, кинул её на стоящую рядом с конторкой вахтёра лавочку и зашёл за высокую стойку, прихватив рюкзак с собой.
– Поделись, много пошлых мыслишек пришло на ум? – весело играя бровями, спросил Самурай в ответ.
– Одна радость в жизни – быть героем пошлых мыслишек? – парировала я. – Ничем помочь не могу, у меня в твою сторону фантазия не работает.
– В твоём сердце-е-е нет мне места-а-а, – будто издеваясь, фальшиво пропел он, улыбаясь ещё шире.
Это последнее, что я увидела прежде, чем его голова скрылась за стойкой.
Вот зачем он так? Замолчал и ковыряется с чем-то, мне же интересно! Я топнула от злости ногой то ли на парня, то ли на своё любопытство и подошла к стойке. Самурай сосредоточенно всматривался в экран ноутбука (по всей видимости, его он тоже принёс с собой), быстро кликая мышкой, открывая и закрывая какие-то папки и диалоговые окна.
– С этой стороны заходи, – кивнул он себе за спину.
– Ты скажешь наконец, что делаешь? – Я встала у него за спиной, сложив руки на груди.
– Мы будем просматривать записи с камер, чтобы найти шутника.
А вот это уже интересно. Как он до такого додумался? Я наклонилась, придвигаясь как можно ближе к экрану и, не рассчитав, стукнулась о плечо Самурая своим. Мы одновременно посмотрели друг на друга. Близко. Его лицо было слишком близко от моего, и от пронизывающего взгляда тёмных глаз мне мгновенно стало неуютно. Прошептав одними губами «прости», я распрямилась.
– Возьми стул. – В голосе Самурая эмоций было ноль, зато меня словно кипятком окатило с головы до ног.
Точно, я же куртку не сняла! Да, это объяснение внезапному жару меня вполне устроило. Я кинула свою куртку поверх одежды Жеглова, притянула стоящий в стороне стул и села, стараясь не касаться сидящего рядом. Но Самураю, видимо, было всё равно не до меня, он полностью сосредоточился на экране.
– Тебе повезло. Дважды, – заговорил он. – Во-первых, смена Венедикта Карловича именно сегодня, с завтрашнего дня он в отпуске. А во-вторых, камера в этой рекреации установлена напротив раздевалки, стол с потеряшками как на ладони. Когда, говоришь, ты заметила пропажу? – Даже задавая вопрос, Самурай продолжал смотреть в монитор.
– Заметила перед самой физрой. Но на перемене перед алгеброй пакет ещё был у меня, это точно.
– Так, перед алгеброй, третий урок. Потом история… Значит, надо смотреть часов с десяти… – Жеглов перемотал запись на нужное время. – Гляди внимательно.
На экране появился пустой коридор, который через пару минут заполнился суетящимися малышами. Видео записывалось без звука, но и без этого было понятно – началась перемена. Один из пацанов решил, что вещи со стола потеряшек неплохо подходят для развлечений, и кинул чьей-то шапкой в стоящего неподалёку приятеля (моего пакета поблизости не наблюдалось). Буйство на экране вышло на новый виток, но появление грозной учительницы в коридоре свело всё веселье на нет. Потерянные вещи были возвращены на стол, хоть и в изрядно затоптанном виде, зачинщиков увели в класс, куда через несколько минут потянулись и остальные школяры – перемена закончилась. Самурай изменил скорость воспроизведения, потому что сорок минут смотреть на пустой коридор означало впустую тратить время. Пару раз за урок в коридоре появлялись школьники, но их интересовал только туалет. И снова перемена – закончился третий урок. Малышня выходила из кабинета и строилась парами – готовились идти в столовую. Прошёл один класс, затем второй. Через некоторое время классы потянулись обратно, но в кабинет не заходили, рассыпались горошинами по коридору в надежде урвать последние минуты свободы перед уроком. И вдруг, ловко лавируя между ребятнёй, к столу с потеряшками быстрым шагом приблизилась знакомая фигура, в руках которой был мой пакет.